– Точно не обратитесь, мисс? А то меня уволят, да и родители головомойку устроят! Теряя терпение, Нина заявила: – Глэдис, так кто вас подбил на этот, как вы говорит, розыгрыш? Как выходило, явно не бледнолицый Паркер. Но кто тогда этот «он»? Румяный Джеффри? Благообразный майор Блент? Находившийся в лечебнице Ральф Пейтен? Еще кто-то, ей незнакомый? Вздохнув, горничная заявила: – Это все он, мисс. Ну, втюрилась я в него, он ведь такой красавчик! Хотя я и знала с самого начала, что он связан с преступным миром, мэм. Однако от этого голову и потеряла! Она снова заплакала, и Нина, испытывая, как и Паркер, желание как следует тряхнуть девицу, заявила: – Кто он, Глэдис? Та, столь же быстро успокоившись, как и начав реветь, ответила: – Мэм, но вы мне обещали, что в полицию не обратитесь. Я дико извиняюсь за то, что произошло. Нина так свирепо взглянула на девицу, что та, снова ойкнув, выпалила: – Это Чарльз, мэм. Чарльз Кент. Ну, он тут время от времени к мисс Рассэл, нашей экономке, заходит. Она всем его своим племянником представляет, но у нас шепчутся, что он – ее сынок. Причем, судя по тому что она мисс и замужем не была, внебрачный! Глэдис хихикнула, а Нина воззрилась на девицу. Уж вот это имя она услышать явно не ожидала. Однако все сходилось – Чарльз Кент в романе был мелким уголовником, наркоманом, темной лошадкой… – И это все, что ты можешь сказать мне, Глэдис? – произнесла требовательно Нина, и девушка с облегчением кивнула: – Мэм, если бы я знала, что Чарльз затевает… Нина верила этой недалекой особе. Ну да, молодой прохвост окрутил ее, а потом использовал в своих низменных целях. Только вот отчего Чарльз Кент решил отравить ее? Не исключено, что он же и звонил ей и, представившись дворецким Паркером, заманил к церкви, чтобы попытаться довести до логического завершения то, что не получилось утром в «Трех оленях». Ответ на этот животрепещущий вопрос мог дать, разумеется, только сам Чарльз Кент, и Нина даже уже имела представление, как ей его найти. Поблагодарив Глэдис и в очередной раз заверив ее, что привлекать полицию не намерена, Нина назидательно подвела итог: – И от дружбы с Чарльзом Кентом вам лучше отказаться. Каким бы он ни был красавчиком, он только вовлечет вас в криминал. Вы меня поняли, Глэдис? Та, кивая, уверила, что поняла, но Нина что-то в этом сомневалась – и отчего некоторых так и тянет к мерзавцам? Отчего-то она подумала о своем доктора Дорне. Глэдис упорхнула, а Нина заметила ту, которая ей, в сущности, и требовалась: экономка мисс Рассэл вновь появилась в холле и, поджав губы, взирала на нее. – Мисс Дорн, если вам требуется переговорить с моей прислугой, то прошу ставить меня в известность! Нина сбила с нее спесь, парировав: – Мисс Рассэл, все же это прислуга не ваша, а капитана Пейтена. Ну, или, если на то пошло, миссис Пейтен, ведь так? Та скорчила крайне кислую мину, а Нина огорошила ее вопросом: – Где сейчас ваш сын, мэм? Та, побледнев, заявила: – У меня нет сына! Нина продолжила наступление: – Мисс Рассэл, давайте не будем играть в прятки. У вас есть сын, причем незаконнорожденный, что, разумеется, исключительно ваше дело. Вы представляете его здесь, в «Королевской лужайке», своим племянником, и это тоже ваше дело. Меня подобные вещи не занимают, вы просто должны сказать, где он сейчас! Мисс Рассэл поджала губы. Нина вздохнула: – Ну, как хотите. Значит, позвоню сейчас инспектору Дэвису, с которым у меня крайне хорошие отношения, и… Ну да, инспектору, который ее на дух не переносит, – о чем надменной мисс Рассэл знать, конечно же, не требовалось. Это возымело успех, потому что экономка, на глазах которой вдруг