«Первое рождество» Брант, 12 лет Маме всегда больше нравились разноцветные мерцающие огоньки, чем белые. Я любуюсь красиво украшенной елкой, переливающейся всеми цветами радуги, и это напоминает мне о ней. Моей маме. Она любила Рождество, и она любила радугу. Джун вбегает в гостиную, кружась в праздничном платье. Светло-каштановые волосы завиты в мелкие кудряшки. Они подпрыгивают, пока она отрабатывает движения, которые разучивала в балетном классе. В течение последних двух месяцев она провела значительную часть своих занятий в гипсе, участвуя только в менее сложных номерах. Но это, кажется, не остудило ее пыл. Моя маленькая балерина предана своему делу, как никогда. Наконец несколько недель назад ей сняли гипс. Она даже попросила на Рождество блестящие туфли, и я потратил все свои карманные деньги на идеальную пару. Миссис Бейли предложила купить их, но мне показалось, что это возымеет не совсем тот эффект. Я хотел купить их на свои собственные деньги, поэтому работал больше обычного во дворе с мистером Бейли, убирая листья и собирая дрова из разобранного домика на дереве. Джун понравятся ее блестящие туфли. – Как выглядит июньский жук? Я смотрю на нее, все еще кружащуюся в танце вокруг журнального столика. Огоньки на елке отражаются от блесток на ее изумрудном платье, и я улыбаюсь с грустью. – Он похож на разноцветную бабочку с блестящими крылышками, как у феи. – Вау! Чувствую себя виноватым за обман, но я слишком поздно понял, что назвал ее в честь отвратительного существа с длинными жуткими ножками и панцирем цвета какашки. Возможно, это самое уродливое существо, которое я когда-либо видел. Джун плюхнулась на диван рядом со мной, прижимается к моему плечу. – Как ты думаешь, Санта придет? Я хорошо себя вела в этом году? – Она болтает ногами туда-сюда, разглядывая сверкающую елку. – Он может разозлиться из-за домика на дереве. – Не глупи, Джунбаг. Ты точно хорошо себя вела в этом году. И была очень храброй. Она вздыхает: – Я не храбрая. Прежде чем я успеваю ответить, мистер Бейли входит через парадную дверь, с ног до головы покрытый снегом. Его кожа пошла пятнами от холода, а нос покраснел. Он не выглядит счастливым, когда топает ботинками по дверному коврику с рисунком оленя. – На улице сильный снег. За последний час выпало уже четыре или пять дюймов. Миссис Бейли появляется из прихожей, застегивая сережку. У нее сегодня распущенные волосы, завитые, как у Джун. – Все так плохо, да? – Ага. Вот знал же, что надо было перейти на полный привод до наступления зимы. – Просто с деньгами было туго, Эндрю. С возросшей ипотекой после переезда… – Она поглядывает в мою сторону, прочищая горло. – В общем, сам знаешь. – Ага… – Он проводит рукой в перчатке по лицу, затем снимает покрытую снегом шапку. – Думаю, сегодня небезопасно садиться за руль. Может, нам стоит остаться дома. У меня перехватило дыхание. – Но сегодня же канун Рождества, – восклицаю я. – А как же праздничный ужин? Мы должны были сегодня отмечать праздник все вместе у тети Келли. Я не видел ее с шестого дня рождения Джун. Она завела новую кошку: так она сообщила мне в письме. Это еще совсем маленький котенок, и он гораздо милее, чем та другая кошка. Тео проносится по коридору и присоединяется к нам в гостиной, услышав новости. – Он прав, Брант. Я выглянул в окно, машину уже снова замело снегом, хотя папа только что ее почистил, – говорит Тео. Он стягивает с себя свитер со снеговиком и остается в простой белой футболке; уверен, он просто пытается избавиться от очередного нового свитера, связанного бабушкой. – Это небезопасно. – Я хочу увидеть котенка, – добавляет Джун, выпячивая нижнюю губу. – Мы не можем, Пич, – говорит ей Тео. – Что, если мы попадем в аварию и ты снова пострадаешь? В его тоне сквозит серьезность, и в комнате повисает тишина. В голове проносится образ Джун, неподвижно лежащей на траве, и я стискиваю зубы. С тех пор, как это произошло, Тео очень сильно опекает Джун – мы оба. Джун не особенно впечатлилась его опасениями. Она скрещивает руки на груди и хмурится. – А как же мое красивое платье? А как же мамины сережки и милый свитер Тео, связанный бабушкой? Тео раздраженно хмыкает. – Мы должны ехать! – настаивает она, поднимаясь с дивана и подбегая к