— Не помню, а что? — Мне кажется, там что-то есть? Шейн порылся в карманах, достал ключи и попытался открыть ящик. — Стой, — взяла его за запястье Марта, — это конверт без опознавательных знаков, не стоит его трогать руками. Марта чуть не упала, неудачно оступившись, когда Шейн медленно расплылся в улыбке, ловко вывернув собственную руку и сжав пальцы девушки. Он поднес их к губам, коснувшись горячим поцелуем. — Ты у меня такая умная. — У Хьюберта, — поправила Марта. — Ах, да, бедняжка Хью, — достал Шейн платок и, открыв ящик, ловко поймал конверт в белоснежную ткань. — Нужно позвонить в полицию, мало ли что там внутри. Нельзя открывать его самостоятельно. — Я и так вижу, что там написано, — поднес к свету конверт Шейн, — «твой кот на чердаке». Взглянув на Марту, Шейн быстро пошел вверх по ступеням. — Погоди! Надо позвонить инспектору. Вдруг это связано с убийством Эммы. Ты рассказал им про машину? — Я написал заявление. Моя машина у них, — не снижая темпа, продолжил свой путь Шейн. На чердаке оба прикрыли носы, почувствовав резкий запах падали. Марта вскрикнула, когда, перешагивая через балки, они нашли Алекса. Несчастное животное бездыханно лежало в луже собственной крови, вокруг летали мухи. Марта заплакала и прижалась к Шейну, уткнувшись ему в плечо. — Твою мать! Какому ублюдку понадобилось убивать моего кота? — сжал кулаки Шейн. Полиция приехала довольно быстро. Спустившись с чердака, София Хелин очень удивилась, обнаружив в квартире Шейна Марту. — Опять непроизвольно, мадмуазель Броссар? — напомнила инспектор о поцелуе на закрытии выставки. Марта опустила глаза, усаживаясь на высокий стул возле барной стойки на кухне. — На будущее. Мы не занимаемся убийством животных. Для этого есть природоохранные службы. Но в вашем случае, — блондинка одела резиновые перчатки, — все имеет значение. Поэтому если у вас умрет хомячок или шиншилла, пожалуйста, не звоните нам, — подошла к столу, взяв в руки письмо. Марта с Шейном переглянулись. — Кто по-вашему это сделал, месье Райт? Марта не сразу заметила, что вместе с Софией в комнату вошел полноватый и добродушный инспектор Бонье. Шейн пожал плечами. — Портят вашу машину, после убивают вашу девушку, изображая ваше фото. Затем кота. Может быть машина и кот — это лишь способ запутать следствие? Инспекторы уголовной полиции смотрели прямо на Шейна, впрочем, фотограф даже не моргнул, а лишь слегка приподнял подбородок, скрестив руки на груди. Марта поразилась его выдержке. — Кстати, месье Райт, — заталкивая письмо в целлофановый пакет, обратилась к Шейну София, — наши специалисты обнаружили частицы крови среди красящих веществ, которыми была нанесена надпись на поверхность вашего автомобиля. Шейн поморщился, задумавшись. — Мы пока не знаем, чья это кровь. Мы работаем над этим. София не прощаясь вышла из квартиры, а Мартин улыбнулся: — Составьте список ваших недоброжелателей, Шейн, и передайте нам, как можно скорее. Когда дверь за представителями закона захлопнулась, Марта засобиралась домой. — Оставишь меня одного? — словно тень возник за спиной Шейн. Марта положила сумку на барную стойку. На его лице не было и тени улыбки. Раскупорив бутылку красного сухого вина, Шейн поставил на стойку два бокала. Прижимая влажную куртку после дождя, Марта забралась на высокий металлический стул. Шейн сел напротив. — Тебе не стоит, — прошептала Марта, когда в сверкающее прозрачностью стекло полился тёмно-гранатовый напиток. — Я съем конфетку, — поднял, не чокаясь, бокал Шейн, — черт, я любил этого кота. Марта сделала несколько больших глотков, почти осушив бокал. Терпкая жидкость обожгла горло и тут же ударила в голову. Они сидели так довольно долго, за окнами опустилось солнце, и фары машин мелькали, оставляя яркие огненные следы. Дождь не прекращался, барабаня по балконным сливам. * * * Она быстро опьянела. Появился нежный румянец, ей стало жарко. Марта отложила куртку, сняв кофту и оставшись в малиновом шелковом топе с кружевом на тонких бретелях. Разглядывая девушку поверх кромки бокала, он налил еще. Шейн хитрил, поднося напиток к губам и едва пробуя вино на вкус. Ему доставляло удовольствие наблюдать за Мартой, ожидая, что она снова попросится домой. Марта перестала дышать, когда Шейн привстал, подтаскивая свой высокий барный стул к ее месту, не оставляя между ними расстояния. Противный скрежет металла по керамике пола, раздирал тишину на части. Шейн мог поспорить, что слышал, как громко бьется ее сердце. Дикое сексуальное желание друг к другу, сводящее с ума обоих, весьма пагубная вещь. Ты думаешь, что контролируешь ситуацию, на самом деле это она владеет тобой. Трезвая Марта знала, где лежит ее перцовый баллончик. Слегка захмелевшая — решила не двигаться. Он всматривался в ее лицо, улыбаясь и облизываясь, тело реагировало даже без прикосновения. Удивительная штука. Ему не терпелось прижать, сдавить в объятьях, завладеть кожа к коже. После вина зеленые глаза изменились, теперь Марта смотрела с поволокой, из-под опущенных ресниц. Шейн поднял