Они промолчали. Тема была очень скользкой. Льдинка нервно прикусила губу — конечно, они догадывались, что рождены заново не просто так — слишком странными были обстоятельства их появления в Тимусе и полная закрытость академии от внешнего мира. Причем знания и информация, навыки, которые они получали от наставников, все говорило о том, что их готовят к сражениям против А-существ, к гордой и почетной обязанности Инкарнаторов, последних защитников человечества от созданий Грани. Конечно, они догадывались о том, что рождены заново не просто так — у когиторов сохранилась информация о первых запусках, о том, что в их жизни появилась неизвестная лакуна в почти четыреста лет. Наставники утверждали, что их онтоприоны обнаружены в секретном пространственном хранилище и возрождены к жизни, как последняя партия Инков Стеллара. Но это не объясняло полного обнуления, потери памяти и странного изменения внешности некоторых Инков. Многие, почти четверть новых трибутов исчезла из Тимуса без следа после тех или иных инцидентов. Официально их отправляли на лечение или особые задания, но назад никто не возвращался, больше их никто не видел. — Итак. Полгода в Тимусе прошли, вас пора выпускать в большой мир, — Грэй заложил руки за спину, — Все боевые группы, что прошли испытания, уходят на свободную практику. В сопровождении опытных Инкарнаторов Легиона. Кто-то займется зачисткой А-зон и ликвидацией Тревог, другие будут восстанавливать аванпосты в Монолитах, проводить разведку неизученных зон и помогать Семи Кланам. Работы очень много, и ее никто не сделает, кроме нас. Но для вас у меня есть особенное задание. — Кхe-кхe, — прокашлялся Ожог. В отличие от Ярости, которая прямо-таки поедала наследника Прометея преданным взглядом, он все время оставался невозмутим. — Да? Ты хочешь что-то спросить? — Мы что, какие-то особенные? — спросил Ожог, слегка усмехаясь, — Я не хочу сказать ничего плохого, но особенное задание — это звучит не очень весело. Почему мы? — Да. Вы особенные, — сказал Грэй. Он неожиданно стал серьезен, во взгляде, устремленном на Ожога, появилось напряжение. — Видишь ли, я кое-что должен. И выполняю свое обещание. Вы нашли друг друга здесь, так было и в прошлом, так будет и в будущем. Именно поэтому — вы, вместе. Есть и еще причины, но вам их не нужно знать. Поймете сами, когда придет время. А дальше он заговорил о деталях задания. И Льдинка мгновенно провалилась в черную бездну космоса, где сиял разрушенный обод Мира-Кольца, где огромные ковчеги, груженые «живой материей» и бесценными технологиями Утопии, бороздили пространство Солнечной Системы, где в криокапсулах спасли десятки тысяч людей, не видевших Импакта, а за штурвалом стояли бессмертные капитаны, такие же Инкарнаторы, как они. Им нужно было отыскать эти корабли, найти, восстановить связь и вернуть обратно к Земле, иначе все шансы на выживание оказывались тупиком. Это действительно была важнейшая миссия, и крайне странно, что их тройку хотели отправить именно туда. Ведь они — Льдинка отдавала себе отчет — были очень слабыми Инками, даже в школе имелись ученики, превосходившие их во всем, а уж сравнивать с бессмертными Первого Легиона, прошедшими парочку эволюций, их было и вовсе нелепо. — Вы будет третьей группой, вспомогательной, — сказал Грэй, — Две другие команды — это опытнейшие Инки, прошедшие огонь и воду. Вы пойдете вместе и будете всецело поддерживать их. Выполнять их приказы и учится у них. Но помните, на вас возлагаются особые надежды. — Один вопрос, — произнес Ожог, выслушав до конца, — Мы можем отказаться? — Это не добровольная миссия, — ответил Грэй, — Но исключительно для вас у меня есть особая награда. — Хм, интересно, — потер подбородок Ожог, — Особенное задание, особая награда. И какая? — Обещаю, что в отличии от всех остальных вы получите назад свои старые имена. И память о прошлом. И все что захотите — в придачу, если это все еще будет вам нужно. Глава 21 Они согласились, конечно. Тем более, выбора-то и не было. Я проводил тройку трибутов задумчивым взглядом. Анимафикация — очень странная штука. По всем подсчетам, она может длиться от нескольких месяцев до