— Нет? — спрашивает он. — Держу пари, если бы я сунул руку тебе между ног, то обнаружил бы, что ты мокрая. — Ты ошибаешься, — вру я. — На миллион процентов неверно. — Я никогда не ошибаюсь, — произносит Макс, посмеиваясь и отпуская меня. Отвернувшись от меня, он машет мне рукой, чтобы я следовал за ним. — Ну же. Шевелись, а то будет поздно. Я догоняю его, жар между ног отвлекает меня, пока иду. Он совершенно не прав. Быть в отношениях не заводит меня. Это последняя вещь в мире, которая могла бы меня завести. Никаких отношений и уж точно не слово на букву «Л». Единственные счастливые концовки, которые я хочу, это те, которые связаны с оргазмом. Верно? Через несколько минут Макс останавливается. — Вот мы и на месте, — говорит он, указывая на две камеры, надёжно прикреплённые к стволу дерева на берегу реки. — Что это такое? — Это я показываю тебе, как нужно хорошо проводить время, — объясняет он, присаживаясь на корточки, чтобы развязать верёвку, обвязанную вокруг ствола дерева. Телохранитель поднимает глаза и одаривает меня улыбкой. Моё сердце пропускает удар, что кажется — настолько всё плохо — когда он находится рядом. — Тем способом, который не предусматривает моего члена. — Это хорошее времяпровождение? — Тюбинг, — отвечает он мне. Макс протягивает мне одну из камер. — Ты хотела знать, чем мы занимаемся в Кентукки летом. Мы сплавляемся вниз по реке и пьём пиво. Я покажу тебе, что такое веселье для нас, простолюдинов. Я смеюсь. — Ты не простолюдин. Ты же американец. Макс фыркает, открывает рюкзак и достаёт пиво. В банке. — Никакой разницы. — Поразительно. Пиво продаётся в банках? — размышляю. — Чёрт возьми, женщина, ты самая защищённая девушка, которую я когда-либо встречал, — говорит он, качая головой, и я ненавижу, что он по-прежнему может думать, что я защищённый сверх привилегированный сноб. Я выхватываю банку из его руки и открываю крышку, делая глоток и морщась. — Я не защищена, — с трудом выдыхаю я. — Но даже ты должен признать, что это пиво — помои. — Тебе повезло, что ты такая чертовски горячая, — комментирует парень, роясь в сумке и доставая что-то, что он натягивает на мою банку пива. — Это что, презерватив для моей пивной банки? Макс смеётся. — Это сохраняет его холодным. Я в полной мере делюсь с тобой кентуккским опытом. — Потом он снимает рубашку и засовывает её в сумку. — Раздевайся, принцесса. Я выскальзываю из своей одежды и отдаю её ему, чтобы он мог засунуть её в свой рюкзак. Затем я хватаю свою камеру, которая гораздо больше меня. — Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь плыл по этой реке, — говорю я Максу. — Я в курсе. Но не уверен, что не так с вашими людьми, — упрекает он, спускаясь в воду и протягивая свою руку, чтобы взять мою. — Мне пришлось заказать эти камеры в Соединённых Штатах. Я даже не мог найти поплавки здесь. У вас есть совершенно хорошая, медленно движущаяся река, и вы не сплавляетесь по ней. Я шагаю в воду и визжу. — Здесь даже не тепло! Здесь холодно! Макс смеётся. — Выпей ещё пива, — советует он. — Ты сразу согреешься. — Звучит как мудрый совет, — замечаю я, смеясь. Несмотря на холодную температуру, я быстро привыкаю к воде. Я просто подражаю тому, что делает Макс, забираясь в свою камеру, поднимая ноги и ложась на спину, положив голову на резину. Он хватается за край моей камеры, и мы плывём, медленно и лениво дрейфуя на солнце, потягивая пиво из банок. Где-то по пути, это становится чем-то удивительным. Солнце прогревает меня до кончиков пальцев ног, яркая зелень сельской местности, кажется, становится ярче, чем дольше мы плывём по течению, и я так чертовски счастлива быть с ним, что моё сердце болит. Кто знал, что у меня есть сердце, не говоря уже о том, что оно может чувствовать себя так, как сейчас, будто вот-вот взорвётся? Тем не менее, в моей голове есть эта маленькая ноющая мысль, ожидание, что всё пойдёт не так. Это не может длиться долго, потому что счастье не длится вечно. Принцесса и телохранитель не могут быть вместе. Я не настолько наивна, чтобы верить в сказки и счастливый конец, отношения и любовь. Любовь. Это слово приходит на ум, и я думаю, что оно может вызвать паническую атаку, поскольку моё сердце колотится от этой мысли. Нет. Это не то. Это всего лишь секс. Вот и всё. Затем Макс берёт меня за руку, тем самым вырывая из моих страшных мыслей. Я смотрю на него, откинувшегося назад в своей камере в шортах, с широкой улыбкой на лице. — Что я тебе говорил, принцесса? — спрашивает он. — Это хрень — весёлая, не так ли? Сейчас Макс в своей стихии, и я больше всего на свете хочу увидеть его в родном городе, увидеть, как он рос и как его любили. Я так сильно этого хочу, что у меня внутри всё ноет от боли. Я улыбаюсь. — Очень весёлая. «Весёлая, вот и всё», — напоминаю я себе. Просто забавная. Глава 37 Макс Мы сплавляемся на наших камерах к месту, которое я исследовал ранее. Выпрыгнув, я вытаскиваю обе наши камеры на берег реки и помогаю Александре выбраться из воды. Она убирает с лица выбившуюся прядь волос и оглядывается. — Что всё это значит? — Обед, — отвечаю я, пожимая плечами, как будто это не имеет большого значения. Я имею в виду, это не так уж и важно, по сравнению со всеми дорогими вещами, которые окружают принцессу ежедневно. — Я приехал сюда с одеялом и холодильником, потом оставил машину здесь и вернулся, чтобы забрать тебя. — Ты сделал всё это для меня? — Это не так уж много, — говорю я ей, внезапно смутившись. — Я просто хотел показать тебе немного некоролевского веселья. Я опускаю ту часть, где хотел бы иметь что-то больше похожее на свидание с ней — самое настоящее свидание, которое не включало бы меня, связывающего её или приковывающего наручниками к чему-либо или, трахающего её в комнате, полной людей. Если бы я сказал Алекс это, она бы убежала. Чёрт, я уверен, что она сбежала бы. Но то, как она смотрит на меня сейчас, я думаю, что она просто хочет того же самого. Она просто не может в этом признаться. Я прочищаю горло и указываю на одеяло. — Вот, садись. — Это действительно… — голос девушки срывается, и она подносит руку ко рту. — Ты приложил много усилий. Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Я смеюсь, садясь рядом с ней. — Ну, в это я могу поверить. Я определённо не думаю, что кто-то когда-либо брал тебя сплавляться в камере. — Это не то, что я имею в виду. — Ладно, ну, пока ты не слишком впечатлена, но то, что находится в холодильнике, не совсем то, к чему ты привыкла. Это просто барбекю. Это то, что мы едим в Кентукки, но ничего особенного. Шеф-повар разрешил мне приготовить его на кухне. — Ты готовил для меня? — спрашивает принцесса хриплым голосом.