Затем, Акеми, настороженно на него взглянув, пояснила: они вышли из метро и ему поплохело. Поэтому она оттащила его на ближайшую лавочку на станции. И все. Честно говоря, теория с алкоголем звучала все более сомнительной, потому как, стоя рядом с ним, Акеми выглядела так же хорошо, как и до начала их попойки. Он попытался напрячь память, но ничего не приходило в голову. Они просто зашли в метро, вот и все. Поездка была настолько унылой, что там даже вспоминать было нечего. Сатоши медленно покачал головой, пытаясь понять, что могло вызвать подобную реакцию, он включил внутреннюю диагностику — и, к своему удивлению, увидел кучу кричащих предупреждений. Неисправность системы, мигали они яркими красными огнями, и каждая их вспышка отдавалась такой же в голове, раздирающей до костей. Что-то было не так. Неужели это был простой сбой? Но с чего бы системам вообще полететь… Акеми продолжала смотреть на него грустным взглядом, крепче обнимая коленки одной ркой, вторая же покоилась у него на колене, и она то и дело беспокойно заглядывала ему в лицо, явно не в силах разобрать в хроме хотя бы минимальную информацию о том, как он себя чувствовал. — Ты дотянешь до клиники? Может, вызвать… — Нет. Не надо, — он потер переносицу. — Давай так: добираемся до дома, ты мне что-нибудь вкалываешь и я звоню Кайе. — Кайе? — Акеми удивленно заморгала. — У меня в голове сплошная электроника. Может, она поймет для начала, что не так. Потом уже найдем риппера… какого-нибудь. — Может, это «Йошивара»? В отблесках проносящегося мимо поезда Сатоши увидел, как побледнело лицо Акеми. Хороший вариант. Но это было глупо: хотя бы потому, что корпорация могла расправиться с ними щелчком пальцев, а они не потрудились сделать этого даже в баре, когда Сатоши подслушал их разговор. Он медленно покачал головой и похлопал ее по плечу, пытаясь приободрить, после чего с трудом поднялся на ноги. — Ты уверен?.. — Меньше звона, мне и так херово. Просто идем отсюда. Она подхватила его под руку и неторопливо повела за собой. Дальнейшая дорога прошла, словно в тумане — когда Сатоши моргнул, в следующую секунду они были уже у клиники; моргнул еще — и Акеми уже помогала ему сесть на кушетку. В руках у нее появилась корзинка с целой кучей разных блистеров, и один она протянула Сатоши. Таблетки помогли не очень, но, наверное, только поначалу. С кряхтением он стянул с себя байкерскую куртку и всунул в руки Акеми, и та удивленно на него вылупилась: — Слушай, сожги ее где-нибудь… Избавься как-нибудь. — С ней что-то не так?.. — Слишком уж заметная, — рыкнул он, припоминая восхищенную реакцию Нико. — Жалко же! Акеми критичным взглядом осмотрела куртку и еще раз взглянула на него, сомневаясь. — Пулю поймать будет еще жальче. Он увидел, как на секунду изменилось ее лицо: вместо прошлой обеспокоенности во взгляде мелькнуло что-то лукавое, и он понял — нет, не избавится. Почему-то это его совершенно не удивило, и, схватив ее за руку до того, как она задернула шторку и смоталась, Сатоши убийственно серьезным тоном произнес: — Я серьезно. Если хочешь сама носить — лучше не надо. — С чего бы? — она возмущенно поджала губы. — А если хочешь сплавить малолетнему долбоебу, который угорает по босодзоку, — он мог поклясться, что заметил, как на секунду нервно сжался зрачок у Акеми. — То деньги делим пополам. Когда она лишь хихикнула в ответ и задернула шторку, Сатоши тяжело откинулся на спину и прикрыл глаза. Сначала Кайя… А потом он подумает, что делать с внезапно маячившими на горизонте деньгами… Хотя нет. Погодите. Было еще одно очень важное дело. Жизни и смерти, буквально. С трудом взяв в руки телефон, Сатоши открыл личный диалог и отправил лишь одно сообщение в диалог с человеком, который мог обрадовать его в этот поганый денек. Подарить немного серотина. Он написал Сакуре: «Милая у тебя сестренка. Познакомишь?», и, когда в ответ ему прислали тонну гневных стикеров с какой-то анимешной девкой, он с улыбкой отложил телефон в сторону. Вот так-то лучше. Напоследок ему показалось, что во сне он увидел все тот же поезд метро, бледную испуганную Акеми, а следом за этим четко расслышал два слова. Название какой-то корпорации, что витало на слуху. «Номура Холдингз». Информатор написал, что «сюрприз» должен был ждать ее дома. Там, в почтовом ящике, лежала ключ-карта и адрес на бумажке, написанный от руки — старомодно, но эффективно, если что-то желательно было оставить вне Сети. Нужный ей дом находился относительно недалеко, и, повертев карту между пальцев, Хотару оглянулась по сторонам, после чего крепче сжала ее в ладони. Едва заметной тенью она проскользнула по улицам, добираясь до нужного ей места. Здесь должен был жить Масакадо. Здесь, она