– Мы приехали за два дня до местного Нового года, – объяснила Кристина. – Он называется Ньепи. Они строят чудовищ, чтобы отпугнуть демонов, а потом сжигают их. – Кру-у-уто. – Демонов? – заинтересованно спросил Глеб. – И что у них за демоны? – На Бали своя религия, – Кристина мучительно вспоминала все инста-посты. – Шиваизм, кажется? Микс восточных религий. Особое направление в индуизме. Они поклоняются Шиве, богу разрушения и созидания. Или нет… Или просто всем явлениям природы. Тут много праздников. Балийцы очень одухотворенные. Говорят, что самый красивый ритуал у них – это кремация. Хотела бы я туда попасть, но как-то жутко… Автомобиль проехал огромную статую, стоящую на перекрестке. Глеб увидел накачанные икры с него ростом, вспухшие вены, узловатые мышцы. Это зрелище казалось почти порнографичным. У чудовища торчали клыки, лезли из орбит глаза – два крупных шара, но его тело – анатомически реалистичное до жути. Этот странный контраст вызывал какой-то внутренний ужас. Еще больше пугало то, что оно стояло прямо посреди дороги. Такое нелицеприятное, нетипичное, словно в России – статуя Ленина. Обычно по прилете все испытывают ажиотаж. Но все хранили какую-то скорбную тишину, только водитель пытался разговорить остальных. Даже гиперактивный Леша заснул с открытым ртом, запрокинув голову и капая слюной на свою идиотскую гавайскую рубашку. Глеб видел удушающую темноту за потоками ливня. Мрачные тени статуй, и у большинства из них – выпуклые огромные глаза. Спустя полтора часа дорога стала узкой, ухабистой и неудобной. Машину качало из стороны в сторону, водитель вцепился в руль, а Марго ругалась так, что хоть уши затыкай. – Ви финис, – сказал водитель, улыбаясь. – Хэв э найс дэй. Фэнк ю[11]. Фары освещали тонкую тропу, утопающую в лианах, настоящие джунгли. Растительность сплелась плотным коридором, давящим и пугающим. Они настороженно вышли из автомобиля и взяли свои вещи, не зная, что делать. Водитель уехал. Свет потерялся. И впереди была непроглядная, утроб- ная тьма. После кондиционера в салоне тут же обрушилось ощущение жары и влажности. Над губой проступил пот, майка прилипла к телу за секунду. – Зато смотрите, какие звезды, – ахнула Кристина. Но все продолжали смотреть на эту узкую дорожку. – Нам точно сюда? – Сева поправил огромный походный рюкзак. Он оглянулся, надеясь увидеть хоть что-нибудь: супермаркет, заправку, кафе – но видел только каменный забор да где-то вдалеке тусклый фонарь. – Водитель так сказал, – ответила Марго, включая фонарик и резво семеня вперед. – Чем раньше придем, тем раньше я приму душ. Пусть это вас мотивирует. Кристинин чемодан на колесиках дребезжал и истошно скрипел. Вполне возможно, что до конца пути ее маленький очаровательный чемоданчик, которому она посвятила однажды целый пост, просто не доживет. – Сука! Меня что-то кусает! – Леша стал агрессивно тереть ноги. Глеб и сам чувствовал зудящую острую боль, но боялся отвести взгляд от дороги. Всматривался в нее гипнотически: на тень от лиан, на маленькую фигурку Марго, бойко идущую вперед. Внутри что-то зловеще копошилось. Джунгли вдруг прервались ровной поляной. Несколько навесов, неровное теплое освещение, а вдалеке – две гигантские пирамиды. Дорога разделялась. Одна шла опять вглубь, в заросли, другая вела к навесу, где в неровном свете прожекторов разместился десяток этих маленьких темнокожих индонезийцев в белых одеждах. Среди них, если приглядеться, можно было разглядеть высокую статную фигуру, а за ней – такую же, только… чудовищнее. Альтернативы не было, они двинулись к свету. И с каждым шагом все отчетливее и отчетливее видели надвигающуюся статую. То ли старик, то ли воин с пучеглазым демоническим лицом. Оно стекало вниз, а в нем отражались еще лица. Широкие массивные плечи, обезьяньи лапы. Он давил своим размахом, скрытой яростью и этой неотчетливой формой лица. Будто несколько человек расплавилось в нем. И он обернулся. И лицо его собственное было копией лица статуи. Они узнали его сразу – Светозар Брахман. Он не напоминал добрых волшебников, нежных гуру или вообще кого-то приятного. Массивный, мощный, воинственный, сумасшедший. Эти вылупленные глаза, седая борода словно взрыв, темная, словно грязная, от долгого загара кожа. Руки у него были такие, что виднелись мозоли и вены. В нем было что-то… что-то, что называют энергетикой. Словно вибрация от гонга. Пронизывающая изнутри, оглушительная. Он медленно улыбнулся, показывая редкие желтые зубы. – А вот и «Мясо», – хищно произнес он, потер руки и сложил их в молитвенном жесте. – Добро пожаловать. Леша никак не мог перестать разглядывать эту чудовищную статую и маленьких человечков, которые продолжали гнуть ей каркас и методично покрывать живот «Светозара-статуи» ярко-красной, как оголенная плоть, краской. – А что это, извините? – не удержался Леша. – Увидите, – с довольным видом прокомментировал Светозар, и взгляд его бесцветных круглых глаз скользнул по каждому жадно-жадно. Он напоминал китайских драконов. Такая же квадратная морда, полные губы, широкие-широкие, и эти круглые-круглые глаза. – Как вам приветствие? Марго решительно нахмурилась. Глеб знал этот взгляд. Марго его анализирует, вешает ярлык и готовится предупредить остальных. – Честно? Ебануться, – ответила она со всем гневом. Светозар рассмеялся громко и