И берет всю мою жизнь. Глава тридцать восьмая «Сначала мы» Джун, 21 год Как только дверь гостиничного номера закрывается, Брант поворачивает меня, прижимая к себе. Из меня вырывается хриплый вздох. Одна его рука упирается в дверь прямо над моей головой, а другая проводит по моему телу: от бедер до талии, а далее от груди и прямо к шее. Он приковывает взгляд к моему рту и большим пальцем касается нижней губы, слегка оттягивая ее вниз. Мое тело выгибается навстречу ему. – Джун… – Он шепчет мое имя, прерывисто дыша, его большой палец проскальзывает между моими губами, заставляет мой рот приоткрыться. – Я скучал по твоему рту. Все, что я могу сделать, – это всхлипывать, пока между ног пульсирует и тянет от желания. – Я скучал по тому, как ты произносишь мое имя, и по тому, как ты смеешься, – говорит он и наклоняется, целуя меня в шею, в щеку, пока его губы не замирают в сантиметре от моих. – Я скучал по вкусу твоих губ, особенно когда ты пользуешься блеском, который на вкус как вишневый пирог. Я скучал по стонам, которые ты издаешь, когда кончаешь. Он убирает большой палец с моих губ, и, прежде чем отчаянная мольба успевает вырваться из моей груди, он целует меня. Мои губы снова принадлежат ему, как в тот момент, когда мы стояли в том коридоре на выпускном и я открыла дверь в неизбежность. Прелюдии к тому, чему суждено было случиться. Судьба, упакованная в обертку греха. Но это больше не кажется неправильным. Его руки на моем теле не кажутся преступными, а его губы на моих не кажутся счастливой случайностью. Брант словно тает, когда прижимается мягким поцелуем к моим губам, задерживаясь на мгновение, как будто он принимает этот момент – этот неизбежный, предначертанный, роковой момент. Момент, который подтверждает, что мы никогда не были чем-то неправильным. Наша история любви никогда не была неправильной. Мы просто ждали нужного момента, когда все станет правильным. Брант вздыхает, и это звучит как жажда, как чистое облегчение; затем он со стоном прикусывает мою нижнюю губу. И когда он отчаянно и по-собственнически кладет ладони мне на щеки, наши губы размыкаются, а языки переплетаются. Я дрожу от этого. Мы стонем. Его язык скользит по моему, и я посасываю его, наслаждаясь тем, как Брант прижимается ко мне бедрами, а его эрекция упирается мне в низ живота. Он отстраняется, чтобы стянуть мою футболку, и моя грудь, прикрытая лифчиком, становится новым призом для его языка. Голубое кружево вмиг сползает с меня, будто пять секунд на расстегивание застежки – это целая вечность. Брант целует мой сосок, и все мое тело выгибается вперед, жаждая его горячего языка. Мои пальцы впиваются ему в затылок, прижимая к груди. Прикусывая меня, он опускает руку к пряжке ремня и небрежно начинает расстегивать его. – Ты нужна мне, – шепчет он в мое декольте, проводя языком вверх. – Ты нужна мне сейчас. – Так возьми меня, – говорю я, руки дрожат, когда я тянусь к пуговицам на его рубашке. Ремень болтается на бедрах, маня меня. Он принимается поспешно расстегивать каждую пуговицу, параллельно смотря на меня своими пылающими глазами. В тот момент, когда расстегивается последняя пуговица, я стягиваю рубашку с его плеч и провожу ладонями по его крепкой груди. Он стал мускулистее, рельефнее. Выдающиеся мышцы играют и подрагивают под моими прикосновениями, когда руки скользят вниз по его торсу, замирая на пуговице брюк. – Мне нужно кое-что знать, – выдыхает он и переворачивает меня спиной, пока моя грудь не оказывается прижата к двери. Я всхлипываю от удивления, когда его губы касаются моего уха, а его напряженное дыхание смешивается со звуком расстегивающейся молнии. – Скажи мне, сколько мужчин, кроме меня, было в тебе. Я должен знать, даже если это убьет меня. Обхватывая мое тело, Брант расстегивает мне джинсы и стягивает их с бедер, за ними следуют и трусики. Он проникает в меня пальцами, жестко и внезапно, заставляя нас обоих застонать. Я такая мокрая, что хлюпающие звуки эхом разносятся вокруг нас, почти стирая его вопрос из моего сознания. – Сколько, Джун? Он набирает скорость, жестко трахая меня пальцами и прижимая свою эрекцию ко мне сзади. Я чувствую, что вот-вот кончу, хотя прошло всего десять секунд. – Только ты, – с трудом выдыхаю я. – Никто другой. Он замирает на мгновение, замедляясь. Долгий вздох касается моего уха, его лоб опускается на мое плечо, словно он пытается осознать мой ответ. Он наслаждается им. Затем он поворачивает меня обратно, хватает за бедра и поднимает на руки. Меня несут к кровати и опускают на нее, но прежде, чем я успеваю расположиться, Брант полностью стягивает мои брюки