десятков лет. Влияют много косвенных факторов, например, генетические модификации, не совпадающие с прежним Фенотипом. Поэтому внешность нового носителя почти всегда чуть-чуть отличается в деталях. Замечено, что возвращение к истинному облику происходит значительно быстрее, если Инк активно развивается и потребляет много Азур. А-энергия как бы подстегивает изменения: например, я ненамного «старше» этих ребят, но от внешности Свена Грэйхольма уже мало что осталось, в моих чертах отчетливо прорезался Прометей. А вот с ними пока было иначе. Ожог очень походил на Кота манерой разговора, хотя доставшийся ему долговязый носитель-Бродяга обладал совершенно другим типажом, молчаливая миловидная Льдинка казалась темным, непроницаемым омутом, и лишь ярко-рыжая, как будто поцелованная огнем азиатка Ярость немного смахивала на свой прежний образ. Но пока, не зная заранее, опознать в них старые «я» стало бы сложной задачей. Но сколько еще это продлиться? В Тимусе новых Инков держали на «голодном пайке», тщательно контролируя получаемый ими Азур. Развитие намеренно запускалось другим путем, чтобы за счет нового Фенотипа уменьшить шансы негативных рецидивов. Но мы не могли держать их взаперти вечно — первые шесть месяцев подошли к концу, тем, кто выдержал все испытания и проверки, пора выходить в открытый мир. Пройти боевую практику в Первом Легионе. Они должны набраться опыта, Азур и необходимых Геномов в сражениях с настоящими А-существами, и тут никак нельзя будет проконтролировать их анимафикацию. Рано или поздно все обнуленные превратятся в самих себя. Новых Инков в Тимусе семь с половиной сотен — в пять раз больше, чем Инков Первого Легиона. Получив силу, эта волна способна смести и нас, и Город. Не все с ними шло гладко — больше сотни не самых безобидных инцидентов за полгода, тринадцать попыток завладеть оружием, семь попыток побега, четыре драки со смертельным исходом, три нападения на персонал… На этом фоне подлог с гранатой (его, естественно, зафиксировали, но не стали трогать Кота раньше времени, чтобы не спугнуть фактом скрытого наблюдения), выглядел детской шалостью. Большинство зачинщиков и особо агрессивных было «отчислено», сейчас здесь оставались более-менее нормальные. Но это не давало никакой гарантии. Я знал, что Кота по-прежнему разыскивают его Котята. Появление новых Инков не останется ими незамеченным, всех изучат под микроскопом, и когда сходство Ожога будет вычислено, а оно будет вычислено, они найдут способ связаться с ним. То же самое касается его подруги. Выпускать сладкую парочку в открытый мир наравне со всеми остальными означало их потерять. И, возможно, породить нарастающую лавину «разоблачений» — потому что Кот, вернувший память, наверняка захочет отомстить. Он вполне способен испортить наши планы, он видел новый Тимус изнутри, он станет невероятно опасным врагом. Я обещал, что верну торговцу его подругу. И формально сдержал свое обещание. Да, их пришлось обнулить сразу после встречи, но новое возрождения не стало преградой: они опять нашли друг друга. Как после этого не поверить в судьбу? Снова разделять их, изолировать от внешнего мира или ликвидировать во избежание было бы страшной несправедливостью — в новой жизни они не совершили никаких преступлений. Им стоило дать шанс. На Земле нет мест, которые недоступны клану Кошек. Значит, их практика, их взросление, их испытание пройдет там, где меркаторов нет и быть не может. В открытом космосе, в цитаделях Мира-Кольца, в поисках ковчегов проекта «Космо». Возможно, там они поймут, что значит быть Инкарнаторами и как важна наша миссия для человечества. И — я ни капли ни лгал, когда сказал, что они особенные. Кот делал вещи, которые были не по плечу другим Инкам. Говорили, что вместе с Ткачихой они представляли мощный тандем. Пусть поработают для благого дела. Если кто и способен выполнить это задание, так это они. А потом, когда они вернутся… Если они вернутся и найдут ковчеги, это будет означать, что мы сможем возродить «Аврору» и самостоятельно выпускать новых Инкарнаторов. Перед этим фактом все прочее потеряет смысл — потому что начнется заря нового мира. Что