– Мы выдвигаемся сегодня днем. – Так быстро? – Шеф хочет громкого ареста. Он его получит. – Насколько вы уверены в том, что это наш парень? – Я долго разговаривал с психологом. Он подходит по всем параметрам. Хотел стать копом, служил в армии. Знает, как вязать узлы, имеет доступ к веревке. Всю домашнюю работу мы сделали. Веревка проходила через тот самый склад «Хоум Депо». А еще он провалил полиграф. Этого достаточно, чтобы получить ордер на обыск его собственности. – Так как же все произойдет? – Агенты ФБР ждут моей команды. По первому звонку они готовы выдвигаться. – А почему не полиция? – Потому что в полиции есть утечка. – Он улыбнулся своим словам. – Как я могу верить команде Трейси Кроссуайт, если утечка идет через них? – А ты пользуешься полным доверием. – Я позвоню, когда мы будем готовы. Самое важное – точно рассчитать время. Ты уже продумала, откуда ты получила эту информацию? – Лучше. Я пошла к главному и сказала, что теперь, когда в опергруппе произошла замена, я хочу сделать историю на тему «как у нас дела» и взять у тебя интервью. Все будет выглядеть как простое совпадение: я пришла брать интервью, а тут вы выдвигаетесь на обыск. – Не отходи далеко от телефона, – сказал Ноласко. Глава 51 Кинс оттолкнулся от стола – ему было скучно, тело тосковало по движению, которого в последнее время отчаянно не хватало: разве что в туалет сходить или сделать кофе. Босс завалил его рутинной работой – вбивать в компьютер информационные бюллетени, составлять таблицы, просматривать показания свидетелей – все, что угодно, лишь бы держать Кинса прикованным к столу и, как он сильно подозревал, не давать ему времени, а главное, пищи для разговоров с Трейси. В комнате для отдыха Кинс застал Вика; тот выцеживал последние капли кофе из заляпанного кофейника в чашку с надписью «Морда» спереди и портретом самого обладателя сзади. – На, держи. – Итальянец протянул чашку. – Тебе он, похоже, нужнее, чем мне, а это плохо. Кинс отмахнулся. – Ага, и не потратить золотые минуты, заваривая новый кофейник? Нет, Фаццио, не дождешься. Это вершина моего трудового дня. – Какого черта затевает Ноласко? – спросил Фац. – Мы сроду этого парня не поймаем, если будем просиживать штаны да ковырять у себя в заднице. – Понятия не имею, – сказал Кинс, – тут Сантос звонила, опять его искала. Говорит, просил передать ему заметки по профилю преступника и оценку каждого подозреваемого. – Зачем, она не знает? – Ноласко ей не сказал, просто просил сделать как можно раньше. – А где он теперь? – Понятия не имею. – Н-да, самое главное в том, что он где-то шляется. Здесь его нет. Возвращаясь за свой стол и чувствуя, что этого перерыва ему было недостаточно, Кинс взял пульт и включил телевизор. Он так и стоял на восьмом канале с прошлого вечера, когда все смотрели новости. Стоя перед экраном и прихлебывая свежезаваренный кофе, Кинс обратил внимание на объявление бегущей строкой внизу экрана. «Прорыв в расследовании дела Ковбоя». В животе защекотало. Перед ним был кадр, снятый с вертолета, который висел над одноэтажным домом посреди изумрудно-зеленой лужайки с полудюжиной фруктовых деревьев и чем-то похожим на металлический сарай на краю. – Эй, Фац! – А? – Кажется, я знаю, что затеял Ноласко. * * * Телефон вырвал Трейси из глубокого сна. Полностью одетая, она лицом вниз лежала у себя на кровати, куда упала, придя домой после встречи с Кинсом. Экран ее мобильного светился совсем близко от лица, но когда она протянула за ним руку, почувствовала, что та будто одеревенела. Отлежала – циркуляция крови нарушилась, и мышцы во всей руке, от плеча до пальцев, были как чужие. Она перекатилась на спину и сразу почувствовала, как руку закололи тысячи мелких иголочек. В детстве они с Сарой называли это «мертвой рукой» – эффект, которого, кстати, можно добиться еще и точно направленным ударом костяшками пальцев в точку сразу над бицепсом. Она хотела сесть, но голова была такая же свинцовая, как рука. Она узнала входящий номер и ответила лежа. – Алло, – каркнула она. Кашлянув, попробовала еще раз: – Алло. – Разбудил? – спросил Дэн, и она различила удивление в его голосе. – А сколько сейчас? – Почти четыре тридцать. Не веря своим ушам, она повернула голову набок, чтобы видеть циферблат часов на тумбочке. – Черт. – Она же хотела полежать всего часок. Дэн засмеялся. – И на сколько же ты прикорнула? – Часов на семь. – Значит, тебе было нужно. Она зевнула и посмотрела себе на ноги. – Надо же, я даже обувь не сняла. – У тебя все в порядке? – Да, все хорошо. А ты все еще в хранилище? – На сегодня почти закончил. – Ну и как, нашел что-нибудь? – спросила она. – Нет пока. Перебрал уже половину, но зато теперь у меня появилась система. А это дает ощущение прогресса, хотя и ложное. Я тут подумал, раз уж я все равно забрался так далеко на север, заеду-ка я, пожалуй, домой, заберу ребят да проверю, стоит еще дом или они его уже по камешкам разнесли. – Я так по ним соскучилась. – У тебя правда все в порядке? Ничего странного не происходит? – Все хорошо, Дэн, правда. Ты же сам говорил, я живу в крепости. – Часам к восьми приеду. – Приготовлю обед. – Ты будешь готовить? – Эй, я умею готовить. – Я прямо из носков сейчас от удивления выскочу. Трейси нажала отбой, уронила телефон на кровать и полежала еще несколько минут, просыпаясь. Пока лежала, поняла, что хочет есть. И еще почувствовала себя грязной. Что сначала – поесть или помыться? Конечно, поесть. Она медленно встала, вышла на кухню, выудила из холодильника картонку с остатками китайской еды и, ковыряя ее палочками, шагнула к стеклянной двери. Разминая потихоньку плечи, шею, чувствуя, как продолжает постепенно просыпаться тело, она бросила взгляд во двор, туда, где вчера вечером стоял незнакомый мужчина. Что-то круглое и черное трусило к кустам через лужайку.