кабинете, что «шахматный офицер» закрыл дверь, даже не заметив Ростова. Если у каждого человека есть свои сильные стороны, то сильными сторонами характера «шахматного офицера» было чувство превосходства и стремление всегда следовать букве протокола.– Старший официант Ростов! – воскликнул управляющий недовольным тоном. – Что вы делаете в моем кабинете? Я требую, чтобы вы немедленно ушли.Граф поднял один из пистолетов.– Садись.– Как вы смеете?!– Садись, – повторил граф чуть медленнее.«Шахматный офицер» плохо разбирался в огнестрельном оружии. Он даже не был в состоянии отличить револьвер от автоматического пистолета. Но даже при минимальных знаниях об оружии, «шахматный офицер» видел, что граф держит в руках старинный пистолет. Музейный экспонат. Вещь из антикварного магазина.– У меня не остается выбора, – заявил «шахматный офицер». – Я вынужден известить милицию о вашем поведении.«Шахматный офицер» сделал шаг к столу и взял трубку одного из стоявших на нем телефонных аппаратов.Граф перевел дуло пистолета с «шахматного офицера» на портрет Сталина и выстрелил Сосо прямо между глаз.«Шахматный офицер» подпрыгнул от неожиданности, а также громкого звука выстрела и выронил из рук телефонную трубку.Граф взял второй пистолет и направил его дуло на грудь «шахматного офицера».– Садись, – произнес он в третий раз.На этот раз «шахматный офицер» послушно сел.Граф встал и положил трубку на рычажки телефонного аппарата. Ростов обошел «шахматного офицера», запер дверь кабинета и снова вернулся на свое место за столом управляющего.Некоторое время они молчали. Потом «шахматный офицер» набрался храбрости, и к нему вернулось свойственное ему чувство самодовольного превосходства.– Старший официант Ростов, вы угрожаете мне насилием и держите меня здесь против моей воли. Что вы собираетесь делать дальше?– Мы будем ждать.– Ждать чего?Граф не ответил.Через несколько минут зазвонил один из телефонов. «Шахматный офицер» встал и протянул руку, чтобы поднять трубку, но граф отрицательно покачал головой. Телефон издал одиннадцать звонков и замолк.– Как долго вы собираетесь меня здесь держать? – спросил «шахматный офицер». – Час? Два? Или до утра?Это был хороший вопрос. Граф посмотрел на стены кабинета и не обнаружил на них часов.– Дай мне свои часы, – произнес граф.– Простите?– Ты меня слышал.«Шахматный офицер» снял с запястья часы и бросил их по поверхности стола в сторону графа. Вообще-то Ростов не был сторонником того, чтобы под дулом пистолета забирать у людей их собственность, но, прожив много лет, как сказал поэт, «часов не наблюдая», он понял, что сейчас за временем лучше следить.Часы «шахматного офицера» (которые, вполне вероятно, их хозяин поставил на пять минут вперед, чтобы не опаздывать на работу) показывали около часа ночи. В это время гости все еще могли возвращаться в отель после позднего ужина в городе. Кое-кто еще пил в баре «Шаляпин», официанты убирали зал ресторана на первом этаже, и уборщик подметал пол в фойе отеля. Но приблизительно в два тридцать ночи все уже точно будут спать.– Располагайся поудобнее, – посоветовал граф «шахматному офицеру» и, чтобы скоротать время, начал насвистывать мелодию из «Così fan tutte»[140]. Через некоторое время Ростов обратил внимание на то, что «шахматный офицер» смотрит на него со злорадством.– Чего уставился? – произнес граф, решивший раз в жизни забыть про вежливость и говорить по-простому.Левый верхний угол рта «шахматного офицера» задергался.– Я хорошо знаю таких, как ты, – произнес «шахматный офицер». – Вы всегда уверены в себе и убеждены, что поступаете правильно. Считаете, что сам Господь Бог создал вас для того, чтобы вы жили в свое удовольствие. Вы тщеславны, гордитесь своими хорошими манерами и тем, что вам всегда все удается.