будет с нами тогда — уже совершенно неважно, Первый Легион отправится в последний поход. Однако до всего этого — еще далеко. Сейчас в нашем распоряжении имелась «живая материя» из логова Прайма, доступ к Ядру Стеллара, старое оборудование для «Инкарнации» на Звезде и двести пятьдесят пять свободных онтоприонов. Те, что я собрал с помощью Десницы, приводя в исполнение приговоры и расщепляя тех заключенных Куба, чье исправление оказалось невозможно. Не использовать такой ресурс было бы преступлением. Арахна уже начала производство «виртуальных когиторов» для новой, свежей, последней партии Инков, которые уже не будут выходцами из Куба. Мы планировали проводить «управляемую инкарнацию» на Звезде — то есть оживлять Инков небольшими партиями, по количеству имеющихся древних капсул. Единственный вопрос, который встал перед нами — это количество душ необходимых для запуска процесса. Речь шла о двухсот пятидесяти людях, готовых пожертвовать собой, своей жизнью и личностью, чтобы стать новыми бессмертными. И вот тут я, да и все мы в полной мере осознали сложную дилемму, стоявшую перед создателями проекта «Стеллар» — ведь речь шла о сознательном и хладнокровном убийстве. Чтобы на свет появился Инкарнатор, обычный человек должен умереть. Как они вышли из ситуации — я знал, но поступать также — означало пойти против своей натуры. В Городе был собран тайный Совет. Мне пришлось рассказать верхушке Инков — Кастору, Ракше, Гнозису и прочим об оборудовании, найденном на Звезде. Оно оказалось и к лучшему — после долгих и яростных обсуждений было решено использовать только добровольцев из числа ветеранов Легиона. В первую очередь тех, кого не могли спасти медкомы, кто пострадал, навсегда став инвалидом и тех, чей жизненный срок подходил к концу. Безнадежных. А во-вторую, самых верных и самых лучших, из тех смертных офицеров Легиона, в чьих способностях и верности Инкарнаторы были уверены до конца. Все предложения о вступление в ряды бессмертных делались тайно, и, что совершенно неожиданно, процент предварительно согласившихся оказался очень высок. Этот новый набор сменит Инков, уходивших из Тимуса на практику. И, в отличие от них, он будет выпущен по ускоренной программе подготовки, ибо здесь не требовалась длительная проверка и постоянная прочистка мозгов. Я очень надеялся, что такое смешанное подкрепление здорово омолодит Первый Легион, даст ему целую реку свежих, энергичных, еще не успевших устать от жизни бессмертных бойцов. А «старики» уверенной рукой направят новую кровь по жилам и предостерегут от собственных ошибок. Инкарнаторы Легиона, из числа тех, с кем я разговаривал, прекрасно понимали, что второго такого шанса не представится. За всеми этими проблемами на второй план отодвинулась моя собственная — изменение азурической структуры анимы после имплантации Генома Ахримана. Новое и странное Средоточие. Я осторожно искал знающего Заклинателя-аниматурга, но злая усмешка судьбы заключалась в том, что помочь мне могли только уже мертвые (не без моего участия) — как например, Эор, Хирувим или Тирея Мун, либо те, кому я не мог полностью довериться. В Городе вообще было немного Инкарнаторов с подобной специализацией, зато очень серьезных достижений в аниматургии добились Святые. Само собой, что к остаткам фанатиков путь мне был заказан. Очень ценным советчиком оказалась Цирцея. Она вступила в Первый Легион и помогла с отбором новых трибутов, какое-то время жила в Городе, но так и не стала там своей. Опытная Заклинательница, с которой нас многое связывало, оказалась единственной, с кем можно поговорить откровенно. У нас состоялся очень любопытный разговор. — Развитие Средоточий, — задумчиво произнесла она, — А-структура Инкарнатора и ее изменения… Интересные темы, Грэй. Я постараюсь помочь, хоть это и не моя специализация. Давай начнем с азов… Достав стек центуриона, Цирцея создала голограмму. Полупрозрачная проекция человеческого тела, в глубине которого проявился разветвленный Источник, линии Меридианов и звезды Средоточий. — В азурической структуре человека семь Средоточий. На уровне третьей эволюции формируются три основных. Средоточие