— Она горячая штучка, да? Не знаю, что на меня нашло. Я прижимаю его к ближайшей стене. — Она — принцесса, — хрипло говорю я. — Ещё раз так о ней скажешь, и я доложу. Понятно? Я отпускаю его прежде, чем слышу ответ, и направляюсь прямиком в свою комнату, где я должен немедленно спустить свои брюки. Я глажу себя, думая об обнажённой Александре. Я думаю о том, как кончал на её голую задницу в библиотеке, и вспоминаю, как она стонала, когда я прикасался к ней. Я думаю о том, какой чертовски влажной она была для меня, какой желанной и совершенной. Я думаю обо всём, что я хочу сделать с ней, обо всех способах, которыми хочу развратить эту девушку, и когда делаю это — я кончаю. 19 Александра — Почему ты такая раздражительная? — спрашивает Альби, подходя сзади и обнимая меня за плечи. — Отвали, — огрызаюсь я, отступая. Я злюсь из-за сексуального напряжения между мной и Максом, не говоря уже о том, что я не могла заставить себя кончить с тех пор, как он сказал мне, что я не смогу сделать это без него. Это тоже совершенно нелепо. Не то, чтобы у меня когда-либо были проблемы с тем, чтобы делать прямо противоположное тому, что кто-то говорит мне делать; я даже пыталась прикоснуться к себе прошлой ночью. Я просунула пальцы между ног и… ничего. Так что я немного напряжена. Но я не собираюсь говорить об этом моему брату. — Ты портишь мне платье. Альби смеётся. — Кто нассал тебе в кофе? Ты не осталась на вечеринке допоздна, так как мы сейчас в летней резиденции, и здесь буквально нечего делать всё лето. Поэтому я предполагаю, что не в этом дело. Ты всё ещё злишься из-за того, что тебе пришлось приехать сюда? — Я никогда не злилась из-за необходимости приезжать в летнюю резиденцию, — фыркаю я. — Мне здесь нравилось. — Это было до того, как ты стала завсегдатаем клубов. Нет, это было до смерти мамы. Я показываю брату язык. — Тебе больше никуда не надо? Например, трахнуть свою сводную сестру? Лицо Альби бледнеет. — Никакого траха не будет. — Он хватает меня за руку и тащит в ближайшую комнату, как будто мы снова дети, пытающиеся сохранить секреты от родителей. — Серьёзно, что навело тебя на эту мысль? Я поднимаю голову и смотрю на брата, как на идиота, потому что на самом деле он полный идиот. — Ты шутишь? — Нет, — отвечает он. — Между нами ничего нет. — Ладно, эм, во-первых, у меня есть глаза. — Да неужели. — Я не слепая. Я вижу, что происходит. Не знаю, почему бы тебе просто не рассказать об этом. По крайней мере, мне. В конце концов, я твоя сестра. — У тебя галлюцинации. — Ага, конечно. Как вибратор, который катился по полу в домике у бассейна. Альби прищуривается. — Ты знала, что это такое, — осознал он. Я положила руку ему на плечо. — Понимаю, ты хочешь обращаться со мной, как с младшей сестрой, но ты ведь понимаешь, что я уже достаточно взрослая, и точно видела вибратор раньше. И это маленькое яйцо, которое упало на пол? Определённо вибратор. Предполагаю, что это была одна из тех дистанционно управляемых вещиц, и ты засунул её Белль во влагалище… — Я не слушаю, — говорит Альби, затыкая уши пальцами. — Я не слушаю о том, как моя чёртова младшая сестра говорит о влагалищах. — Прекрасно! — я громко вздыхаю. — Вагина. — Всё ещё не слушаю! — Ладно, если ты не собираешься в этом признаваться, тогда я просто спрошу Белль, вставлял ли ты в неё вибратор. — Прекрати говорить об этом. — О вагинах? Они заставляют тебя чувствовать себя некомфортно? — Слышать о том, как моя сестра говорит так о Белль — да. — Тогда перестань обвинять меня в том, что я такая раздражительная, — фыркаю в ответ. — Очевидно, я задел за живое, — произносит брат. — Кому-то нужно потрахаться. — Говорит парень, которому было неловко слышать, как его сестра использовала слово «вагина» две секунды назад. — Мне не нужно слушать о том, как моя младшая сестра говорит о чьей-то вагине. Ной врывается в комнату, качая головой. — Вы, ребята, такие странные. — Он делает паузу. — Без обид. — Спасённый телохранителем, — поддеваю я Альби. — Уверена, что ты испытываешь огромное облегчение. — Прошу прощения, что прерываю, но ваш отец хочет поговорить с вами, сэр. — Не волнуйся, — говорю брату. — Мы продолжим этот разговор в другой раз. Альби поворачивается ко мне и закатывает глаза. — Не вмешивайся, сестрёнка. — Ты мой брат, и нам нечем заняться в летней резиденции, так что не думаю, что это возможно, — кричу я в ответ. Они с Ноем уходят, а Макс входит в дверь. — Нечем заняться? — спрашивает он, хитрая улыбка появляется на его губах, отчего у меня слабеют колени. — Верно, — отвечаю властно. — Летняя резиденция — здесь всё для отдыха и релаксации, и никаких обязательств, что мне нравится. — Без каких-либо обязательств, — повторяет Макс. — Никаких обязательств, — говорю я ему. — Если ты не заметил, я — девушка-без-обязательств. — Я выпаливаю это, но не знаю почему. Я хочу, чтобы мужчина знал, что не должен привязываться, потому что я не из тех девушек, с которыми это сработает. Он делает шаг вперёд, ближе ко мне, и когда Макс смотрит на меня, напряжённость в его глазах тут же делает меня мокрой. — Никаких обязательств, да? — Совершенно верно. Он шепчет мне на ухо. — А как насчёт верёвок? Верёвки подойдут? — спрашивает Макс. Ощущение его губ, скользящих по моей коже под мочкой уха, настолько сильное, что я на мгновение теряю способность дышать. Когда его губы опускаются ниже, вниз по моей шее, думаю, что могу потерять сознание. — Верёвки? — невинно переспрашиваю я, как будто не знаю точно, что он хочет сделать со мной и верёвками. — Верёвки, — шепчет Макс. — Обвязать твои запястья, как раньше, и поднять руки над головой… Может быть, я привяжу тебя к столбику кровати и решу, что делать с тобой. Я с трудом сглатываю. Почему вдруг температура в комнате поднялась на тысячу градусов? Я покрылась румянцем с головы до ног. — К столбику кровати? — шепчу. Я не могу придумать ничего лучше в качестве ответа, потому что я становлюсь бестолковой и глупой при одном упоминании о том, что он привяжет меня к кровати. Я не такая девушка. Я не из покорных. Так почему же мысль о том, чтобы полностью подчиниться Максу, вызывает у меня такое головокружение? — К столбику кровати, к балке на потолке… Небо — это предел, принцесса, — шепчет он. Жар мужского дыхания заставляет меня покраснеть ещё сильнее. — Не помню, чтобы говорила, что хочу быть связанной.