«Шахматный офицер» издал сдавленный смешок, который, наверное, в его краях считался полноценным смехом.– Ваше время прошло, – продолжал он. – Прошло время, когда вы могли танцевать в обнимку с иллюзиями и были уверены в том, что вам все сойдет с рук. Но ваш маленький оркестрик перестал играть. Вы можете делать все, что угодно, и думать все, что вам хочется, но очень скоро вас выведут на чистую воду. И вам придется ответить за содеянное.Граф с интересом и некоторым удивлением выслушал тираду «шахматного офицера». «Господь Бог создал вас для того, чтобы вы жили в свое удовольствие»? «Танцевать в обнимку с иллюзиями»? Если честно, то Ростов не понимал, о чем говорил «шахматный офицер». Граф знал, что прожил под домашним арестом в «Метрополе» большую часть своей жизни. Он уже хотел сострить, что у мелких людей бывает на удивление большое воображение, но сдержался и задумался над словами «шахматного офицера» о том, что ему «придется ответить за содеянное».Граф перевел взгляд на пять железных шкафов для хранения документов.Продолжая направлять дуло пистолета на «шахматного офицера», Ростов подошел к одному из шкафов для хранения документов и потянул за ручку верхнего ящика. Ящик был закрыт.– Где ключ?– Вы не имеете права открывать. Там мои личные архивы.Граф вернулся к письменному столу и открыл выдвижной ящик, который оказался подозрительно пустым.«Интересно, где же он хранит ключ? – подумал Ростов. – Ну, конечно! Всегда при себе. Где же еще?»Граф обошел стол и встал прямо над «шахматным офицером».– Ты можешь отдать мне ключ, – спокойно сказал Ростов, – или я могу его у тебя отнять. Третьего не дано.«Шахматный офицер» презрительно посмотрел на графа. Ростов поднял руку с пистолетом, намереваясь ударить управляющего по лицу. Увидев движение руки Ростова, «шахматный офицер» поспешно засунул руку в карман и бросил на стол связку ключей.Ключи упали на стол, и тут граф заметил, что выражение лица «шахматного офицера» изменилось. Самодовольное и надменное выражение исчезло, словно ключи являлись его гарантией. Ростов взял связку, нашел самый маленький ключ и один за другим открыл все шкафы для хранения документов.В трех первых шкафах были собраны документы, касавшиеся работы отеля: записи приходов и расходов, трудовые договора сотрудников, отчеты о заполняемости номеров, инвентаризационные документы, ну, и, конечно, информация о «нестыковочках» и «несовпадениях». В двух последних шкафах лежали совсем другие документы. Там были досье на гостей, останавливающихся в отеле, а также собранные в алфавитном порядке досье на каждого из сотрудников «Метрополя». Были досье на Эмиля, Андрея и Аркадия. Граф не удивился тому, что «шахматный офицер» вел эти досье. Это были документы, сообщавшие о слабостях каждого из сотрудников, в них были четко зафиксированы случаи, когда сотрудник халатно отнесся к работе, проявил лень, нетерпение, недовольство или был пьян. Скорее всего, вся содержавшаяся в досье информация была правильной, однако граф знал, что для того, чтобы описать положительные качества каждого из сотрудников, понадобились бы досье в сто раз толще, чем те, которые собрал «шахматный офицер». Граф вынул из шкафов досье на всех своих друзей и кинул их на стол. После этого он нашел ярлычок с буквой «Р» и обнаружил досье на самого себя, которое оказалось одним из самых толстых.Граф посмотрел на наручные часы «шахматного офицера», которые показывали половину третьего ночи. «Самое время, – подумал Ростов. – Час, когда все спят». Граф перезарядил пистолет, заткнул его за пояс, а дуло второго пистолета направил на «шахматного офицера».– Пора идти, – сказал он и показал дулом на лежавшие на столе документы. – Это твои бумаги, ты их и неси.«Шахматный офицер» стал молча собирать папки.