Её лицо краснеет. — Просто, — шепчет она. — Это не похоже на «просто». Она откашливается и меняет тему. — Так ты пойдёшь со мной в конюшню, или я сама поведу машину? — Ну, это зависит от обстоятельств. Стены конюшни сделаны из камня? Она игриво пихает меня, проходя мимо. Я позволил ей идти впереди, в основном потому, что, идя позади, я отлично вижу её задницу. Как можно так хорошо выглядеть в этих штанах? Девушка идёт небрежно, как жокей, в сапогах для верховой езды, её чёрный бархатный шлем болтается на ремешке в одной руке. Думаю, что у меня внезапно может появиться небольшой фетиш по поводу жокея. Она оглядывается через плечо. — Ты идёшь? — Пока нет, — шепчу я, следуя за ней. — Но я уже близко. (прим. перев. — «Come» переводится, как «идти», а также как «кончить»). Я позволил принцессе доехать до конюшни, и мы добрались туда — даже припарковались — без каких-либо серьёзных происшествий. — Поздравляю, — говорю я ей. — С чем? — С тем, что в первый раз, находясь за рулём, ты не врезалась в здание. Она показывает мне язык, прежде чем выйти из машины, и я клянусь, что она добавляет дополнительное количество качаний бёдрами, чтобы поддразнить меня, пока мы направляемся к конюшне. Королевская конюшня не похожа ни на одну из конюшен, которые я когда-либо видел, хотя этого, вероятно, следовало ожидать. Это строение в деревенском стиле, но в том смысле, что бревенчатые домики стоимостью в миллион долларов спроектированы так, чтобы выглядеть деревенскими, когда они действительно стоят целое состояние. Внутри один из конюхов приветствует нас поклоном. — Ваше Высочество, мне никто не говорил, что вы приедете сюда. — Рудольф! — Александра притягивает мужчину для объятий. — Я тебя целую вечность не видела. Как Эмили? — С моей дочерью всё в порядке, — говорит он, вытаскивая бумажник и показывая ей фотографии. — Благодаря вам она прошла курс лечения в Швейцарии и уже полгода находится в ремиссии. — Я так рада. — Александра сияет. — Она красивая. Как Аполлон? — Ваш конь всё такой же злой, — говорит Рудольф, качая головой. — Это вы всегда умели с ним обращаться. — Я не ездила верхом так часто, как хотелось бы, — комментирует принцесса. — Не волнуйтесь. Он всё ещё помнит вас. — Рудольф останавливается и осматривает меня. — Твоя охрана идёт с тобой в конюшню? Всё в порядке? Александра смеётся. — Ты имеешь в виду, что кто-нибудь попытается убить меня? — она делает паузу. — Мои охранники могут хотеть убить меня большую часть времени, но никто, кроме него. Рудольф, это мой телохранитель. — Я замолкаю, ожидая, что она произнесёт моё настоящее имя, но она лишь озорно улыбается и заканчивает. — Джеймс. Рудольф протягивает руку. — Приятно познакомиться. — Макс Доннелли, — говорю я мужчине. — Джеймс — это просто ласкательное имя принцессы для меня. Потому что я её любимый телохранитель. Рудольф смотрит на меня с безразличным выражением лица, потом снова на принцессу. — Мне нравится этот, — говорит он, указывая на меня. Принцесса Александра делает вид, что оценивает меня, поджав губы. — Он довольно раздражителен. Рудольф хмыкает. — Кстати о раздражительности, давай посадим тебя на Аполлона. Лицо Александры проясняется. — Джеймс, хочешь прокатиться? Я воздерживаюсь от грязных комментариев. — Думаю, я просто постою здесь и посмотрю. — Я же говорила, что научу тебя, — настаивает она. — Это, как водить машину. — Я совершенно уверен, что ездить верхом — это не то же самое, что водить машину. — Как хочешь, — говорит Александра, визжа, когда Рудольф приводит её коня. Она воркует и утыкается носом в его морду. Я не знаю, почему конюх описал лошадь как злую, потому что это животное похоже на пластилин в руках девушки. Я стою у манежа и смотрю, как принцесса скачет. Через некоторое время рядом со мной появляется Рудольф и, молча, наблюдает, как она совершает несколько прыжков. — Она всегда была неравнодушна к трудностям. — С ней самой нелегко. — Король купил Аполлона для принцессы после смерти королевы, упокой Господь её душу. — Он смотрит вверх и осеняет себя крестным знамением. — Боже, эта лошадь была дикой, как и принцесса. Но она и это животное, они были чем-то другим. У них было понимание с самого начала. Думаю, он чувствовал, что нужен ей. Я бурчу в ответ. Рудольф молчит ещё несколько минут, а я смотрю, как принцесса скачет на коне. Она элегантна и легка, как пёрышко, сидит в седле, и пара двигается как одно целое, когда Алекс ведёт его в прыжки, заставляя выглядеть всё это лёгким. — Так иногда бывает с людьми, — говорит Рудольф. — Забавно, что жизнь даёт именно то, что тебе нужно. Я ничего не говорю, потому что не знаю, что на это ответить. Рудольф не такой уж деликатный. Но он тоже не ждёт ответа. Он бредёт обратно в конюшню, насвистывая про себя, прежде чем я успеваю что-нибудь сказать. Я снова стою, положив руки на край забора, и смотрю, как Александра едет. Я никогда не увлекался верховой ездой — владение лошадьми — не совсем дешёвое занятие, и у моей семьи определённо нет денег на лошадей, но, наблюдая за девушкой, я вижу в этом привлекательность. Когда она заканчивает, принцесса спешивается и гладит лошадь по голове, воркуя с ним мягким, успокаивающим голосом, который сильно отличается от её обычной саркастической персоны. Она уводит его с манежа, и я иду с ней и лошадью обратно в конюшню. — Как давно ты ездишь верхом? — спрашиваю её я. — О Боже, с тех пор, как я научилась ходить, — отвечает она. — Сколько себя помню. Моя мама выросла на лошадях. Она научила меня ездить. Рудольф тоже учил меня ездить верхом — он здесь уже целую вечность. Но это было то, что мы с мамой делали вместе, когда я была ребёнком. После её смерти я некоторое время не приходила сюда. — Рудольф сказал, что после этого твой отец купил тебе Аполлона. Она обнимает коня за шею. — Да, он снова посадил меня в седло. Рудольф идёт к нам через конюшню, но Александра отмахивается. — Я его почищу, — говорит она. — Я давно его не видела. Кроме того, уверена, что у тебя есть дела поважнее. Рудольф переводит взгляд с меня на неё. — Да, Ваше Высочество. Я с радостью исчезну. — Думаю, Рудольф думает, что между нами что-то происходит, — говорю я ей после его ухода. Принцесса Александра кивает, румянец заливает её щеки. Она снимает шлем и вешает его на крючок на стене. Убрав волосы с лица, она смотрит на меня. — О? — пробормотала она, прежде чем нырнуть в стойло и снять с лошади седло. Она вешает его и начинает чистить Аполлона, который, кажется, более чем доволен, тем, что стоит рядом с ней. Но принцесса не отвечает на вопрос. Закончив, она моет руки в раковине рядом со стойлом. — Он ошибается, принцесса? — повторяю я вопрос. Алекс смотрит на меня, стоя рядом. — Очевидно, вчера в бассейне что-то произошло. — Да, что-то, определённо, произошло. Её лицо раскраснелось от верховой езды, а румянец на щеках становится неотразимо сексуальным.