— Ты ничего не найдешь, Мартин. — Это еще почему? Он как-то пробрался в их дома. Надо проверить всех, кто имел доступ к ключам этой квартиры. — Потому что он или она проникали в квартиры через окна. Неси фото с мест преступлений, — кивнула она сотруднику полиции. — Этого не может быть, — возмутился Мартин. — Раздвижные окна со специальной противоударной бронированной пленкой, триплексом, что препятствует попыткам вандализма. Установлена специальная противовзломная фурнитура, — пыхтел Мартин, брызжа слюной в разные стороны. — Да, если окно закрыто, — раздвинула шире створки София. В это время в туалет вбежал молодой парень с фотографиями в руках. — Что ты видишь здесь, Мартин? — Пустырь, — он протер лоб еще раз. — А здесь? — белоснежные волосы Софии беспорядочно висели вокруг лица. — Безлюдная часть парка. Затем инспектор открыла окно полностью. В нос ударил аромат свежести. — А здесь? — Твою мать. Гребаное поле. Нет напротив стоящих зданий и лишних глаз. Все дома на окраине. — А теперь смотри сюда, — София перегнулась, опершись о подоконник руками в перчатках. — Пожарная лестница. Тухлый помет. Вот почему мы ничего не видим на камерах наблюдения, они направлены на вход в здание. Он просто выжидал, когда какие-нибудь, — Мартин не выразился, но очень хотел, — по этому стояку здания не закроют окно. София одобрительно кивнула. — В квартирах был недавно проведён ремонт. Стоит стойкий запах краски и других отделочных материалов. Люди толком не переехали, они оставляли открытым окно в туалете, не видя в этом ничего криминального. Квартиры не на первом этаже, про пожарную лестницу никто и не думал. Шкаф или кровать через такое окно не вынесешь… — А вот втащить тело молодой женщины вполне, — закончил за Софию Мартин, — я встречусь с Райтом и переговорю насчет этой Полин, кому он о ней рассказывал, кто мог знать. — А не надо никому рассказывать. В интернете полно снимков с какой-то давней вечеринки, где хорошо видно недвусмысленность их отношений, — закончил все тот же полицейский с фотографиями в руках. София лишь кивнула, присев на корточки рядом с трупом. Кто-то подал ей вырезку из журнала, где в точно такой же позе лежала еще живая Полин. — Я все равно с ним поговорю, — выбежал из квартиры Мартин. Инспектор снова и снова пересматривала фото с мест преступлений и думала, думала, думала. Ее взгляд упал на шикарный букет пионов в высокой хрустальной вазе. Она сравнила его с изображением в журнале. — Мы идиоты, — выпрямилась София. — Видишь этот букет? — обратилась она к криминалисту, сидевшему на полу. Тот прислушался, наслышанный о феноменальных способностях инспектора. — Он гораздо шикарнее, чем в журнале. Лепесточек к лепесточку, совершенные цветы, ни один лист не оборван. Даже ножки срезаны идеально. Не отломаны, а именно срезаны. Это не месть и не зависть. Это комплимент и восхищение! Глава 15 В стакане с напитком цвета медальной бронзы кружилась стайка коричневых чаинок. София наблюдала за ними, изучая траекторию движения, отгораживаясь от всего мира, пытаясь переосмыслить дело заново. Она с грохотом поставила стакан, даже не заметив, что пролила большую часть. Образовавшаяся лужа впиталась в рядом лежащие бумаги. Дозвонившись Мартину, она включила громкую связь, меряя шагами кабинет главного инспектора криминальной полиции. — Узнай у Райта, были ли в его жизни сумасшедшие фанаты. Не враги, а чокнуты поклонники, присылавшие ему письма с восхищением. Те, что ходят на все его выставки. Может быть есть лица, которые не пропускают ни одной его фотосессии, смотрят из-за ограждения. Ну я не знаю, преследуют. Но не слишком навязчиво, наш убийца знает себе цену. Психолог, что сидел напротив главного инспектора, помог Софии: — Этот человек расчетлив, хладнокровен, разумен, но он нежно влюблен в талант фотографа. Возможно, он стесняется проявлять чувства открыто, но он где-то поблизости. Не слушайте Софию, Мартин, он не сумасшедший фанат. Он считает