– Куда мы идем? – спросил он.– Скоро увидишь, – ответил Ростов.Граф вывел «шахматного офицера» из кабинета, прошел сквозь несколько пустых комнат, вывел его на служебную лестницу и спустился на два этажа вниз.Граф неоднократно бывал на этих подземных этажах, но ему показалось, что «шахматный офицер» оказался в подвале впервые. Выйдя с лестницы в подвал, тот начал испуганно озираться.Граф открыл тяжелую железную дверь бойлерной.– Заходи.«Шахматный офицер» замялся, и Ростов подтолкнул его дулом пистолета.Граф вынул из кармана платок и открыл небольшую дверку печи, в которой пылал огонь.– Бросай! – приказал он «шахматному офицеру».Управляющий, не сказав ни слова, присел на корточки около открытой дверцы. Из-за идущего от печи жара, а также от тяжести папок, которые ему пришлось нести, «шахматный офицер» начал обильно потеть, чего никогда раньше в присутствии графа с ним не случалось.– Пошли, – произнес граф, когда «шахматный офицер» бросил в огонь последнюю папку.Они вышли из бойлерной и зашли в комнату, где хранились оставленные гостями отеля вещи.– На нижней полке, вот там, – сказал граф. – Достань книгу в красном переплете.«Шахматный офицер» выполнил приказание и передал графу путеводитель «Baedeker» по Финляндии.Граф кивнул в сторону двери, давая «шахматному офицеру» понять, что они пойдут дальше. В коридоре лицо «шахматного офицера» стало еще бледнее, чем прежде, а его колени затряслись.– Вперед! – приказал ему граф.Через несколько секунд они стояли перед дверью, покрашенной ярко-синей краской.Ростов вынул из кармана Нинин ключ и открыл дверь.– Заходи, – приказал он «шахматному офицеру».Управляющий зашел в комнату и повернулся лицом к графу.– Что вы со мной собираетесь сделать?– Абсолютно ничего.– Когда вы вернетесь?– Я никогда не вернусь.– Вы не можете меня здесь оставить, – заныл «шахматный офицер». – Пройдет несколько недель, пока меня здесь найдут!– Товарищ Леплевский, не забывайте о том, что вы проводите планерки в «Боярском». Если вы слушали, что говорили на прошлой встрече, то должны были запомнить, что вечером во вторник в бальном зале состоится банкет. Так что я уверен, что вас найдут.Граф захлопнул дверь комнаты, в которой находились водяные насосы, и запер ее.«Мне кажется, что помпа составит ему чудесную компанию», – подумал граф.В три часа ночи граф подошел к служебной лестнице на первом этаже. Он поднялся по лестнице, думая о том, что все складывалось как нельзя лучше. Ростов засунул руку в карман, вынул финский паспорт и марки и положил их между страниц в середину путеводителя. Когда он поворачивал за угол на лестничной площадке четвертого этажа, его сердце похолодело. Над ним на уровне проходивших вдоль стены труб горел единственный глаз одноглазого кота. Сидя на трубе, кот взирал на одного из «бывших», – человека с украденным паспортом, без обуви и с заткнутыми за пояс дуэльными пистолетами.Говорят, что адмирал Нельсон потерял один глаз во время битвы у Нила в 1798 году. Через три года во время морского сражения под Копенгагеном Нельсон прислонил окуляр подзорной трубы к незрячему глазу, чтобы не видеть сигнала к отступлению, которое дал командир английского флота. Корабли, которыми тогда командовал Нельсон, продолжили теснить датские суда, что и дало возможность англичанам заключить мирный договор на выгодных им условиях.Эту историю любил рассказывать молодому Ростову великий князь, доказывая, что упорство и смелость в состоянии изменить любую, даже самую невыгодную ситуацию. Впрочем, сам граф относился к этой поучительной истории с некоторым скептицизмом. Дело в том, что во время сражений исторические факты могут понести значительные потери точно так же, как и рядовой состав армии, и техника. В любом случае накануне солнцестояния 1954 года одноглазый кот в отеле «Метрополь» отвернулся от графа и не стал обращать внимания на несвойственное ему поведение, как и на добычу, которую он получил обманным путем. Кот отвернулся от графа и бесследно исчез.