Сердца, Души и Разума. Какую роль они выполняют, помимо общего укрепления и усложнения азур-энергетического контура Инкарнатора? Она взглянула на меня, как строгая учительница — на студента Тимуса, ожидая ответа. — Позволяют дополнительно усилить А-способности. Но не выше двенадцатого ранга. — Все верно, — кивнула Цирцея, — Развитие Средоточий на третьей эволюции дает Заклинателю огромные возможности для расширения спектра А-способностей. Пятнадцать условных «очков развития», по пять на каждое Средоточие. — Я это знаю, Цирцея. Что насчет следующих Средоточий? Как они образуются и за что отвечают? — После четвертой эволюции формируются еще три Средоточия. Но выбрать и развивать ты сможешь только одно. Это специализация, выбор пути Заклинателя. После пятой — появляется седьмое, самое мощное… — А после шестой эволюции? Цирцея внезапно отвела взгляд, как будто я затронул неприятную тему. — До нее доходили единицы. Точной информации нет. Болтают, что после шестой Источник начинает превращаться в «твердое сердце», материальное азур-ядро, как у А-Тварей. Я задумчиво хмыкнул. У Энея не было никакого «твердого сердца». Значит, он достиг всего лишь пятой эволюции, не взошел на высшую ступень. Если, конечно, эти слухи правдивы… — Понял. Расскажи о трех Средоточиях после четвертой эволюции подробнее. — Они хорошо изучены, и каждое позволяет развивать определенную группу А-способностей до пятнадцатого ранга. Первое, Средоточие Стихий, — Цирцея коснулась яркой точки, вспыхнувшей в районе паха, — Оно отвечает за стихийную, разрушительную силу, выплеск и мощь. Выбрав его, ты сможешь развивать мощь Гелиоманта, ярко выраженного боевого Заклинателя, использующего свет как оружие. Только Гелиоманты могут концентрировать огромную энергию для разрушительных ударов. Как Пепел, который мог уничтожать целые города… Я внимательно слушал, хотя в голове роилась куча вопросов. — Второе, Средоточие Энергии — искусство тонких манипуляций Азур. Это путь Азуролога, способного изучать, управлять и контролировать А-энергию. С твоим Источником, исцеление, создание аур и солнечных двойников, разделение частиц и фотокинетика в самых различных проявлениях. Твои фокусы с «Клинком Ра» впечатляют, но представь, чего ты можешь достигнуть, научившись придавать свету любую форму? — А третье Средоточие? — Средоточие Мысли. О, боюсь для Заклинателя с твоим типом энергии оно самое бесполезное, — улыбнулась Цирцея, — Я даже не знаю, есть ли у тебя подходящие А-способности. Средоточие Души для тех, кто выбрал Аниматургию. Очень сложный тип Заклинателя, скорее ученый, чем воин. Телепатия, псионические силы, власть над душами и снами, взаимодействие с А-сущностями. Аниматурги могут видеть, познавать и изменять азурическую структуру вещей, работать с анимами и приручать созданий Грани. Сильнейшими из них были Фенрир, Искандер и Лотос. Она закончила, замолчала. — Получается, если мы сознательно остаемся на третьей эволюции, то не можем выбрать специализацию, — медленно проговорил я, — Поэтому в Городе так мало хороших азурологов и аниматургов. — Ну, ради справедливости, мы говорим о Заклинателях, хотя у Воинов и Техномантов схожая ситуация. Часть способностей можно компенсировать Геномами. А потом, это правило ввел ты! — Цирцея тряхнула гривой черных кудрей, — И знаешь, оно написано кровью! Могущество — это обоюдоострое оружие. Все выжившие Инки это прекрасно понимают. Многие ведь проходили четвертую, пятую эволюцию в прошлом. — Какой ступени эволюции ты сама достигала? — Пятой, Духа. Не скажу, что мне это сильно понравилось, — она неожиданно закусила губу, — Буду откровенна, дело даже не в цене инкарнации. На четвертой у Заклинателей азурическая сущность расправляет крылья, просвечивает изнутри, люди это чувствуют, подсознательно начинают бояться и избегать. На пятой начинаешь фонить Азур, находится с тобой рядом просто опасно. Ты становишься изгоем. Но главное не в этом. Психика тоже меняется. Азур одновременно пьянит и искажает восприятие, ты начинаешь считать… нет, не считать, неправильное слово, ощущать себя высшей ступенью развития. Не человеком, а полубогом. Со стороны это смотрится