себя ценителем в возвышенном смысле этого слова. Он не готов целовать песок, по которому ходил Райт, но он восхищается его талантом, приклоняясь. Возможно за его плечами неудачный опыт фотографа. Инспектор с пышными усами, поджал губы, обращаясь к Софии: — Мика Нгуен. Эта ваша колдунья, она ведь тоже фотограф. — Если бы это была Мика, мы бы имели сто двадцать ножевых ранений, а не красиво лежащих девушек с чистыми волосами и идеальным макияжем, — бросила на стол пачку салфеток София. В огромную стеклянную дверь забарабанили. София метнулась к дверному проему, белые волосы поднялись волной и тут же упали на плечи инспектора. — Срочно в лабораторию! Мы кое-что нашли! Вы были правы, инспектор Хелин! София не шла, она бежала. В конце бесконечного коридора к ним на встречу вышел мужчина в сером халате. Размахивая документами, он широко улыбался: — Нам удалось обнаружить несколько волокон под подоконником в туалете. Они переплелись. Одни — это ткань на которой лежала последняя жертва, а вот другие волокна — это натуральный хлопок. Скорей всего речь идет о нитях для джинсовых изделий, которые плотно скручивают между собой, затем окрашивают в синий цвет красителем индиго. Это ничего бы нам не дало, если бы ни одно но. Мы обнаружили фрагмент еще одной краски. — Краски? — подошла к микроскопу София. — И это джек-пот, инспектор. София пожала плечами, не понимая, чему так радуется полицейский. — Это не просто краска. Это стопроцентная улика, София. Речь идет о краске для татуировки «Radiant». София села на стул, сжав руки в кулаки, разглядывая потолок и размышляя. — Попросту говоря, тату краски — это вещества, используемые для нанесения рисунка. Тушь для татуировки невозможно спутать с другими типами чернил, потому что они сделана специально для татуировки. Инспектор прикусила губу, потирая кулаки, глубоко дыша и понимая, что это отсеивает большинство подозреваемых. Нет! Это отбрасывало всех подозреваемых. Но серый халат продолжал выдавать факты речитативом: — Краски татуировки обычно состоят из двух основных компонентов: самих пигментов и основы. Другими словами — это не может быть никакой другой краской. Окончание фразы София уже не слышала, она набирала Мартина, разворачиваясь в сторону кабинета. — Хоть бы спасибо сказала. Я ночь не спал, пытаясь это выяснить, — крикнул человек в сером халате, наблюдая, как исчезает в дверях инспектор. София махнула ему рукой. — Райт с тобой? Спроси у него, кто в его окружении связан с татуировкой. * * * Когда Шейн услышал вопрос Мартина, его сковал дикий ужас. Ему будто ударили под дых. Ответ застрял в горле, не желая вырываться наружу: — Марта, моя Марта, — как заклинание снова и снова повторял Шейн. Шум большого города исчез. Звуки проезда автомобилей, движения пешеходов по оживленной улице будто выключили, оставив Шейна посреди пустой серой тишины, где был только он и страшная правда, понять которую оказалось легче, чем он думал. Разгадка ребуса с тремя трупами все это время была на поверхности. «Я восхищаюсь вашей с Мартой работой, невозможно поверить, что это не компьютерная графика, а ловко пойманный кадр». Инспектор Бонье не понимал, что происходит. Он взял Шейна за плечо, пытаясь успокоить: — Причем тут Марта? — умолял ответить, — Марта делает тату? Словно для молитвы сложил руки инспектор, прижимая пальцы к губам. Шейн отрицательно качал головой, набирая номер. Он выронил телефон, пытаясь пережить первоначальный шок, смешанный с ужасом. Шейн тыкал в экран, который никак не хотел разблокировываться. — Я терпеть не могу это дерьмо — татуировки, — пальцы скользили, они моментально вспотели, став ледяными и липкими, — Марта встречается с мастером тату, — наконец-то смог выдавить Шейн. — Имя, адрес? — грубо рявкнул Мартин, от былой улыбки не осталось и следа. — Его зовут Хьюберт, — Шейн схватился за голову, — я не знаю его фамилию. Я ничего не знаю. Мартин кинулся к машине. Начал связываться с кем-то по рации.