Меня переполняет раздражение. Я бешусь из-за того, что Макс настаивает на ответе. Этот человек явно слишком привык к военной жизни; он думает, что может спросить меня о чём угодно и что я обязана ответить ему. Альби — мой брат, и я не собираюсь предавать его и Белль, рассказывая телохранителю о том, что видела. Вернее, то, о чём подозреваю. Уже достаточно плохо то, что Финн растрепал о «бомбе» всем подряд. — Перестань спрашивать меня об одном и том же, когда я не собираюсь отвечать тебе. — Тогда ты остаёшься со мной. Я смеюсь. — Я иду в свою комнату. Так что, если ты не собираешься приковать меня к себе наручниками, тогда предлагаю убраться с моего пути. Макс долго смотрит на меня пристальным взглядом, от которого у меня мурашки бегут по спине. Думаю, он решает, что со мной делать, и я не уверена, стоит ли мне этого бояться. Потом лезет в задний карман своих брюк. — Прекрасно. — Прекрасно, что? — Прекрасно. Ты будешь прикована ко мне, пока не будет устранена угроза безопасности. Я бросаю взгляд на наручники, свисающие с его пальцев, и нервно смеюсь. Я отчаянно пытаюсь не обращать внимания на жар между ног при виде того, как телохранитель смотрит на меня, держа наручники. — Ты же не серьёзно. — Рискни. Я протягиваю руки запястьями вверх. В эту игру могут играть двое. В моих планах перехитрить Макса и разоблачить его блеф. — Наденьте на меня наручники, сэр. Он рычит. Мужчина действительно рычит вслух. — Не искушай меня. Ясно, что он уже далеко за пределами искушения. Он твёрд, как скала, его брюки от смокинга натянуты из-за огромной эрекции. Мысль о том, чтобы снова коснуться его члена, заставляет меня дрожать. — Это «сэр» тебя так напрягает? — спрашиваю я, стараясь говорить обычным тоном. Да, совершенно небрежным, это я — совсем не смущённая моим сексуальным телохранителем и его твёрдым членом. — Или это какой-то авторитетный фетиш? Наряд школьницы сделал это с тобой ранее, а теперь «сэр»? Макс расстёгивает наручники. — Я пристегну твою задницу к себе, — снова угрожает он. — Я тебя предупреждаю. Я играю с огнём и знаю об этом, но не могу остановиться. Я не хочу останавливаться. Повернувшись, я выпячиваю бёдра, и пышная юбка, надетая на мне, взлетает в воздух. Я знаю, что Макс может всё видеть под юбкой, когда я так делаю. Затем кладу руки на поясницу. — О, нет, не надевайте на меня наручники, сэр. Может, я и играю с огнём, но не думаю, что телохранитель это сделает. Надеть наручники на Кронпринцессу Протровии, посреди библиотеки, куда любой может войти? Он не посмеет. Вот почему я подпрыгиваю, когда холодная, твёрдая сталь обхватывает мои запястья и плотно защёлкивается. Макс стоит у меня за спиной, его голос раздаётся рядом с моим ухом, а тёплое дыхание обдувает мою шею. — Я тебя предупреждал. Я резко вздыхаю от его близости. Моё сердце бешено колотится при мысли о том, что я полностью под его контролем. Я никогда не была под чьим-либо контролем, не так, никогда вообще. Я всегда всё контролирую, никогда не подчиняюсь, никогда не показываю слабость. — Что ты со мной сделаешь? — интересуюсь я, мой голос мелодичный. — Я не уверен, принцесса, — шепчет мужчина. Его рука тянется к середине наручников, показывая, что он держит меня там, где хочет. Или там, где я хочу быть? — Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой? Он не ждёт моего ответа. Макс проводит пальцами по моей спине, останавливаясь на талии, и я задерживаю дыхание. Ожидание вызывает трепет. Тот факт, что он не дал мне возможности провернуть ни одну из моих обычных игр, абсолютно возбуждает. — Скажи только слово, принцесса, и я отпущу тебя. У меня кружится голова, я опьянена похотью, когда Макс приподнимает все слои юбки, прохладный воздух сталкивается с влагой между моих бёдер. Затем его твёрдость прижимается к моей заднице, и я задыхаюсь. — Какое слово? — спрашиваю я. — Моё имя, для начала, — рычит он. — Ты можешь произнести его. Прикусив губу, качаю