Смеясь, я подавилась глотком: — Ты смешная. Вино брызнуло у меня изо рта, слёзы полились из глаз. — И всё же это правда. Твой отец любит Тейта. Уверена, скажи ты ему, при каких обстоятельствах вы расстались, он не был бы таким его фанатом. — Я не могу так разбить ему сердце. Ты бы видела его лицо, когда начинается игра Нью-йоркских генералов, — я закатила глаза. — Тейт хоть играет? Он же второй запасной. — В том-то и дело! — я покачала головой. — Тейт Льюис определённо в прошлом. — А Джулиан Уинтерс в будущем. — Да ладно тебе, Коко. Ты серьёзно? — возразила я, застигнутая врасплох приятным головокружением. Я опустила бокал и отодвинула его к другому краю кофейного столика. С меня хватит алкоголя. Мы пролистали ещё несколько фотографий и поговорили о том, как сильно Джулиан изменился внешне: из милого занудного студента, пишущего песни в комнате общежития, он превратился в сексуального небрежно-модного взрослого мужчину, сочиняющего песни практически для всех исполнителей. — Всё, достаточно, — объявила я, закрывая компьютер, забирая его с колен Коко и ставя на кофейный столик. — Мне ещё нужно разобрать вещи, вздремнуть перед вечерним походом на работу, а ещё надо пойти в поликлинику и узнать, сможет ли врач осмотреть меня и взять анализ на ЗППП, потому что мне требуется врачебное заключение о том, что я чиста, а осталась всего одна неделя до шоу. О... и мне нужно морально подготовиться к интервью во вторник. Так много дел, а ты пытаешься меня споить. Маленькие узкие глаза Коко расширились от удивления: — Не знала, что они пойдут на это, потребуют заключение врача! Но в этом есть смысл. На последней неделе, прежде чем принять решение, холостяки отводят двух оставшихся женщин на Ложе страсти. — Что это, чёрт возьми? — от удивления мои брови подскочили до середины лба. — Ну знаешь... Ложе страсти? Трахвиль? Станция Потрахульск? Покувыркаться? Я уставилась на неё, не моргая: — Что, чёрт побери, происходит? Кто ты? Я оставила тебя всего на неделю, вернулась, а ты выражаешься как мальчишка в средней школе! Она захохотала: — У меня интенсивное обучение в «Единственной», и всё перемешалось в голове. Но суть в том, что на последней неделе, когда нужно выбрать из двух оставшихся женщин, он трахается с ними, чтобы решить, какая ему больше нравится. — Чего? Сразу? На одной неделе? — Нет... — Коко скорчила гримасу. — Не думаю. Я, конечно, не знаю наверняка, но думаю, что он занимается каждой отдельно. Пару дней на раздумья, а потом он принимает окончательное решение, — должно быть, подруга расшифровала моё выражение лица, потому что добавила. — Уверена, это не так мерзко, как кажется. — Секс с двумя женщинами с перерывом в несколько часов... шикарно. — Не думай об этом. До этого ещё несколько недель! Сосредоточься на том, чтобы попасть в шоу и встретиться с Джулианом Уинтерсом. Ты хоть в предвкушении этой встречи? Это звучало как вопрос, но, по сути, вопросом не было. Она уже решила, как я к этому отношусь. Я скривила губы и наклонила голову в сторону. — Он тебе понравился, правда же? Я снова ничего не ответила. Но мои сжатые губы дрогнули, и я молилась, только бы она этого не заметила. — Ага! Ты на него запала! Из-за этих слов я улыбнулась. Я старалась изо всех сил, но не смогла сдержаться. — А! — Коко издала короткий громкий крик. — Точно запала. Я активно покачала головой, в смущении подняв руки ладонями вверх. — Я знала! Я знала! Это так мило. Когда ты в последний раз влюблялась? Я встала и зашла за диван: — Я не... Я имею в виду... ох, я... забудь, — я усмехнулась, направляясь к своим сумкам, брошенным на полу. — Он милый, и я заинтригована, но всё из-за того, что его тексты читаются, как поэзия. А ты знаешь, как я неравнодушна к поэтам. Она кивнула: — Ага. У тебя всегда намокали трусики от поэтов. Впечатляет, что с душевной организацией Майи Энджелоу[2] ты выбрала такую нетворческую профессию, — она улыбнулась и пошевелила бровями. — Именно поэтому влюбленность в музыканта, которого ты называешь поэтом, это именно то, что сможет вывести тебя из равновесия. Уперев руки в бока, я изогнула бровь: — Во-первых, не знаю, с кем ты зависала, пока меня не было, но если ты ещё раз скажешь «намокали трусики», я задушу тебя подушкой. Во-вторых, что важнее, да, он привлекательный, талантливый и поэт. Но я не могу всерьёз заинтересоваться мужчиной, который пытается переспать с двенадцатью женщинами, пока они борются