– И отомстили? Юный Диксон опустил глаза, вдруг растеряв весь боевой задор: – Нет… Не смог. Джулиус кивнул и вышел. Такое уже случалось. Люди легко прибегают к помощи сил, им неподвластных, дабы удовлетворить свои низменные желания. И кто-то желал мести, и он ее творил. Бедный парнишка, выбрал неверный путь. Джулиус поприветствовал поднимающуюся по лестнице незнакомую женщину. Она была невысокой и крупной, с округлыми чертами лица и пухлыми белыми пальцами, цепляющимися за перила. Несмотря на кажущуюся мягкость, в женщине был характер, он чувствовался в цепком взгляде, коим он нас наградила: – Доброе утро, господа. С кем имею честь? Мы представились и в свою очередь узнали имя дамы. Ею оказалась Хелен Ларсен, сестра миссис Терилл-Диксон. Джулиус высказал желание немедленно побеседовать с миссис Ларсен. – А, детективы, – протянула миссис Ларсен насмешливо. – В таком случае, пройдемте в мою комнату, чтобы вы лично убедились, что я не прячу там дамский пистолет или крысиный яд. Лишним будет даже упоминать, насколько непохожими оказались сестры – сухая и чопорная Генриетта и саркастичная волевая Хелен. Миссис Ларсен поведала нам в характерной насмешливой манере о том, как после смерти мужа сестра приютила ее у себя, «поделилась кровом и пищей», как высказалась сама Хелен. – Можно сказать, я живу здесь из милости, слежу за домом, руковожу прислугой, веду бухгалтерию, но я благодарна Генриетте за ее доброту и понимание. Я по-иному взглянул на чистый дом и ухоженный сад. Как оказалась, вся эта красота – дело рук совсем не той сестры, что нам думалось. – Вы только что вернулись, – прервал Джулиус. – Позвольте спросить, где вы были? – Ночевала у старой школьной подруги. Она тяжело заболела и за ней некому ухаживать, кроме меня. – Часто вы у нее гостите? – Довольно часто в последнее время. Это все? Уточнив имя подруги, Джулиус пропустил служанку с охапкой свежих роз и откланялся. Я поспешил за ним. – Вы видели эти розы, Филипп? – спросил он до странности жизнерадостным голосом. – Конечно, видел, я же говорил вам, что их часто меняют. – И вы, конечно, заметили, что время не совпадает с тем, что вы же указали в своих записях? Я начал злиться: – К черту розы, Джулиус! Подумайте лучше, что вы скажете миссис Терилл-Диксон о ее сыне. – Что вы имеете в виду? – Как это, что? – я изумился непонятливости компаньона. – Что именно он повинен во всех покушениях. На что Олдридж невозмутимо ответил: – Не будем с этим торопиться, мой друг, подождем утра. Ожидание было мучительно. Я не видел Олдриджа с тех самых пор, как он зашел к миссис Терилл-Диксон, и после, так ничего и не объяснив, вызвал такси и уехал. Несомненно, в его странной голове созрел план, однако посвятить меня в подробности он вновь не счел нужным. С каждым часом мне становилось все тревожнее, к ужину я едва притронулся, гипнотизируя взглядом пустой стул Джулиуса. Часы безжалостно отсчитывали минуты. Миссис Терилл-Диксон закрылась в кабинете мужа, и, когда я мерил шагами гостиную, появился Джулиус. – Какого черта вы творите?! – ярость буквально клокотала во мне. – Это нечестно! Вы исчезаете на весь день, будто так и надо, а потом выставляете меня дураком! Вспышка гнева обессилела меня, к тому же, я чувствовал, что перегнул палку, в конце концов, никто не путался выставлять меня дураком, разве что, кроме меня самого. Я одними губами прошептал: – Простите… Джулиус прошествовал к миниатюрному диванчику и тяжело сел. Я только сейчас заметил, как он устал. – У нас есть два часа, насколько я могу судить по предыдущим случаям. Надеюсь, вы хорошо отдохнули, иначе нам всем несдобровать. А пока расскажите мне, что происходило в доме в мое отсутствие. Мне нечего было сказать, кроме того, что миссис Терилл-Диксон не далее, как четверть часа назад закрылась в своей спальне, а ее сестра ушла к подруге. – А юный Ричард? Его я не видел с ужина. – Что ж, тогда предлагаю начать, – Джулиус энергично подскочил с диванчика, но я преградил ему путь: – Одну минуту, компаньон, вы забыли посвятить меня в ваш гениальный план. – Ах, это, – он недовольно прищурился. – Ваше любопытство не знает границ, Филипп. Объяснения могут подождать до утра? – Нет! Как объяснить ему, что это не просто любопытство, а инстинкт самосохранения? Я должен знать, что нам