отцу. Мистер Бейли устало вздыхает, поочередно стягивая перчатки с рук. – Пожалуйста, папочка! Мы все уже нарядились, и тетя Келли собиралась приготовить мою любимую ветчину. Он качает головой, похлопывая ее по плечу. – Я знаю, ты так этого ждала, Джун, но безопасность превыше всего. Наша машина не проедет в такую пургу. Может быть, мы просто что-нибудь закажем? – Нет. Мне не нравится. Миссис Бейли расстегивает серьги: – Мы можем заказать пиццу. – Да! – Тео соглашается. – Мы не можем есть пиццу в канун Рождества! – Джун топает ножками, демонстрируя раздражение. Она вот-вот расплачется. – Пицца – это когда папа весь день смотрит спорт. В канун Рождества должен быть праздничный стол. В голове возникает идея, поэтому я прочищаю горло, поворачиваюсь лицом к Бейли. – Может быть, я могу помочь, – пожимаю плечами, засовывая руки в карманы. – Я могу приготовить рождественский ужин. Я не эксперт в кулинарии и еще довольно мал, но я смотрю много кулинарных шоу. Я даже иногда помогаю миссис Бейли на кухне, делаю пометки и записываю рецепты в кулинарную записную книжку. На прошлой неделе на завтрак я приготовил голландский соус для яичницы, что очень впечатлило миссис Бейли – она сказала, что она тоже не умеет делать хороший голландский соус. Я хочу научиться большему. Я хочу приготовить рождественский ужин, чтобы у Джун был настоящий праздничный стол. Раздумья по поводу моего намерения повисли в воздухе, несмотря на то что Джун запрыгала от радости, довольная моим предложением. Тео опускается на колени возле рождественской елки, трогает множество разноцветных подарков, сверкающих под гирляндой. – Мне нравится эта идея. Брант и правда хорошо готовит. – Ну… хорошо, – соглашается миссис Бейли. Она расслабляется, одаривая меня теплой улыбкой. – Я не уверена, что у нас большой выбор, но думаю, что мы сможем приготовить несколько блюд. Я помогу тебе все организовать, Брант. Меня охватывает волнение. В последний раз я помогал готовить рождественский ужин за год до смерти моих родителей. Мне было всего пять лет, поэтому я мало что мог сделать, но у меня осталось яркое воспоминание, как я стоял перед плитой на маленьком деревянном табурете, помогая маме помешивать картофельное пюре в кастрюле. Я помню, что в тот вечер она была на взводе, беспокоилась о том, вкусным ли получится пюре. Это было любимое блюдо моего отца. Он любил, чтобы было побольше сливочного масла, не слишком много чеснока и чтобы не пропустили ни кусочка кожуры. Я долго и тщательно чистил картошку, убирал даже самые маленькие кусочки кожуры, и… пока мама не видела, я добавил побольше масла, щепотку перца и соли. Моему отцу понравилось. Мама была на седьмом небе от счастья. Улыбаясь, я с готовностью несусь на кухню, готовый исследовать кладовую и холодильник на предмет продуктов для готовки. Если есть шанс, что я смогу спасти вечер, я им воспользуюсь. Я хочу видеть Джун такой же счастливой, какой была моя мама в то последнее Рождество. * * * Домашняя лазанья, картофельный салат, клюквенный соус, пивной хлеб, макароны c сыром и сдобные булочки с корицей – такой ужин я приготовил из тех ингредиентов, что оказались под рукой. Я знаю, что он не идеален, но это был настоящий праздник, и Бейли были поражены моими творениями. Миссис Бейли помогала мне вынимать блюда из духовки и в некоторых других моментах, но в целом еда была полностью приготовлена мной. Джун была так счастлива. Я не знаю, видел ли я ее когда-нибудь такой счастливой. Она попробовала всего понемногу, широко улыбаясь, а потом сказала мне, что я лучший повар на свете. По правде говоря, видеть ее радость было для меня лучшим подарком на Рождество, о котором я когда-либо мог просить. Рождество не было испорчено. Я спас праздник. Теперь мы все сидим вокруг елки в праздничных пижамах с какао и печеньем. У нас полные животы, но еще есть место для вкусностей, которые мы поглощаем быстрее, чем падает снег за окном. Мистер Бейли спускался в подвал несколько раз по неизвестным причинам, но мы наконец-то все вместе наслаждаемся моментом. Джун лежит у меня на коленях, прижавшись спиной к моей груди, и с восторгом разглядывает елку. Это настоящее волшебство, и сердце словно замирает, когда я вижу, как ее лицо светится от радости.