В конце, когда девочка перечисляет всё, что она ненавидит в мальчике (то есть всё, что она любит в нём), Александра всхлипывает. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на неё. — Ты только что шмыгнула носом? — Не смотри на меня так, — приказывает она. — Это аллергия. — Твои глаза, — говорю я. — Они только что произвели настоящие слёзы? Я не думал, что это возможно. Ты не веришь в любовь или счастливый конец. — Заткнись, — шипит девушка. — Я же сказала, здесь пыльно. — Да, супер пыльно, — произношу я, смеясь, отмахиваясь от девичьей руки, когда она кладёт ладонь мне на штаны. — Ты пытаешься отвлечь меня от того факта, что ты только что проявила человеческие эмоции, отличные от гнева? — Я этого не делала, — возражает Алекс. Она также чертовски настойчива, её ладонь спускается вниз по моему члену. Она знает, что я легко отзываюсь на её прикосновение, мой член сразу же становится твёрдым. — Ты такая лгунья, — шепчу я, когда пальцы принцессы тянутся к моей молнии. Она достаёт мой член и гладит его. — Я не собираюсь отвлекаться на твою руку. Девушка смеётся. — Да, ты действительно сосредоточен, — говорит она. Её большой палец ловит предсемя, которое уже вытекает из кончика члена. — Кроме того, я верю в счастливый конец. — Неужели? — спрашиваю я, когда Алекс гладит меня. Она озорно улыбается. — Ну, я верю в такие счастливые концы. Потом она дрочит мне прямо здесь, в частном кинотеатре летней резиденции. Глава 36 Александра Остаток лета пролетает незаметно. Я бы возненавидела его здесь, в летней резиденции, затаившейся и удалённой от всякого подобия цивилизации и культуры. Мне было бы противно сидеть здесь взаперти с отцом, его будущей невестой, братом и новой сводной сестрой, но на самом деле всё по-другому. Конечно, я почти никогда их не вижу. Альби и Белль заняты тем, что строят друг другу глазки большую часть времени, а другую часть они прячутся где-то, занимаясь сексом. Альби всё ещё не признаётся, что он с ней, поэтому я притворяюсь, что не замечаю, как они смотрят друг на друга. К счастью, мой отец и София такие же (сама мысль об этом омерзительна) — но, по крайней мере, они держатся сами по себе и не выводят меня из себя. Мы с Софией находимся в состоянии шаткой передышки. Мы вежливы на людях, даже, если мне не нравится, как она ворвалась в семью и попыталась занять место моей матери. Но она отвлекла внимание моего отца от меня, что тоже не самое худшее во всём мире. Всё это означает, что никто, казалось, не замечал того, что происходит между мной и Максом. Мой отец занял позицию, что пока я нахожусь здесь, в летней резиденции и вне заголовков, он прекрасно игнорирует всё остальное. Не то, чтобы кто-то что-то видел — несмотря на то, как неосторожно мы с Максом занимались сексом во время примерки платья — и мы даже не приблизились к тому, чтобы быть пойманными в любой другой раз. Впервые в жизни я была довольна. Даже счастлива. Я была счастлива отсиживаться здесь с Максом. У меня никогда раньше не возникало желания проводить время только с одним человеком, но с ним всё по-другому. За исключением того, что лето подходит к концу и это многое изменит, как только мы вернёмся во дворец. Мой отец женится, а с этим придёт повышенное внимание. Безумный уровень контроля — со стороны прессы, общественности, правительственных чиновников, моих друзей и семьи. Я продолжаю говорить себе, что это просто секс делает меня такой. Хороший секс превратил меня в кого-то счастливого, и это может быть не очень хорошо. Я не уверена, что мне это нравится. Быть счастливой означает ждать, что случится что-то ужасное и быть разорванной на куски — так, как это всегда и бывает. Быть счастливой означает быть связанной с другими людьми, а люди всегда разочаровывают вас. Они всегда уходят, когда ты меньше всего этого ожидаешь, так же, как и моя мать, когда она умерла. На этот раз, однако, я