— Вовсе нет. Я закатила глаза из-за Тори. Как можно быть такой подлой и мелочной без причины? — пожала я плечами. — А что скажешь ты, Мия? — Эмма кажется милой, но она не я. Мне не из-за чего беспокоиться, — сказала Мия, подмигивая члену съёмочной группы. Так держать, Мия! Я подавила смешок. Не знаю, что на неё нашло, но мне это нравится. — Так, все остальные идите сюда, — крикнул Брюс, стоя у клубного автобуса, готовый проводить нас внутрь. Мы вдевятером забрались в автобус вслед за женщиной-оператором и продюсером. Брюс сказал несколько специально-для-телевидения фраз, чтобы приободрить нас, вышел из автобуса и забрался в лимузин, следующий за лимузином Джулиана и Эммы. Даже просто мысль о них двоих наедине в машине с очень тёмными стёклами не давала мне покоя. Опустив очки на глаза, я закрыла их, стараясь сосредоточиться на чем-то другом, только не на Джулиане. Но без телефона, развлечений или музыки в последние четыре дня единственное, о чем я могла думать, это о Джулиане. Так вот как это бывает. Вот как на таких реалити-шоу делают идиотку из каждой женщины. Раскачивают людские эмоции, создавая иллюзию отношений, ставя в такую ситуацию, когда мужчина, с которым мы встречаемся, фактически встречается одновременно с несколькими женщинами, стравливают этих женщин друг с другом в борьбе за его внимание и любовь и изолируют их от реального мира. Слушая подробный рассказ Тори о путешествии в Кабо Сан Лукас, ни за что бы не подумала, что упускаю что-то интересное. Я повернулась к Мии и нахмурилась. Она нахмурилась в ответ. Мы тихо беседовали о нашей жизни дома, но каждые десять минут Тори прибавляла громкость настолько, что мы не могли даже услышать друг друга. После часовой поездки я больше не смогла этого выносить. — Тори... — Приехали! — сообщила Анна, почти вдавив лицо в стекло. — Всегда хотела записать свою музыку! Жаль, я не додумалась взять с собой визитку. Я посмотрела вокруг и, кажется, я единственная, кто это услышал или кого это волнует. Даже продюсер, занятый разговором с оператором, кажется, пропустил эту информацию мимо ушей. Я знаю, что была так восприимчива к комментарию Анны, потому что Джулиан совсем недавно сказал мне, что боится встретить кого-то вроде неё. Но мне нужно действовать осторожно, потому что если я повторю кому-нибудь её слова, то это могут истолковать, будто я ревную или пытаюсь подставить Анну. Даже если на самом деле я просто пытаюсь позаботиться о Джулиане. Автобус остановился, и мы молча вышли. Красное кирпичное здание было похоже на бывший склад. В нем не было окон, только стальная дверь с огромным чёрным сердцем на ней. Мы уже были готовы и ждали, когда подъехал лимузин. На нас направили камеры в ожидании нашей реакции, а отдельная камера следила за Джулианом и Эммой, пока они выходили из машины. Его рука обнимала её за плечи так непринужденно, как обычно обнимают кого-то особенного. Кого-то вроде меня. Я не могла отрицать, что почувствовала укол ревности, которая съедала меня изнутри. Я старалась не подпитывать её. Но когда Джулиан с Эммой прошли мимо меня, я почувствовала себя невидимкой. Поэтому я приложу все усилия, чтобы сохранять с Джулианом дистанцию во время свидания. Если я в конечном итоге останусь без парня, то уж точно не без самоуважения. Джулиан бегом преодолел пять ступенек до входа и открыл нам дверь. Когда мы входили в здание, я заметила, что Джулиан хлопает каждую по плечу. Когда пришёл мой черед, я ждала какого-то сигнала, сообщения шёпотом или любого другого признания того, что было между нами прошлой ночью. Вместо этого он похлопал меня по спине, как и всех остальных. Дыра у меня внутри всё росла, а сердце сжималось. Я даже не могла притворяться, будто разочарование не сеет хаос у меня внутри. Это было не столько из-за того, что последний час он провёл с Эммой. А из-за того, что после проведенного со мной прошлым вечером времени сегодня он вёл себя так, словно я для него не существую. Не более чем шестнадцать часов назад он ждал от меня подтверждения, что я верю, будто он хочет уехать со мной в закат. Вчера я была его единственным выбором. Сегодня же я одна из многих. Мои чувства были задеты, но по опыту я знала, что буду в порядке. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, медленно выдохнула. «Уже чувствую себя лучше», — сказала я себе до того, как услышала тембр его голоса, когда он заговорил. — Я здесь в своей стихии. Это одно из моих счастливых мест, — заявил Джулиан, взглянув на меня, прежде чем перевести взгляд своих великолепных серых глаз на каждую из нас. — Когда я был ребёнком, я мечтал стать певцом. Ну, если честно, я мечтал стать рэпером, но рэп не мой конек. Я тихо захихикала вместе со всеми остальными. — Я всегда знал, что свяжу себя с музыкой. Я не был уверен в том, что конкретно буду делать, и как это проявится, но знал, что это будет связано с музыкой. Я хочу, чтобы вы лучше меня узнали, поэтому одна из вещей, которыми мы займёмся — вы попробуете побыть в моей шкуре. Он прошёл мимо нас, из-за чего оператору пришлось переместиться. Кто-то из съёмочной группы дал Джулиану сигнал, чтобы он встал у стены, на которой краской было нарисовано чёрное сердце... у стены, прислонившись к которой стояла я. Джулиан продолжал говорить спиной к камере, пока шёл к стене. Он смотрел на каждую из нас, но когда его взгляд упал на меня, он запнулся. Я удивлённо подняла брови. Интересно. В нескольких футах от меня Джулиан повернулся лицом к камере, стоя прямо под сердцем. — Знаю, для многих из вас это будет выходом из зоны комфорта, но вы с вашим партнёром сочините и запишете песню тут, в этой печально известной Студии «Чёрное сердце». Десять восторженных визгов, казалось, звучали громче в открытом пространстве фойе. Просторная комната была оформлена в современном стиле, имелись несколько зон, где можно было присесть, и, по всей видимости, звуконепроницаемые стены, потому что никто из людей на своих рабочих местах никак не отреагировал на шум. — О, вау! — я посмотрела на Мию, которая вцепилась в мою руку своими маленькими ручками и прыгала вверх-вниз. — О, Боже! О, Боже! — повторяла она, вонзив свои на удивление острые ноготки в мою руку. — Ауч, — воскликнула я, смеясь, и шлепнула её по рукам. — Дамы, дамы! — Джулиан потер руки. На его лице отражалось подлинное счастье, когда он старался привлечь наше внимание. — У вас есть час на то, чтобы написать каждой по куплету, а потом каждая пара пойдёт в одну из студий записываться. У вас у всех будет один и тот же трек, а потом команда с лучшей песней пойдёт со мной вечером на вечеринку слушать музыку. Последовала серия визгов и аплодисментов. Джулиан улыбнулся и кивнул, когда всеобщее возбуждение спало. — Если посмотрите по сторонам, то в вестибюле найдёте бумагу и карандаши у каждого стола и пару карандашей на диване около аквариума. Когда скажу «марш», пойдет отсчет вашего часа, — он так долго молчал, что я утвердилась во мнении, что Джулиан с нами дурачится. А потом он крикнул: «Марш!» К счастью, когда мне выдали мою футболку и сказали надеть джинсы, я решила надеть кроссовки. Многие надели обувь на шпильках, поэтому мне не составило труда сорваться с места и добежать до дивана в углу. Он находился на отшибе и, кажется, давал возможность уединиться ото всех. Я шлепнулась на него, когда Тори в пятидюймовых шпильках остановилась передо мной. Её лицо раскраснелось от злости и напряжения. — Проваливай! Я первая направилась к этому дивану! — Ну, а я первой сюда добралась, поэтому мне нечего тебе сказать, кроме как «удачи в следующий раз», — я пожала плечами и ослепительно улыбнулась Мии, которой не пришлось