руку и провел указательным пальцем по щеке, затем по губам. Дотронулся до подбородка, погладил шею, дошел до ключиц. Хрупкая, шелковистая на ощупь, она трепетала. От нестерпимого желания у Шейна дрогнула рука. А потом Марта пустилась наутёк, бросившись к входной двери. Она так быстро спрыгнула со стула, что кожу Шейна обдало резким порывом сквозняка. Но любитель боевых искусств обладал отменной реакцией. Сделав всего один шаг, он ловко поймал ее за талию и усадил на барную стойку. Словно охотник, добравшийся до своей жертвы, Шейн вошёл в азарт, не планируя останавливаться. Правой рукой он крепко сжал ягодицы Марты, а левой смял грудь, ощупывая, очерчивая круглую, вздернутую форму. Варварски набросившись на рот девушки, он уже не скрывал своей страсти, пропихивая язык и сминая губы до боли. Блаженный, медово-сахарный вкус. Глаза застелила пелена сексуального желания. Голова перестала соображать. Облизывая, покусывая и посасывая, он чувствовал ответную реакцию. Пока ещё не слишком яркую, боязливую, осторожную и едва заметную. Но Марта ласкала его язык своим, сжимая и разжимая пальцы на плечах, острые ногти впивались в кожу. Оставив в покое ягодицы, Шейн сквозь топ нащупал соски. Большими пальцами обеих рук он теребил их по кругу. Мысль о том, что на девушке нет бюстгальтера, свела с ума окончательно, и, оторвавшись от ее рта, он опустил лямку вниз, оголив левую грудь. Несколько мгновений он любовался на очаровательный холмик. Не мог поверить своему счастью, разглядывая розовый аккуратный сосок, окруженный малым, того же цвета ореолом. Одуревший от желания, он набросился ртом на горошину цвета земляники, посасывая и облизывая. Где-то вдали между стонами Шейн вроде бы слышал слово «нет». И даже ногти перестали впиваться в его плечи, а ладошки почему-то уперлись в грудную клетку. Но ему было все равно. Он прижал Марту к себе, крепко обняв, стягивая другую лямку и оголяя вторую грудь. И тут «нет» стало звучать громче, а толчки в грудную клетку интенсивнее. Шейн был слишком сильным, чтобы Марта могла противостоять ему. Но «нет» повторялось чересчур часто. Он не хотел ничего слышать и уж, конечно, не обратил внимания, когда Марта потянулась к лямке своей сумки. Резкая боль в глазах заставила отшатнуться, согнуться пополам и усесться на пол. Марта ещё раз повторила «нет» и прочитала длинную лекцию о своих отношениях с Хьюбертом. Напомнила, что она не одна из его девок, которую можно просто так трахнуть на барной стойке, а в конце, стоя в дверях, добавила: — Это перцовый баллончик. Нужно удалить остатки веществ с лица сухой мягкой тряпкой, затем промыть лицо молоком. Наступит облегчение, но симптомы не исчезнут полностью. Они пройдут через некоторое время. Шейн услышал, как захлопнулась входная дверь. Глава 9 Бар «Город внутри города» находился в помещении бывшего публичного дома. В центр зала спускалась помпезная лестница, ступени которой покрывала широкая красная дорожка. Стены украшали выразительные изображения, сложенные из разноцветной плитки и камушков. Столики в центре окружали мраморные колонны. Модная публика заходила сюда пропустить стаканчик перед ночным клубом. В субботние вечера до зари диджеи крутили свою громкую, навязчивую музыку. Люк Райт любил это место, потому что «Мохито» здесь стоило всего восемь евро, а полпорции и того меньше — три с половиной. Запах жареного лука и рыбы с картошкой приятно щекотал ноздри. Восемь евро отделяли брата Шейна от ощущения сытости. В животе противно урчало, но денег не было. Он потер переносицу, все немного кружилось. То, что он сделал было просто ужасно. Его настигнет страшная кара, когда все раскроется. Интересно, что ему за это будет? Люк усмехнулся и выпил еще. Брат никогда не простит его. Никто бы не простил. Жутко, отвратительно и немыслимо. Противный холодок из смеси стыда и вины пробежал по спине. Он выпил еще. Это ощущение страха растворилось в странном удовлетворении. Новая пассия брата буквально сбила Люка с ног своей красотой. Он никогда не встречался с цыпочками такого уровня. Что-то вроде дорогостоящей тачки или пятизвездочного отеля. Люк увидел ее и потерял дар речи, стоял как дурак, разглядывая, даже немного протрезвел. Он сделал все правильно! Ему было это нужно. Люк ударил себя в грудь, будто разговаривал с кем-то. Но за барной стойкой сидело всего несколько парней и те были на довольно приличном расстоянии. Сделать нечто такое, что разрушит блестящий мир братца — неповторимое удовольствие. Шейн — гений, его работы вдохновляют. Он понятия не имеет какого это быть тенью. Именно поэтому он должен страдать. Когда Шейн заболел, Люк почувствовал необъяснимое облегчение. Звучит довольно подло, но врать себе Люк не привык. Лучший из братьев, талантливый, великолепный Шейн оказался с червоточинкой. Какая трагедия. * * * Марта поднялась по ступеням широкой, окаймленной невысоким барьером и вымощенной плитами ракушечника, лестницы. Наверху стоял Шейн с секундомером. Испытывая легкий стыд за свой поступок, она нежно улыбнулась.