утробно, так, что казалось: сейчас вся Вселенная начнет качаться в такт его смеху. Сева, Леша и Глеб опасливо переглянулись. Смеяться над Марго – суицидально. Они уже ждут шоу и отпор в ее стиле. Но она молчит. И они видят только ее маленькую фигуру со спины и как лучи света расходятся от Светозара. – Вы устали от пути, но вы в самом начале. Я проведу вас в вашу обитель. – Ага. Будьте любезны, – саркастично отвечает Марго. Светозар вдруг останавливается, делает поклон, сложив руки вместе. – Благо дарю, Марго, за твои злость и яд. Я люблю и принимаю их. Ночь полна шума сверчков, возней у статуи, но все отчетливо слышат только глубокий вздох Марго. – Пойдемте уже. Мы очень устали. И, не включая фонарика, Светозар снова уводит их во тьму. По узкой тропинке к их «обители». Каждый из них в равной степени опасался уродливой, шаткой хибары из соломы и глины. Только сейчас они поняли, что даже не видели, куда ехали. Это была чудовищная, отчаянная авантюра, ни один адекватный человек не согласился бы. Но «Мясо» никогда не отличалось адекватностью. В конце дорожки их ждали две покрытые мхом статуи, такая же каменная терраса, узорчатая, словно из какого-то храма, но сверху на нее будто кто-то уронил вполне современный урбанистический дом. Они входят аккуратно, оглядываются осторожно. Интерьер – дерево, выкрашенное в черное, прямые линии, контрастная белая плитка и стены. Резная национальная мебель и современная кухня. Вот где можно готовить, а где – есть, за таким же национальным, деревянным и большим. Диван, балдахин, кресла и столик. Стекол нет, дверей и перегородок – тоже, сразу выход на террасу в камнях, здесь можно развести костер, а вниз уже каменная черная лестница. И две загадочные закрытые черные двери. Тоже резные. – Четыре спальни, но места хватит всем. Две здесь, две внизу. С террасы вид на рассвет и на пирамиды – идеальное место для йоги. Утром вам пригонят байки. – Байки? – с энтузиазмом переспросил Леша и тут же скинул свой рюкзак. – А море далеко? Светозар снова рассмеялся этих смехом: расшатай Вселенную. – Сорок километров до ближайшего пляжа. Мы в Убуде. Это настоящее Бали, а не туристический курорт. У Леши глаза стали как у грустного щенка, остальные тоже не слишком обрадовались. Кристина тревожно спросила: – Вай-фай есть? – Коне-е-ечно. – Светозар протянул к ней руки, взял ее собственные и сложил в замок. Между ее ладонями остался телефон, он поцеловал ей костяшку пальца. Кристина едва не скривилась. – Я взял вам сим-карты, чтобы вы всегда были на связи. Обычно я обитаю вон там. – Он указал на одну из пирамид. – Меня можно найти там во время ретрита или медитации. Но, разумеется, как и все, я всего лишь человек, – и по интонации стало слышно, что он сам в это не верит, – и могу теряться в любом порядке. Марго грозно сбросила сумку на столик и уперла руки в бока. – Давайте решим все на берегу, Светозар. Что конкретно от нас требуется? Драконья улыбка снова захватывает его лицо. Глебу почему-то нестерпимо хочется увидеть его при свете дня, когда морщины не будут заметны так, будто на нем распечатали карту. Когда глаза не будут отдавать желтым золотом, а каждая волосинка седой бороды – иметь свой оттенок. – То, в чем вы хороши. Мне нужен праздник. Вечеринка, тусовка, пати. Какое бы слово вы ни придумали. Мне нужна часть заката и целая ночь, которую создадите вы. Марго устало опустилась на диван и тут же стала раздраженно поправлять балдахин. – Сколько человек, что за место, какой бюджет? Светозар пожал плечами. – Все по воле вашей фантазии. Я сказал, что я дарю вам шанс, а у моих подарков нет условий, кроме одного. Глеб присел за барную стойку, чувствуя, как тревога его становится все сильнее и сильнее с каждым словом Светозара. Хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. – Принимайте мой шанс целиком и полностью, не зная половины, не зная середины сердца. Принимайте мой подарок и с болью, и с радостью. Пропускайте через себя все. – Конкретнее. Светозар снова улыбается. От его улыбки хочется забиться в уголок и дрожать. – Марго, хотите точное техническое задание? Хорошо. Мне нужно мероприятие длиною в двенадцать часов. Тема, музыка, алкоголь, место – все на ваше усмотрение. У меня есть только одно условие. Глеб не знал, почему ощутил это. Панику, возникшую словно по щелчку. Все естество его забилось в едином крике: «Нет. Не произноси. Нет. Только не это». Светозар взглянул на него так проницательно, будто мог читать мысли. И с садистским удовольствием озвучил свое условие: – На этой вечеринке каждый должен умереть и воскреснуть. И вы – в том числе. * * * Каждый из них заснул мертвым сном. Они интуитивно разбрелись по комнатам. Кристина медитативно и ласково раскладывала вдоль раковины свои кремы, щетки и маски. У Глеба не было даже сил принять душ. Пот лип второй кожей, словно тело завернули в целлофановую упаковку. Их комната напоминала гроб. Темная, квадратная. С черным потолком и белыми стенами. Резная кровать тоже была квадратной, светлый балдахин напоминал саван. «Умереть и воскреснуть. Умереть и воскреснуть» – у него даже сердце билось в этом ритме. – Тебе этот Светозар не кажется жутким? – спросил Глеб. Кристина высунула голову из ванной. – Я вижу человека, который подыгрывает образу с определенной функцией, – усмехнулась она. – И с какой же?