страшно. — А потом… не хотелось вернуть силу? — Хотелось, конечно. Азур-как наркотик, с него не слезешь, — усмехнулась Цирцея, — Однако мы все знаем, что путь к вершине ведет только в Грань. Есть статистика, если вовремя не остановиться, очень мало шансов выжить и сохранить разум. Жажда Азур. Безумие. Танатос. И в конечном итоге смерть. Святые отрицают наши самоограничения, но ты сам видел, что с ними происходит. Нет, третья эволюция — золотая середина, расцвет, оптиум сил во всех смыслах. Но к чему эти расспросы? Ты хочешь переходить на четвертую ступень? Нарушить собственное правило? — Не знаю. Может случиться, что мне придется это сделать, — произнес я медленно. — Не советую, Грэй. — Я тебя услышал. Скажи, возможно ли внести изменения в азур-структуру Инкарнатора? Например, добавить Средоточие, расширить Меридианы, или, наоборот, вырезать их? — Такие эксперименты проводились, — кивнула Цирцея, мой вопрос ее не удивил, — В основном Святыми, их и нужно спрашивать. В большинстве случаев трансформации необратимы и приводят к психозу, нечеловеческой агрессивности и безумию. Почти все выжившие и измененные рано или поздно оказались в Кубе. — Об этом я знаю… Ты говоришь — в большинстве случаев, значит, существуют исключения? Слышала ли ты о удачных способах излечения? Кто вообще способен на такое? — Кто… — задумчиво повторила Цирцея, — Среди Инков не знаю — подобные исследования очень давно… не приветствуются. Возможно, Святые знают больше. На такое точно способны только Даат. Достоверно известно, что Червь и Скульптор необратимо меняли азур-структуру своих жертв. А Супермонада вообще восстановила сотни разорванных энио после Красной Битвы! Я задумался. К Святым дорога заказана, да и где сейчас искать остатки этих азурических фанатиков? Даат? Не лучший вариант! К Червю из Разлома соваться нельзя — повторная встреча может раскрыть тайный план Прометея, а мой предшественник ведь хотел уничтожить эту Тварь. И даже построил, и спрятал для этой цели Звездный Выстрел во льдах Фиордаса. Однако, старый Червяк не был единственным Даат на Земле. Архив Стеллара упоминал еще две сущности под этим глифом. Я уже изучал по ним доступную информацию. Скульптор Реальности. А-Существо неизвестной природы, оставившее после себя множество хорошо узнаваемых «скульптур» в разных точках планеты. В них были превращены леса и реки, разрушенные небоскребы и даже целые горные хребты. Я видел видеофайлы с мест его «работ» — фонящие Азур, сплавленные, скрученные, невозможным образом соединенные материалы, проникшие в структуры друг друга и принявшие болезненную, неприятную человеческому разуму форму. Как, например, Дырчатый Водопад, похожий на уродливый гриб три сотни ярдов высотой, пронизанный тысячами ходов, по которым струилась вода, нарушая все законы физики. Или смертельный Лабиринт, где бесследно исчезали все, пытавшиеся исследовать эту аномалию. Это создание не заботили законы физики, оно по своему разумению возводило странные, неуловимо схожие стилем гигантские постройки, а о самом существовании стало известно от немногочисленных свидетелей его деятельности. Скульптора, судя по поведению, люди не интересовали вообще, как не волнуют человека, увлеченно возводящего песчаный замок, мальки в прибое или крабы, населяющие пляж. Он не вступал в контакт, не обращал внимания, но никто не мог гарантировать, что случайный исследователь вернется из мест его деятельности живым, а не, скажем, вывернутым наизнанку. Во времена Прометея все локации, где отметился Скульптор, были объявлены запретными зонами. Архив Стеллара настоятельно рекомендовал «не приближаться», «не вступать в контакт», «не пытаться исследовать», и вообще держаться подальше от этого непредсказуемого существа. Впрочем, его активность пришлась на первые два века после Импакта, последние сто лет о Скульпторе вообще никто не слышал. А вот вторым случай оказался интереснее. Глиф «Даат» был присвоен А-сущности, хорошо известной и частично изученной Инкарнаторами. Энергетическая флуктуация класса «Монада», загадочным образом обретшая самосознание, долгие годы была спутницей Инка с позывным «Искандер».