знаю, что это произойдёт, и я могу защитить своё сердце. Что бы ни происходило с Максом, это не может продолжаться дольше лета. Он не сможет выдержать общественного внимания. Он не сможет выдержать оценки. Он не сможет выдержать внешнего давления. Я тоже не смогу. Так что, это всего лишь секс. Это всё, что может быть. Удивительный, сногсшибательный, переворачивающий жизнь секс. Это не может быть чем-то бoльшим. Я не знаю, что делать с этим. — Псс. Голос Макса заставляет меня вздрогнуть. Я оборачиваюсь и вижу его одетым в футболку, шорты и сандалии с рюкзаком на плече и солнцезащитными очками на голове. — Ты меня напугал, — говорю я ему, прищурившись. — Что ты делаешь? Ты выглядишь, как турист. — А ты задумчиво смотрела в окно, — тихо произносит мужчина. Он машет мне рукой. — Пойдём со мной. — Куда мы идём? – спрашиваю я. — Ты же знаешь, что сегодня благотворительный вечер. Макс утвердительно отвечает, но говорит, что, если он скажет мне, куда мы идём — это испортит сюрприз. Поэтому я следую за ним, избегая мест, где есть камеры безопасности вокруг выходов из дома. Мы пробираемся на задний двор, через сад и прочь от летней резиденции. Когда мы проходим мимо бассейна, он говорит мне пойти в домик у бассейна и переодеться. — Надень всё, что у тебя есть в домике у бассейна, и это наименее дизайнерская вещь из всех возможных. — Ты собираешься разорвать мой купальник? — дразнюсь. — Нет, если ты будешь хорошо себя вести. — Ты поощряешь меня быть плохой? — Просто иди, переоденься. Шевели задницей, малышка. Я надеваю бикини и сарафан, а сверху — большую мягкую шляпу, солнцезащитные очки и пару сандалий на танкетке. Когда я выхожу из домика у бассейна, Макс закатывает глаза. — Иди, надень шорты, футболку и обычные сандалии. Не каблуки. Я преувеличенно вздыхаю. — Каким бы ни был этот сюрприз, он не кажется забавным. — О, это будет весело, и тебе понравится. — Твои обещания всегда звучат, как угрозы. — Но я переодеваюсь в обрезанные шорты и белую футболку, а на ноги обуваю шлёпанцы. Макс одобрительно смотрит на меня, когда я выхожу из двери. — Намного лучше. — Ну, я рада, что ты доволен, — саркастически замечаю ему. Он смотрит в обе стороны, прежде чем сильно шлёпнуть меня по заднице. — Не дерзи мне. — Не дерзить тебе? — смеясь, спрашиваю я. — Правильно, болтушка, — говорит он, перекидывая рюкзак через плечо. — Пошли. — Ты кому-нибудь сказал, что мы уезжаем? — спрашиваю у него. — Ты сейчас на дежурстве, не так ли? — Твои родители сейчас в отъезде, — отвечает Макс, а затем поправляется, как только я бросаю на него сердитый взгляд на его использование слова «родители». — Я имею в виду твоего отца и Софию. Альби и Белль где-то здесь. — Где-то, — смеюсь. — Где-то, это означает спальня. — По крайней мере, мы не единственные, у кого есть незаконные отношения, — указывает Макс, когда мы направляемся к заднему краю собственности, рядом с небольшим озером, впадающим в реку, которая на многие мили петляет по сельской местности. — Тпру, тпру, тпру, давай не будем просто бросаться этим словом, — говорю я, моё сердце бешено колотится. Отношения — это более чем загруженный термин. Макс не мой парень, потому что у меня не бывает парней. — Незаконные? — спрашивает Макс. — Слово на букву «О», — говорю я, бросая на него злобный взгляд. Мужчина только смеётся. Теперь мы далеко от летнего домика — только Макс и я, и ничего больше на многие мили вокруг, кроме реки, деревьев, акров холмистых пастбищ и охотничьих угодий. — У меня есть для тебя новости, сладкие сиськи. — Что бы ты ни собирался сказать, не говори этого. Телохранитель хватает меня, его рука обхватывает моё запястье, и мужчина притягивает меня к себе. Его член прижимается ко мне, и тело автоматически реагирует. Он шепчет мне на ухо. — Отношения, отношения, отношения. — Ты не можешь заставить это слово звучать сексуально, просто прошептав его.