– Продать свой ретрит. – Она скрылась за дверным проемом. – А чтобы продать его, ему надо говорить особым образом, вести себя особым образом. Провокатироваться. Я много работала с такими. – Она вышла из ванной, нанося на кожу крем. – Саморазвитие, женские энергии, психологи без образования и коучи. Когда им не хватает знаний, им остается козырять только эмоциями, которые они могут дать. Ему так нравилось, когда она говорила о мире через призму своей работы. Кристина была материальной, основательной, безопасной. А с этими золотыми патчами под глазами – прямо чудесной. – Но здесь реально жутко. Эти джунгли, пирамиды, демоны на крыльце. Она пожала плечами. – Это атрибуты маркетинга, не более. Думаешь, он сам верит в эту ерунду про «умереть и воскреснуть»»? – Выглядит он убедительно. Она хохочет и ложится ему на грудь. От Глеба чертовски сильно несет потом. – Не морочь свою красивую голову ерундой о смысле жизни и эзотерике. Это такой же пиар-ход, как и все в этом мире. Засыпай, Глазастик. Мы все очень устали. Глеб хочет верить. Правда. Ему хочется думать, что мир такой же простой, как и «Инстаграм». Но всю ночь ему продолжает сниться спадающее белое платье. Вспышки света, пробивающиеся через темные статуи. Ему снится рейв, но людей на нем нет. Только демоны. Платье падает снова и снова. Трагично, драматично, жестко. Все радуются. Будто наблюдают казнь. И вдруг танцпол, на котором он стоит, двигается. Более того, раздвигается. Он больше не крепкий. Мягкий. Глеб смотрит вниз. Он стоит на губах. Это не пол. Это рот. И он… начинает смеяться. А Глеб падает сквозь желтые редкие зубы в темноту. На следующее утро он проснулся к полудню. В общей зоне уже копошилась жизнь. Марго что-то объясняла в приказном тоне, Сева готовил кофе, и запах этот заполнял все пространство. Было слышно, как Леша во дворе пытается завести байк. Кристина сидела в уголке, уткнувшись в телефон, вокруг нее валялись симки и сережка, которой он вскрывала телефон. – Окей, мы начнем с места. Нужно выбрать район, локацию. Сделаем ресерч. Понятно, что Светозар хочет нечто национальное, эзотерическое. Глеб растерянно вышел на террасу, отмечая, что оттенок джунглей такой насыщенный, что от одного вида ощущалось какое-то переедание цвета, прямо до тошноты. Он растерянно смотрел на вид двух возвышающихся пирамид, на навес, под которым также трудились человечки Светозара. Его статуя за ночь успела обрасти новыми конечностями и оживала прямо на глазах. Казалось, что стоит ее закончить, как она пойдет на них и играючи схватит в кулак Глеба, стаскивая прямо с террасы. – Семиньяк – отличное место, – отвлеклась Кристина от телефона. – Лучшие заведения там. Это самый престижный район на Бали. О, доброе утро, Глеб. Сева поставил перед ним чашку кофе и нарезанную на кусочки папайю. – В шесть утра тут открывается фруктовый рынок, – объяснил он. – Я набрал там все что можно. – Ты на ногах с шести утра? – Заснуть никак не мог. То ли часовые пояса виноваты, то ли в самолете выспался. Вышел, прогулялся. До цивилизации минут сорок идти. – Там симка твоя лежит, вставь, будь добр, – прокомментировала Марго. На носу у нее устроились узкие старомодные очки, она сидела за этим царским столом уже в окружении облака бумаг. – И надо обсудить концепцию. Глеб всегда отвечал за концепцию. У него был инстинкт на тусовки. Он легко и изящно придумывал тему, музыку, идею – чуял, куда выслать приглашения и кого позвать. Марго же всегда занималась тем, что реализовывала его идеи. – У нас целый месяц, зачем заниматься этим сейчас? – Дорогуша, это у нас в Москве все схвачено и каждую собаку мы знаем. А это Бали ваше сказочное, тут поле непаханое. – Так надо пройтись, вайбом пропитаться! – Леша вернулся в виллу. – Вы байки выбрали уже? Я там присмотрелся, мне один зашел. Я его застолблю, ладно? Никто красный же не хотел, да? – Леша, делай что хочешь. – Блин, Марго, спасибо большое, ты такая лапушка. – Он сказал это без доли сарказма и рухнул за стол. Тут же и перед ним Сева поставил тарелку с папайей. – Тут храмы – куда ни плюнь. И эти демоны – жуткие, капец. И все в этих корзиночках, муравьях. Кристина вдруг взвизгнула и запрыгнула на кресло. Маленькая светлая, словно полупрозрачная ящерица, быстро и пугливо пробежала по полу. – У меня их штук шесть по комнате бродит, – гордо объявил