и трусики с лодыжек и переворачивает меня на живот. Он забирается на меня, накрывая своей широкой фигурой, его грудь прижимается к моей спине. Взяв меня за запястья, он поднимает мои руки над головой и сжимает их одной рукой, в то время как другой направляет свой член между моими влажными бедрами. Да. Мне нужно это. Мне нужен он. Прошло столько времени. Брант не заставляет долго ждать, поэтому быстро и со стоном входит в меня, отчего я вскрикиваю, извиваясь под ним. Его рука скользит вверх по моему телу, пока не добирается до волос и не сжимает их в кулак. Он приподнимает мою голову так, чтобы достать до губ и подарить им жаркий, вожделенный поцелуй. – О боже… – хнычу я, когда его бедра начинают двигаться. Наши языки дико переплетаются, как будто мы взяли в руки гитару и просто начали играть, совершенно не умея, но зная, что все равно получится музыка. Зарывшись пальцами в моих волосах, он прижимается лбом к моему, в его взгляде – абсолютное желание обладать. Первобытный жар. – Никто другой, – хрипит он, повторяя мои слова. – Только ты. Я думаю, он говорит мне, что тоже не был ни с кем другим, но я слишком опьянена ощущением того, как его член движется во мне, поэтому не переспрашиваю. Я вскрикиваю от каждого толчка. Под этим углом он попадает в такую восхитительную точку… Но когда волна дрожи почти достигает пика, он останавливается. Он выходит и отодвигается от меня. – Иди сюда. Я поднимаю голову, волосы закрывают глаза, щеки пылают. Брант отодвигается назад, пока не упирается спиной в дальнюю стену. Мой взгляд останавливается на его твердой эрекции, он поглаживает себя, ожидая, пока я стряхну с себя оцепенение и заберусь обратно. Я продвигаюсь вперед на коленях, расстегиваю лифчик и присоединяюсь к нему. Как только я оказываюсь в пределах досягаемости, Брант хватает меня и тянет к себе на колени; я развожу ноги, кладу руки ему на плечи для устойчивости. Его член дразнит меня, и я начинаю двигаться. Он закрывает глаза. – Между нами всегда все так остро, – выдыхает он и шипит сквозь зубы, когда я просовываю руку между нами и беру его член. – Так жестко, так грязно. Я всегда трахаю тебя, словно в последний раз. – Может быть, мне нравится немного грязно, – признаюсь я, потирая подушечкой большого пальца его влажную головку. – Это горячо. Ты заставляешь меня так сильно кончать. Он стонет, затем берет меня за бедра и поднимает вверх, пока не оказываюсь на уровне с головкой его члена. Затем он резко входит в меня, и я опускаюсь вниз, откидывая голову назад с резким криком. Брант обхватывает руками мне спину и прижимает к себе, лицом упираясь в грудь. Он задевает цепочку с кулоном и шепчет: – Я хочу двигаться медленно. Наслаждаться тобой. Трахать тебя часами, как будто все время мира принадлежит нам, потому что так и есть… – Я цепляюсь в его волосы, пока он пробует меня на вкус. – Так и есть, Джунбаг. – Я скучала по тебе, – всхлипываю я. – Я так скучала по тебе. – Я устал скучать по тебе. Я устал спать один. Я устал мечтать о будущем с тобой, когда ты все еще здесь. – Он откидывает голову назад и прижимается к стене. Продолжая двигаться, я наклоняюсь вперед и целую его. – Я… – Он делает толчок. – Я… – Он снова делает толчок. – Устал. Я целую его крепко и неистово, полная страсти и жажды. Подпрыгивая на его коленях, я впиваюсь в его лицо ладонями, ощущая, как эмоции сливаются с похотью. Гремучая смесь. Когда я отстраняюсь от его губ, то спрашиваю: – Ты… ты не был ни с кем? За два года? – Нет. – Но ты… – Что? Мужчина? – Он осыпает поцелуями мою щеку и прикусывает шею, перебирая пальцами волосы, пока наши тела ударяются друг о друга. – И у мужчин есть потребности? Я киваю и наклоняю голову в сторону, чтобы ему было проще ласкать меня. – Я твой мужчина, Джун. И единственная, кто мне когда-либо была нужна, – это ты. – Брант дарит мне дорожку из поцелуев и покусываний, переходя от шеи к мочке уха. Вместе с тем он произносит: – Никогда не стоит недооценивать мужчину, готового вечно ждать женщину, которую он любит. Мне хочется плакать. Сжимая лицо ладонями, я откидываю голову Бранта назад, пока его глаза не оказываются на уровне моих. Его зрачки расширяются: коричневые, золотые и зеленые оттенки радужной оболочки переливаются преданностью. – Я люблю тебя, Брант. Я люблю тебя… выше радуги и обратно. Улыбка трогает его губы, когда он тянется для поцелуя. – Я люблю тебя, Джунбаг. Больше, чем ты можешь представить. Мы движемся медленно. Мы движемся жестко. Мы движемся быстро, грубо, сладко и нежно. Мы занимаемся любовью часами, смакуя, лелея, до боли, синяков и насыщения. Мы кончаем. Мы плачем.