бы наконец закончила свою работу — ту, что не обратилась местью полгода назад. Это было глупо, несомненно, но это было делом принципа. Закончить начатое. Отомстить за убитую Цукико… и завершить проблему, что мучила ее уже больше полугода. Она тяжелым взглядом осмотрела невысокий дом с частными квартирами — помпезное дорогое место, ровно такое же, как и сам Масакадо — и ступила внутрь, тщательно избегая хищного взгляда камер. Но алкоголь сделал свое темное дело — и она была не так же тщательна, как раньше. Беспечность — опасный враг, а подкрепленная алкоголем, она взыграла на ее чувствах. Ничего больше ее не волновало — ни то, что это было опасно, ни шепот благоразумия где-то в голове. Из имплантов медленно выдвинулись когти. И вот, нужная Хотару дверь была прямо перед лицом. Кровь в венах бурлила. Закончи начатое! Сделай так, чтобы тот инцидент наконец завершился! Голоса кричали в голове, и она ощутила, как катится по виску капля пота. Карта в руке легла крепче, и она провела ею по электронному замку. Сигнализация тихим голосом ответила: — Добро пожаловать, господин Сэйва Масакадо. И замок раскрылся. Хотару тенью вступила внутрь, и дверь за ней закрылась, вновь погружая комнату в темноту. За окнами сверкали огни, и, в мраке, она продвинулась вперед, к комнате с приоткрытой дверью. Он там, кричало подсознание, и сейчас можно будет все закончить. Это глупо, пыталось возразить благоразумие, утопая в бурлящей крови и алкоголе. Твоя нелепая выходка станет концом для тебя. Она заглянула в щель — и глаза ее широко распахнулись. Маскадо был тут. Она видела его фигуру, сидящую за столом — кажется, он просматривал что-то на планшете, но света от того было слишком мало, чтобы рассмотреть подробнее. Было видно лишь картинку на нем, совсем неразборчиво — каких-то людей?.. Они спали. Видимо, он не слышал ее проникновения, потому как не сделал ничего — просто продолжал сидеть на стуле. Или он был слишком уверен, что она не причинит ему вреда. Кулаки ее сжались крепче, и Хотару напряглась готовясь к броску. И ровно в ту секунду, когда она хотела было сделать рывок и ударить фигуру на стуле, та вдруг подняла голову прямо на дверной проход. Смотрела прямо сюда — даже сквозь дверную щель сложно было не почувствовать, как чужой взгляд впился в нее. От неожиданности Хотару замешкалась буквально на секунду, а потом почувствовала удар прямо под дых. Затем, кто-то скрутил ей руки за спиной, толкнув вперед, в комнату, вышибая дверь. Атаковавший сзади прижал ее к полу, к ковру, а сам сел сверху, не давая ни единой возможности вырваться; попытку брыкнуться он пресек сразу же. Но не он вынудил Хотару замереть на месте, чувствуя, как по спине ползет холодок. Это был голос, размеренный, приятный. Женский. — Что с имплантами? — Еще рабочие, — голос сверху. Вздох. — Двадцать Пятый. Подключись. В эту секунду Хотару почувствовала, как чужие руки оголяют ее затылок, подбираясь ближе к разъему. Надо было срочно что-то делать. Хотару напряглась: за ней стояли минимум трое. Двое держали ее за руки, третий прижимал к полу, и именно его голос она слышала ранее. Плюс фигура впереди. Надо было, надо было… Она попыталась было сопротивляться, но ее крепко схватили за загривок, и затем перед глазами что-то мигнуло. Подключение началось. Беззвучный рык сорвался с ее губ. Так и знала. — Не дергайся, пожалуйста, — запричитал человек сверху. — Давай мы просто по-быстрому закончим, окей? Когда началась полоса загрузки, она поняла, что проиграла окончательно. Потому что, рядом с ней, она увидела эмблему конгломерата «Роккаку», того, куда входила и «Йошивара». В простые совпадения Хотару не верила, слишком уж долго работала на них. Когти медленно втянулись обратно, а руки стали тяжелыми, ватными. Значит, нетраннеры «Йошивары». Отключили ей все импланты. Она слышала рассказы переживших это — сначала казалось, будто на тебя наваливается огромная тяжесть. Хром начинает ощущаться чужеродным, тем, чем он и являлся — бездушным куском металла. Слабость, тошнота — без привычных программ, работающих на фоне, организм давал сбой. Замененные на хром руки ощущались странно, неправильно — она их не чувствовала. Не было смысла сопротивляться, сейчас Хотару была куда слабее, чем до этого. Ее поимели, вот и результат. Когда полоса загрузки исчезла, человек, прижимавший к ее полу, поднялся; двое других резко подняли ее и посадили на колени, так, чтобы она смотрела вперед. В затылок уперлось что-то холодное, раздался щелчком затвора и все тот же неуверенный голос: — Только давай я не буду в тебя стрелять, хорошо? — Ну что же вы так сурово. Она все равно безобидна, словно котенок. Все тот же женский голос, что и ранее. Знакомый.