за его внимание. — Хорошо. Признаю, что ситуация не идеальная. Но... — Коко встала и взмахнула руками. — Выслушай меня, у вас очень много общего! Читала статью о том, что в свободное время он ходит с друзьями петь караоке? Я читала её. — Да, мы оба любим караоке. Как и ты. И миллионы других людей, — спорила я, ерзая из-за того, что Коко так взволнована. — Думаю, ты так говоришь потому, что чувствуешь вину: ты, вроде как, вынудила меня сказать родителям, что я пойду на это сексистское шоу. Меня удивило, что она задохнулась от смеха: — Не надо перекладывать на меня всю ответственность. Ты сама всё устроила, — подруга обошла вокруг дивана и встала прямо напротив меня. — Не злись на меня, потому что вы с Джулианом идеально подходите друг другу. Идеально. Это слово вызвало значительный дискомфорт, потому что я не верила в идеальные отношения. Мой внешний вид был идеальным, когда я встречалась с Тейтом тем вечером. Идеальным было то прекрасное кольцо с алмазом в три карата, которое Тейт купил, чтобы сделать мне предложение после окончания учёбы. Идеальность шла в связке с моими разбитыми мечтами о моногамии, обязательствах и постоянстве. Идеальность — это то, что культивировали кино и телевизионные шоу, чтобы зрители поверили в «жили долго и счастливо». Но две вещи я знала наверняка: идеальных отношений не существует, а «жили долго и счастливо» — это осознанный выбор. Я вздохнула: — Мы с тобой обе знаем, что идеал... — Да, да, да, — она закатила глаза. — Ладно, вы с Джулианом будете удивительной парой. Я старалась не засмеяться над её ужимками. — Погоди минутку, — я покачала головой. — Двадцать четыре часа назад ты говорила, что я должна дать Итану шанс. — Итан это вообще кто? Мы переключились на горячего известного парня, — Коко собрала волосы в небрежный пучок. — А теперь давай решим, что ты наденешь на интервью. Стоит только Джулиану тебя увидеть, и ты определённо попадешь на шоу. Потом в особняке между вами заискрит, тебя будет тянуть к нему, а потом ты влюбишься в него на глазах у всей Америки. Она развернулась на каблуках и удалилась, показывая средний палец. — Я сейчас почти тебя ненавижу, — крикнула я подруге вдогонку, чем вызвала у неё приступ смеха. Взяв сумки, я потащилась в направлении спальни. Глава 3 Кожаная юбка в складку скользила по бедрам, когда я шла через толпу ослепительных женщин и направлялась по коридору к туалетной комнате. Одна из них толкнула меня — не думаю, что случайно, — из-за чего я пролила немного шампанского на свою белую шифоновую рубашку. Мне пришлось закусить губу изнутри и уйти, чтобы не сказать ей чего-нибудь такого, из-за чего меня выгонят с шоу ещё до интервью. Интервью должны были начаться в шесть, но когда мы все пришли, нам объявили, что они будут после коктейльной вечеринки. Не помню, чтобы я закатила глаза, но очень хотелось. Мне просто нужно попасть на ТВ в один эпизод, и тогда я завяжу с этим дерьмом. Я открыла дверь ванной комнаты и с облегчением вздохнула, обнаружив, что внутри никого нет. Слава Богу. Направляясь прямиком к зеркалу, я улыбалась своему отражению, пока подходила ближе. От крупных локонов, свободно распущенных по плечам, и до чёрных туфель на шпильке я выделялась из толпы. Это может быть хорошо или плохо, но я надеялась, что всё-таки хорошо. В основном, женщинам можно было дать от двадцати одного до тридцати четырёх, они были разных типажей и одеты в платья от флиртующе-коротких до длинных и элегантных. Большинство женщин странно себя вели, оглядывая друг друга с ног до головы и нервно хихикая, когда открывалась дверь. Это очень необычный опыт. Нас собрали в помещении Г-образной формы, чтобы мы ждали своего шанса пройти интервью, чтобы получить возможность бороться за мужчину, который может нам понравиться или же не понравиться. Я держалась ото всех в стороне в баре. Как я здесь оказалась? А, точно. Я побоялась сказать родителям, что психанула. Побоялась сказать родителям, которые меня любят и поддерживают, что после всего, что они для меня сделали, я их разочаровала. Страх разочаровать их оставил неприятное послевкусие во рту. Я всё ещё хочу быть адвокатом. Я просто... Не знаю. Мне просто нужно ненадолго на что-то отвлечься. Выпрямив плечи, я, наконец, выдохнула. Дверь с грохотом распахнулась. Две блондинки шумно вошли в ванную комнату, поливая грязью других женщин. Они игнорировали моё присутствие, продолжая вести свою недалекую беседу.