Леша. – Всю ночь ловить собирался, а они ни в какую. Кристина нервно и натянуто улыбнулась. Почему-то Глеб не чувствовал никакого энтузиазма. Он долго глядел на пирамиды и на то, как по тропинкам между ними ходят люди в бежевых хлопковых одеждах. Европейцы, не местные. Наверняка участники этого ретрита. Спокойные, медитативные, с долей блаженства на лице. Погруженные в себя и будто отключенные от действительности. Из всей компании катарсис больше прошелся по Кристине. Глеб глядел на ее волнистые, совершенное ей не свойственные волосы и застывшее, перманентное выражение ужаса на лице. По сравнению с остальными она знала о Бали больше всех, желала его сильнее всех, но, столкнувшись с ним вживую, не смогла принять. Кристина, с одной стороны, очень хотела ринуться в путешествие по своим сохраненкам в «Инстаграме», а с другой – боялась двинуться с места. Насекомые, ящерицы, влажность, палящее солнце – этого не было у ее любимых блогеров. Откровенно говоря, они все пребывали в растерянности. Но каждый – по-своему. Марго разложила свои листы А4, где размашисто записывала план действий, на уголке стоя светил гугл-картами телефон. Сева продолжал расхаживать по дому. Взгляд его долго не фокусировался ни на ком, а все пытался увильнуть в какой-нибудь шкафчик или пыльный угол, а может, и на сковороду. Леша? Леша есть Леша, он везде чувствует себя естественно. – Разделимся, прочешем районы, сходим на местные рейвы, затем следующий этап… – голос Марго стекал в уши, глох и терял звук. Глеб чувствовал накрывающую головную боль, подступающую сухость. Он медленно задвигался по периметру, стараясь не привлекать лишнего внимания. Открыл холодильник, кухонные ящики, всячески скрывая свое внутреннее мучение. Голос Марго стих, а все взгляды обратились к нему. – Нет пива, да? – он старался говорить как можно проще и равнодушнее, изо всех сил давя внутреннее раздражение. С тоской вспомнил опустошенный и дохлый пакет из Duty Free. Сева и Марго снова переглядываются, будто взглядом играют в «камень-ножницы-бумага» и решают, кто из них заговорит. – Пива нет, – аккуратно начинает Сева. – Но, ты думаешь, это хорошая идея – пить в двенадцать часов дня? Глеб фыркает, садится за стол. – Я на Бали, считай, что отпуск. Это мне чтобы голову разгрузить, после джетлага восстановиться… – Это попадет в топ твоих неудачных отмазок, Глеб, – сурово и устало произносит Марго, стараясь держать взгляд на своих бумажках. – Оттого что я выпью пиво с папайей, никто не умрет. Не преувеличивайте. – Если бы это было только пиво… – начинает Марго. – Мне нужны твои ТРЕЗВЫЕ мозги сейчас и здесь. – Она шелестит пустыми страницами. – Нам нужна эта чертова вечеринка, а не твоя рвота по всему кафелю. Их перепалки были двух видов. Первый вид – вездесущий и озорной. Их общение – два щенка, которые игриво вцепились друг в друга зубами. Их «ненавижу тебя», «грымза» и «алкоголик» – другие слова для простого «я люблю и ценю тебя». Оскорбление ради шутки. Просто манера общения. Но существовал и второй тип. Слова не менялись, все те же «ненавижу тебя», «грымза» и «алкоголик», но появлялось что-то то ли во взгляде, то ли едва заметное в интонации, то ли в воздухе, который становился плотнее, когда все понимали: это прелюдия к апокалипсису. И по этой долгой тишине, пока Глеб вглядывается в Марго, становилось ясно, что сейчас начнется второй тип. – Сева вот к чаю папайю принес, а ты принесла претензии к чаю? – Не включай тамаду, Глеб. Не увиливай. – Не увиливай от чего? – От работы, от нас, от разговоров! – Марго почему-то совершенно внезапно переходит на крик. Не гневный, свойственный ей, а на отчаянный. Будто пытается докричаться до Глеба. – От себя, от каждого, от той тусовки… Сева вдруг делает резкий шаг к ним, инстинктивно пытаясь что-то остановить. – Друзья, я напоминаю, – Кристина плавно, грациозно, с московской уверенностью, с которой вела свои прямые эфиры и появлялась на мастермайндах[12], встала с места и приблизилась к столу, – у нас был долгий перелет, джетлаг и… – она указала головой в сторону пирамид, – не самый адекватный разговор. Биологически мы вымотаны. Так что, – она обошла Глеба и положила руки ему на плечи, – у нас первый день. Давайте мы все выдохнем, успокоимся и познакомимся с Бали. Как насчет того, чтобы отправиться в Лес обезьян, затем пообедать в каком-нибудь