головой. — Я так не думаю. — Ты упрямая, — тихо говорит Макс. — За это тебя бы следовало отшлёпать. — Ты не сделаешь этого, — выдыхаю я, с застрявшим в горле воздухом. Никто никогда раньше не делал этого со мной. Отшлёпать принцессу? Это невероятно. — Ты не посмеешь. Макс дёргает за середину наручников, металл впивается в мои запястья, но это только усиливает моё возбуждение. Всё моё тело в напряжении, ожидая, дальнейших действий телохранителя. Желает, чтобы он что-то сделал. Я практически задыхаюсь. — Знаешь, сколько раз я об этом думал? — спрашивает Макс. Инстинктивно, я наклоняюсь вперёд, покачиваясь на каблуках, и выпячиваю задницу, мой вес поддерживается его рукой на наручниках. Я практически бросаю Максу вызов. — Знаешь, сколько раз мне хотелось задрать одну из твоих юбок и перекинуть тебя через колено? — спрашивает он, стягивая с меня трусики и подталкивая их к моим бёдрам. Моя киска пульсирует в ответ, я хочу протянуть руку и коснуться его члена, взять твёрдую плоть в руку. То, что я не могу этого сделать, мучительно. Затем, он, наконец, прикасается ко мне. Макс проводит своей большой ладонью по моей голой ягодице, захватывает её, сжимает и отпускает. На мгновение мне кажется, что он собирается снять с меня наручники и уйти. Но он этого не делает. Его тихий и грубый голос раздаётся около моего уха: — Ты нуждаешься в хорошей порке больше, чем кто-либо из тех, кого я когда-либо встречал. — Правда, — шепчу. Я не могу ясно мыслить, не тогда, когда он удерживает меня в таком состоянии, почти опьянённую от предвкушения. — Ты только и делала, что была плохой, очень плохой девочкой, — ворчит Макс. — Насколько плохой? — интересуюсь я. Одной рукой всё ещё сжимая наручники, другой он с силой опускает ладонь на мою задницу. Хлопок удара громко звучит в тишине библиотеки, и боль остро пронзает меня, но быстро утихает до тупой пульсации, которая имитирует пульсацию между ног. Мужчина только что шлёпнул меня по заднице. Не могу поверить, что он шлёпнул меня прямо здесь, посреди всего этого. Не могу поверить, что мне понравилось это. Не могу поверить, что хочу, чтобы Макс сделал так снова. На самом деле, я хочу, чтобы он делал это снова и снова, пока я не кончу с его ладонью, прижатой ко мне. — Ты только что шлёпнул меня по заднице, — выдыхаю поражённо я. Макс посмеивается мне в ухо, прижимая ладонь к моей киске. Он словно читает мои мысли, точно знает, о чём я только что фантазировала. — Ты промокла, принцесса, — шепчет он. И он тоже. Я ощущаю предсемя через его брюки, мокрое пятно напротив меня, когда он толкает свой твёрдый член к моему бедру. Он проводит пальцем по моей щели, и я думаю, что могу кончить от одного его прикосновения. Потом Макс убирает пальцы. — Ты такая непослушная девочка, промокла только потому, что я тебя шлёпнул. Когда он снова опускает ладонь на мою задницу, я вскрикиваю, быстро подавляя звук, сильно прикусив губу. — Осторожнее, принцесса, а то тебя могут услышать, а ты ведь этого не хочешь, —говорит он мне. — Нет, — шепчу я, — определённо, нет. Макс снова проводит ладонью по моей ягодице, его прикосновение успокаивает кожу, прежде чем он прижимает кончики пальцев к моему входу — моему очень влажному, очень жаждущему входу. Он дразнит меня, едва проникая, а затем отступает. — Каждый раз, когда мне приходилось вытаскивать твою испорченную задницу из того места, где ты не должна была находиться, — говорит он, — я хотел нагнуть тебя. — Да, — стону я, когда телохранитель опускает ладонь на мой зад — один, два, три раза подряд, ударив достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание, оставляя с пульсирующей, жгучей болью, и я думаю, что же будет, если Макс потеряет контроль. Моё сердце бешено колотится в груди, когда он приказывает мне раздвинуть ноги. Я делаю именно то, что он говорит мне сделать, потому что каждая часть моего тела хочет подчиниться ему. Каждый дюйм моего тела хочет отдаться ему.