предстоит, чтобы быть полезным и, в случае чего, суметь за себя постоять. Джулиус приблизился и доверительно взял мои руки в свои: – Филипп, мы много пережили вместе за эти несколько месяцев. Неужели, вы настолько не доверяете мне? Без нужных доказательств – грош цена нашему расследованию. Вы понимаете? – я согласился. – Вы – мой маяк и опора, я уже говорил вам. – Постойте, но вы не говорили, почему? – Разве это имеет значение сейчас? Вы готовы играть свою партию вслепую? Делать то, что я буду вам говорить? Мне такой план был не по душе, но я еще не выработал в себе такую силу воли, чтобы отказать проникновенному взгляду умных карих глаз, блестевших так близко, то отвернуться не было возможности. Это шантаж чистой воды, манипулирование и шантаж. – Что я должен делать? Часы пробили полночь. Я поправил беруши, даже не представляя, зачем они могут нам понадобиться. Тишина стала почти осязаемой, плотной, как вата в моих ушах. Джулиус поймал мой хмурый взгляд и ободряюще улыбнулся. Мы, на первый взгляд, бесцельно бродили по пустому спящему дому. В такие минуты мысли не способны сосредотачиваться на чем-то конкретном, однако я отчетливо помню, что перед тем, как мистический туман выпустил свои щупальца, думал о том, с каким удовольствием коснусь головой подушки и усну. Я, правда, очень хотел спать, наверное, дало о себе знать нервное напряжение. Мы стояли посреди полукруглого холла, в котором не так давно хорошо потрудились, перетащив сюда все зеркала из коридоров второго этажа. Их оказалось так много, что все было заставлено тускло блестевшим отполированным стеклом. Джулиус знаком велел мне максимально сосредоточиться, и благодаря ему я не пропустил момент, когда зеркала вспыхнули. Призрачный голубой огонь вырывался из зазеркалья, и в абсолютной тишине ночи это зрелище производило сильное впечатление. Джулиус наклонился и прокричал мне в самое ухо: «Бегите к миссис Ларсен и разбейте зеркало, скорее!» и толкнул в объятия колдовского огня и тумана. Я помчался наверх быстрее ветра, подгоняемый вибрирующей волной, бьющей в спину и сжимающей голову стальным обручем, и с разбега ворвался в незапертую дверь. В нос ударил запах золы. Розы свесили вниз поникшие бутоны. Гул достиг своего пика и рассыпался стеклянным звоном. Я перевел дух и вынул из ушей осточертевшую вату, испачканную кровью. Нужно было скорее исполнить поручение Джулиуса. Я огляделся и увидел старинный комод, а над ним – темное зеркало в деревянной, покрытой пеплом раме. Дерево еще дымилось, а отражающая поверхность клубилась голубым сияющим туманом. Я протянул к нему руку, и искры ужалили ладонь. Было слышно, как часы на стене отмеряют время. Я схватил табурет и швырнул в зеркало. Меня окатило дождем из осколков и жалящими искорками умирающего колдовства… В холле дела обстояли не лучше. Пол хрустел под ногами битым стеклом, в электрическом свете мелкие осколки сверкали как бриллианты. Посреди хаоса возвышался Джулиус с победно скрещенными на груди руками. Я подошел ближе и увидел красные подтеки на его шее, тянущиеся от ушей и исчезающие за некогда белым воротником рубашки, лицо и руки его были также изранены и кровоточили. – Боже мой, Джулиус, что вы натворили?! И главное, как? – Что? – он потрогал ухо и сморщился от боли. – Повторите, пожалуйста, громче. Я повторил. – А, вот вы о чем. Все очень просто, мой друг, – он извлек из кармана тонкую дудочку и гордо мне продемонстрировал. – Этот свисток издает высокочастотные звуки, они разрушают чувствительные ушные перепонки человека и столь же разрушительно воздействуют на некоторые другие предметы, например, стекло. – Ультразвук! – Вы абсолютно правы. Ну, а зеркало в комнате миссис Ларсен? – Я разбил его, как вы и велели. Олдридж нетвердой походкой добрался до дивана и рухнул на него: – Благодарю, вы, возможно, спасли жизнь нашей первой клиентке, – он впервые заговорил об агентстве серьезно, что не могло не радовать. – Кому-то из нас придется провести ночь здесь, чтобы изобличить злодея. – Я останусь и посторожу, а вам стоит вздремнуть, чтобы наутро блестяще завершить расследование. Джулиус растроганно улыбнулся: – Вы просто ангел, спустившийся с небес, Филипп. Он перекинул ноги через подлокотник и закрыл глаза, а я сел в кресло напротив двери и приготовился ждать.