приятном месте, а потом пройтись по Убуду? Кристина – его личная фея, спаситель. Лучшая женщина из существующих. Марго опасно вздернула бровь, взглянула с сомнением на свои бумажки, будто слышала, как они умоляют ее остаться. – Да, отличная идея, – поддакнули Сева и Леша. Глеб с удовольствием смотрел, как Марго сомневается, как она борется с собой. Дело было не в отдыхе, дело было не в горящей работе, а в том, что это предложила именно Кристина. – Ладно, – скрипя зубами ответила она и стала нервно складывать все записи в одну папку. – Тогда я в душ, и собираемся. Кристина довольно улыбается, заглядывает ему в глаза, ожидая похвалы, и, стоило Марго исчезнуть с кухни, тут же садится к нему на колени. Он прекрасно знал, зачем взял ее с собой. Она его личный буфер, ангел-хранитель, удобнее женщины не придумаешь. У Глеба был дар. Хаотичное чутье, позволяющее видеть скопление людей словно химическую реакцию. У него был инстинкт на вечеринки. Он знал, что люди хотят слушать, что хотят пить. Знал, какую переменную нужно ввести, чтобы люди не толпились по углам, а рвались в центр. Знал, когда нужно составить плей-лист из Меладзе, а когда купить дешевую бутафорскую кровь и разбрызгивать ее с потолка. Кого полить шампанским, а чьей встречи избегать всеми силами, чтобы не началась драка. Когда никакого «Мяса» не было, Глеб оттачивал свое чутье на маленьких студенческих компаниях. Он проводил полномасштабные эксперименты, наблюдая, как знакомый однокурсник, избитый и дотошный, меняется от человека к человеку. Как вдруг в присутствии одного он раскрепощен, в присутствии другого – податлив. Невидимые химические реакции, тонкие нити коммуникаций. Дальше стало еще интереснее. Глеб вдруг понял, что важно даже, не кто пришел, а кто не пришел. Что музыка и свет проявляют некоторые черты личности совершенно иначе. Что вечеринка с вином отличается от вечеринки с пивом. Что текила – это веселая водка. Что стоит одному прийти в пиджаке и галстуке, как меняется поведение всех остальных. Эти студенческие квартирники стали его полем для экспериментов. Он пытался вывести математическую формулу тусовки, и иногда, в пьяном угаре, чувствовал, что подошел к своему великому открытию особенно близко. Теория тусовок. Нереальная мечта. Но на следующий день, просыпаясь в похмелье и мусоре, лишь смеясь от абсурдности этой идеи, понимал: он никогда не выявлял формулу, а оттачивал свое чутье. Вот и сейчас он понял, зачем решил привезти Кристину с собой. Он нуждался в союзнике. В их тройке: Сева, Марго и Глеб – все было отлажено годами. Реакции все предсказуемы, раскрепощены. Они слишком долго были вместе, чтобы позволять себе друг с другом больше, чем с другими людьми. Их скрепила не только дружба, но и проект. Их скрепили постоянно меняющиеся лишние люди: бармены, диджеи, фейсконтрольщики, поставщики и заказчики. Они трое прочно врастали друг в друга, и это «врастание» дарило раскрепощение в проявлении как любви, так и злости. Глеб создавал концепции, полагаясь на свое чутье. А его личное чутье остальные реализовывали как могли. Сева – физически, руками. Марго – организационно. Леша – музыкально. Леша вообще был нейтральным. Идеальный фон. Он легко сходился с каждым, следовал за любым, но, как верный щенок, всегда возвращался. Простой, незатейливый, их менеджер по вайбу. Кристина нужна была Глебу как щит. Она нужна была как другой элемент, как те же музыка и алкоголь, чтобы держать в рамках Марго и Севу, чтобы их семейная злость и собственническая ревность были стеснены новым человеком. Четким, организованным, который варился в коммуникациях из-за выгоды. Кристина могла блогеру-миллионнику втереться в доверие так, чтобы провести с ним прямой эфир, а следовательно, могла Марго и Севу подстроить под себя так, чтобы Глеб чувствовал себя комфортно. И вот Кристина, хранитель знаний тысячи постов о Бали, ведет инструктаж, кому какие приложения скачать, где заказать такси дешевле и какой картой пользоваться лучше. Вот она, Кристина, магистр трипадвизора и чужих отзывов. Там будет вкусный соевый бургер, а здесь – лучший Nasi сampur[13]. Не смотрите обезьянам в глаза, и да, Марго, лучше не брать с собой эту сумку, а то обезьяна ее точно утащит. Глеб чувствовал некую гордость, что привез ее с собой. Но больше всего его волновало, где найти супермаркет.