спешить, так как только одному из нас нужно было занять место. — Прошу прощения, — сказала Мия Тори. — Мне нужно пройти, чтобы сесть с моим партнёром на наш диван. Тори издала звук, который был частично рычанием, частично визгом, когда Мия картинно протиснулась перед ней. Тут же камеру сунули нам прямо в лицо, и каким-то образом Джулиану удалось благоразумно очутиться позади съёмочной группы. Как только я его заметила, он мне подмигнул. Я замерла, словно статуя, не в состоянии пошевелиться. Я не знала, что делать или как на это реагировать. Он игнорировал меня весь день, а потом подмигнул, как будто всё в порядке. Джулиан прочистил горло и сверкнул своей самой сексуальной улыбкой. — Тори, время пошло, и думаю, твой партнёр там, в другом конце комнаты. Тебе стоит пойти туда и приступить к делу. Когда появились камеры, тон и манера поведения Тори изменились, но, когда она увидела Джулиана, то превратилась совсем в другого человека. — Джулиан, ты прав. Ты меня туда не проводишь? — Конечно, — он посмотрел на нас с весельем в глазах. — Через несколько минут я вернусь проверить, как у вас дела. — Спасибо, Джулиан! — простой ответ Мии был единственным ответом, который и требовался. — Я жду... мы ждём с нетерпением! В общем, спасибо за... спасибо! Джулиан мило улыбнулся на неуклюжесть Мии. — Всегда пожалуйста. Я тоже жду этого с нетерпением, — его взгляд переместился на меня, и мы смотрели друг на друга дольше, чем положено по этикету. — Зои. Я склонила голову на бок. — Джулиан, — бросила я в ответ, непостижимым образом сохраняя спокойствие, несмотря на бабочек, танцующих внутри. Он усмехнулся, когда взял Тори за руку, сопровождая её, съёмочная группа шла вплотную к ним. — Мы должны выиграть это свидание! Мы просто обязаны! Пожалуйста, скажи мне, что умеешь петь. Пожалуйста! — Мия была комком энергии. — Не знаю, почему я продолжаю вести себя, как дура, но, тем не менее, веду. И я не умею петь, и если я проиграю это свидание, то для меня всё будет кончено. Сегодня вечером меня отправят домой, если я не выиграю. Я взглянула на свою не уверенную в себе подругу, которая понятия не имела, насколько она замечательная, и улыбнулась. — Мия, тебя не отправят сегодня домой... — Потому что ты умеешь петь,— прервала она меня, её голос был полон надежды. — Нет, я вообще не умею петь. От слова «совсем». Но тебя не отправят домой, потому что ты прекратишь думать о Джулиане Уинтерсе, как о Джулиане Уинтерсе, и начнешь думать о нем, как о Джулиане. — Взгляни на него. Серьёзно, — она давила на мою руку, пока я не посмотрела на него. Он стоял за столом Тори и Рыжеволосой, или Тиффани — как оказалось, её так звали. Тиффани сидела за столом, а Тори всё ещё не отлипла от Джулиана, вцепившись в его бицепс. Хотя его руки смотрелись замечательно в этой футболке, именно его улыбка находила отклик во мне. Не только из-за идеальных зубов или самых мягких и приятных губ из всех, вкус которых я попробовала. А из-за того, что, казалось, его улыбка излучала врожденную доброжелательность, которая была у него внутри, и к которой мне хотелось быть причастной. Мия мечтательно вздохнула. — Он так горяч и богат и может заполучить любую женщину, какую пожелает. Вероятно, он был капитаном баскетбольной команды и самым популярным парнем в школе. Я же была ассистентом библиотекаря и президентом шахматного клуба. Он вне моей лиги по многим причинам, но я знаю, что если у него будет шанс узнать меня, то мы сможем сделать друг друга счастливыми. Когда я просто читала информацию о нем, не зная, кто он и насколько он привлекателен, я уже влюбилась в него. После бывшего мужа мне даже просто не понравился ни один мужчина, и вот я влюбляюсь в биографию «Желанного Холостяка Дж.» Из всех женщин, подавших заявки, нас здесь только десять. Поэтому, может быть, продюсер была права.