АпофеозНесмотря на то, что Ростов лег спать в четыре часа, утром двадцать первого июня он проснулся как обычно. Он сделал пять приседаний, пять отжиманий и пять глубоких вдохов. Ростов выпил кофе с бисквитом и съел «фрукты дня» (в тот день это были абрикосы из Молдавии), после чего спустился в фойе отеля, чтобы поболтать с Василием и почитать свежие газеты. Граф пообедал в ресторане на первом этаже, а днем зашел в ателье к Марине. В семь вечера он выпил аперитив в баре «Шаляпин» и обсудил с барменом приходившееся на тот день солнцестояние. В восемь вечера он приступил к ужину в «Боярском». То есть граф проводил этот день точно так же, как и любой другой выходной. В десять часов вечера Ростов вышел из ресторана, сказал гардеробщице Наде, что ее хочет видеть начальство, и, когда она ушла, быстро позаимствовал из гардероба плащ и фетровую шляпу с широкими полями, принадлежавшие американскому журналисту по фамилии Солсбери.Поднявшись к себе в комнату, граф нашел на дне своего чемодана старый рюкзак, с которым он в 1918 году вернулся в Россию из Парижа. Ростов подумал о том, что снова пришло время путешествовать налегке, и он возьмет с собой только самое необходимое: три смены белья, зубную щетку, мыло, «Анну Каренину», книгу Мишки и бутылку «Châteauneuf-du-Pape», которую он намеревался выпить четырнадцатого июня 1963 года, то есть через десять лет после смерти друга.Ростов собрал вещи и в последний раз зашел в свой кабинет. Много лет назад он попрощался с поместьем Тихий Час, сказав ему adieu. Через несколько лет после этого он попрощался со своим номером в «Метрополе». И вот сейчас он прощался с комнатой площадью около десяти квадратных метров. Это была самая маленькая комната, в которой ему когда-либо доводилось жить. Несмотря на размер комнаты, ему казалось, что внутри ее четырех стен вмещается целый мир. Граф кивнул портрету Елены и выключил свет.В то время когда граф спускался по лестнице в фойе отеля, в парижском концертном зале «Плейель» Софья заканчивала свое выступление. Она встала и повернулась лицом к публике. Во время выступления она настолько сосредоточилась на том, что делала, что совершенно забыла о людях, которые ее слушали. Однако громкие аплодисменты напомнили ей о том, что все места в зале были раскуплены. Софья поклонилась, потом показала рукой на дирижера с оркестром, поклонилась еще раз и ушла со сцены.За кулисами ее поздравил атташе по культуре и обнял руководитель консерваторской делегации Вавилов, сказав, что так хорошо она еще никогда не играла. Атташе и руководитель делегации повернулись к сцене, на которую уже выходил вундеркинд с виолончелью. В зале стало так тихо, что было слышно, как дирижер постучал своей палочкой о пюпитр. Через несколько секунд музыканты начали играть, и Софья пошла в гримерку.В течение последующих тридцати минут оркестр должен был исполнять концерт Дворжака. Софья знала, что должна выйти на улицу до того, как оркестр закончит играть.Она взяла свой рюкзак и пошла в туалет. Софья заперла за собой дверь кабинки и сняла туфли и красивое синее платье, которое ей сшила Марина. Потом она сняла шарф, подаренный Анной, и бросила его на лежавшее на полу платье. Софья надела брюки и белый свитер, которые ее отец «позаимствовал» у итальянского джентльмена. Она вынула из рюкзака ножницы, которыми снабдил ее граф, и, глядя на свое отражение в зеркале, начала обрезать волосы.