блеснули слезы, произнесла: – Ах, умоляю вас, мисс Дорн, не делайте этого! Мой мальчик и так сбился с пути истинного… Ну да, пытался ее убить, используя глуповатую горничную из особняка, где работала его мамаша, в своих преступных целях. – Если он что-то и сделал, то не со зла, просто у него… проблема с наркотиками. Однако мы прикладываем усилия, чтобы он ее переборол! Но ему нужны деньги, причем регулярно, и много, мисс… Нине в самом деле было жаль и мисс Рассэл, и даже ее непутевого сына, но это вовсе не значило, что он имел право пытаться ее отравить или шандарахнуть по голове могильной плитой, сброшенной с колокольни. – Ну что же, сделаю все возможное, чтобы не вовлекать в это дело полицию, мисс Рассэл. Но обещать этого не могу. Итак, где я могу его найти? Та быстро назвала ей адрес в близлежащем Кранчестере, и Нина сказала: – И прошу вас его не предупреждать о нашем разговоре – я говорю на полном серьезе, мисс Рассэл. Мы ведь договорились? Та, уверяя ее, что так и будет, порывисто произнесла: – Только без полиции, мисс Рассэл, потому что у инспектора из Кранчестера и так на Чарльза зуб… Понимая, что ей это только на руку, Нина ответила: – Как я уже сказала, обещать ничего не могу. Желаю вам хорошего вечера! И покинула «Королевскую лужайку». Быстро добравшись до «Трех оленей», Нина долго лежала без сна в постели, перебирая полученные сведения. Итак, ее появление в идиллической деревушке, где убили Роджера Экройда (да и не только его!), уже привело к определенным последствиям. Как брошенный в воду камень (ну, или могильная плита с колокольни!), ее вояж привел в действие скрытый от глаз механизм, и волны побежали по поверхности затянутого ряской деревенского пруда. Пруда, в котором, судя по всему, обитал крокодил-людоед. Нина то и дело просыпалась среди ночи, еле дождалась следующего утра и первой спустилась вниз. С большим аппетитом позавтракав в одиночестве, она заказала себе такси и отбыла в расположенный в девяти милях от Кингз-Эббот заштатный городок Кранчестер. Когда такси выплюнуло ее около трехэтажного дома из закопченного кирпича, Нина ощутила смутную тревогу – и нащупала марокканский кинжал, лежащий в сумочке. На душе все равно было неспокойно. Поднявшись на последний этаж, она заметила табличку с нужным именем и постучала в дверь. А что, если Чарльза Кента нет дома? Впрочем, часы показывали начало девятого, и Кент явно не относился к категории ранних пташек, – так что она сделала все правильно, навестив его с утра. Дверь распахнулась. Нина увидела на пороге в самом деле заспанного привлекательного, хотя и выглядевшего болезненно, молодого темноволосого субъекта – и поняла, что он вполне мог вскружить голову такой деревенской дурочке, как горничная Глэдис. – Вы кто такая? – спросил субъект не очень-то вежливо, явно намереваясь закрыть дверь. И Нина заявила: – Меня к вам ваша матушка прислала. Чарльз Кент, глаза которого алчно блеснули (он явно рассчитывал на то, что ему доставили курьером очередное денежное вливание), сразу же намного более любезным тоном продолжил: – Доброе утро, мисс! Проходите, конечно же! Только у меня тут небольшой беспорядок… Небольшой беспорядок следовало бы назвать великим хаосом, однако Нине было не до этого. Заметив на столе медицинский шприц, Нина опустилась на сомнительный колченогий стул и сказала, прижимая к себе сумочку с марокканским кинжалом: – Итак, мистер Кент, отчего же вы решили убить меня? Тот недоуменно уставился на нее, а потом, вдруг словно прозрев и явно ее узнав, вздрогнул. – Только не пудрите мне мозги! Я ведь в курсе всего, мистер Кент. И состою в отличных отношениях с инспектором Рэгланом.