Однако граф не учел того, что ножницы в форме цапли, которые так нравились его сестре, были сделаны для отрезания ниток во время шитья, а не для стрижки волос. Узкие кольца больно врезались в большой и указательный пальцы, и Софье не удалось отрезать собранные в пучок длинные волосы. Девушка сделала глубокий вздох и закрыла глаза.«У меня нет времени», – пронеслась в ее голове мысль.Тыльной стороной ладони она вытерла слезы с глаз и начала резать волосы отдельными прядями.Потом Софья собрала с пола волосы и спустила их в унитаз, как велел ей сделать граф. Она вымыла руки и достала из рюкзака маленькую черную бутылочку, содержимым которой парикмахер Ярослав красил появлявшиеся в бородах клиентов первые седые волосы. Внутри пробки была маленькая щеточка. Софья взяла седую прядь, которая с тринадцатилетнего возраста была ее отличительной и заметной чертой, и тщательно замазала ее так, чтобы она не выделялась на фоне остальных волос.После этого девушка положила ножницы и бутылочку обратно в рюкзак и надела на голову итальянскую фуражку продавца газет. Потом она посмотрела на ноги и поняла, что они с отцом забыли одну важную деталь, а именно: пару сменной обуви. Софья была в туфлях на высоких каблуках, которые ей в свое время помогла выбрать в магазине Анна.Она подняла с пола шикарное платье, которое ей сшила Марина, сняла туфли, а также взяла шарф, который ей подарила Анна. Все эти вещи могли ее выдать. Софья выбросила их в мусорную корзину, а брошку, которая была на шарфе Анны, положила в карман.Надев на плечи рюкзак, Софья надвинула фуражку продавца газет, открыла дверь туалета и выглянула в коридор. Со сцены раздавались звуки смычковых инструментов, и Софья поняла, что оркестр уже играет третью часть концерта. Она вышла из туалета и двинулась в сторону, противоположную гримерке. Музыка стала громче, когда Софья проходила непосредственно под сценой. Когда послышались ноты заключительной части концерта, босая Софья вышла из двери в задней части здания на улицу.Она обогнула здание и вышла на улицу Фобур-Сент-Оноре, на которой и находился вход в зал «Плейель». Девушка перешла на противоположную сторону улицы, сняла фуражку и вытащила из-под внутренней стороны околыша многократно сложенную карту, которую граф вырезал из путеводителя. Софья развернула карту, сориентировалась и пошла по сначала по улице Фобур-Сент-Оноре, потом по авеню Ош в сторону Триумфальной арки, потом свернула налево к Елисейским Полям и двинулась в направлении площади Согласия.Красная линия от концертного зала «Плейель» до американского посольства была нарисована в виде зигзага. Граф сознательно не выбрал более прямой и быстрый путь. До посольства Софья могла бы дойти, продолжая двигаться по улице Фобур-Сент-Оноре, но Ростов хотел, чтобы она как можно скорее удалилась от концертного зала и затерялась в толпе на Елисейских Полях, став недоступной для потенциальных преследователей. Граф знал, что Софья потратит несколько лишних минут, но все равно доберется до посольства раньше, чем обнаружат ее исчезновение.Однако граф не учел одного, а именно того впечатления, которое может произвести на двадцатилетнюю девушку вид подсвеченной Триумфальной арки, Лувра и других достопримечательностей французской столицы, которые она увидит впервые в жизни. Бесспорно, за день до этого Софья уже видела эти места из окна автобуса, но совершенно другое дело – увидеть все это с подсветкой после выступления, оваций и смелого побега…Несмотря на то, что не существует музы архитектуры, возможно, вы согласитесь, что при определенных обстоятельствах вид здания может навечно остаться в памяти, повлиять на чувства и даже изменить жизнь. Поэтому, забыв о драгоценных минутах, Софья остановилась на площади Согласия и стала смотреть по сторонам, изумляясь красотам города.Вечером, за день до того как Софья уехала из Москвы, она сказала отцу, что ощущает огромное беспокойство и смятение по поводу того, что он просит ее совершить. Тогда граф попытался успокоить дочь одним общим наблюдением, к которому пришел на основе собственного опыта. Ростов сказал, что неопределенность – это одна из важнейших особенностей и характеристик нашей жизни. Многие считают эту неопределенность угнетающей и крайне дискомфортной, однако, если человек будет воспринимать такое положение вещей с открытым сердцем, судьба может подарить ему мгновения удивительной просветленности и ясности. В этот момент все становится просто и понятно, и человек чувствует, что стоит на пороге новой жизни, к которой он, сам того не зная, постепенно шел.Когда отец высказал Софье эту мысль, она показалась девушке немного странной и не помогла избавиться от беспокойства. Однако, стоя на площади Согласия, глядя на Триумфальную арку, Эйфелеву башню, Тюильри, а также на проносившиеся вокруг обелиска машины и мотороллеры, Софья наконец поняла, что тогда ее отец имел в виду.– И что, она у меня весь вечер была набок?Ричард Вандервиль стоял перед зеркалом в своей квартире в здании американского посольства в Париже и смотрел на свое отражение в зеркале. Он только что обратил внимание на то, что его бабочка покосилась набок и один из ее концов сдвинулся.– Дорогой, ты всегда так носишь бабочку.Ричард повернулся к жене.– Всегда?! Почему же ты раньше об этом мне не сказала?– Потому, что мне кажется, это тебе идет.Ричард покачал головой, еще раз взглянул на свое отражение, развязал бабочку, снял и повесил на спинку стула пиджак. Он собирался уже предложить жене чуть-чуть выпить перед отходом ко сну, как неожиданно раздался стук в дверь. Это был помощник Ричарда.– В чем дело, Билли?– Простите, что беспокою вас в такой поздний час, сэр, но вас спрашивает один молодой человек.– Молодой человек?– Да, судя по всему, хочет попросить политического убежища…Ричард поднял брови.– Ничего себе!– Да, и этот молодой человек без обуви.– Тогда тем более надо его принять, – сказал Ричард помощнику.Через минуту помощник вернулся вместе с молодым и босоногим человеком в фуражке продавца газет. Молодой человек снял фуражку и нервно осмотрелся по сторонам.– Билли, – произнесла миссис Вандервиль, – это не молодой человек.Помощник Ричарда удивленно поднял брови.– Черт подери! – сказал Ричард. – Софья Ростова?Софья улыбнулась.– Мистер Вандервиль, – с облегчением произнесла она.Ричард сказал помощнику, что он может быть свободен, подошел к Софье и с улыбкой взял ее за локти.– Дай-ка я тебя получше рассмотрю, – сказал он и, не оборачиваясь, спросил жену: – Я тебе говорил, что она настоящая красавица?– Конечно, говорил, – ответила миссис Вандервиль.Правда, в этот момент Софья подумала о том, что настоящей красавицей здесь была миссис Вандервиль, а не она.– Какой неожиданный поворот событий! – сказал Ричард.– Вы… меня не ждали? – с тревогой спросила Софья.– Конечно, ждали! Вопрос только в том, что твоему папе очень понравилось играть в шпионов и темнить. Он сообщил мне о твоем приезде, но не сказал, когда и как мы с тобой встретимся. И он точно не предупреждал меня о том, что ты появишься в виде босоногого мальчишки. – Ричард показал на висевший за спиной Софьи рюкзак. – Это все твои вещи?– Да.– Ты голодна? – спросила миссис Вандервиль.Софья не успела открыть рот, как Ричард произнес:– Конечно, голодна! Я и сам голоден, хотя мы только что поужинали. Дорогая, ты можешь посмотреть для Софьи какую-нибудь одежду, а мы с ней пока поговорим. И потом встретимся на кухне.Софья, ты даже не представляешь себе, как я рад тебя видеть! Но перед тем как мы сядем есть и ты расскажешь историю своего приключения, я должен сказать, что твой отец упоминал, что ты мне кое-что привезешь…Софья опустила глаза.– Мой отец говорил, что сначала вы мне кое-что