— З-захерачил о…обоих, д…д-дворами п-поднялся п-по Ва-аснецова и в люлю уп-пал, — Сутулов продолжал изумляться простоте проявившейся схемы. — Владимир Борисович, гляжу, никак не нарадуется, — Птицын позволил себе легкой снисходительности по отношению к майору. — Сейчас, Володя, тебе ещё интересней будет. Денис, доведи до коллег свою информацию по Кокошину. Давыдов кашлянул в кулак: — Кхм, извините… По нашей информации, Кокошин В. А., занимающийся риэлтерской деятельностью, является близкой связью гражданина Калачева В. Д. и работает с ним на один карман. Только по данным паспортного стола, Кокошин прописан в другом адресе, на Разина, с вами, Вадим Львович, по соседству… — В-вот ж-же с-спра…авка оф-фициа…альная, С-сергея Л-лазо, т-три, К-кокошин В-вадим А…а-алексеевич, на н-нем т-телефон, — Сутулов по полированной столешнице резко подвинул к рубоповцу бумагу, полученную в узле связи. — Володя, не кипятись, — необидно вмешался Птицын, — одно другому не противоречит. Кокошин купил на Лазо квартиру, в которой был телефон. Он перевел его в РУСе со старого хозяина на себя, нового собственника. А прописанным сам остался на Разина, сейчас так можно. Вопрос в другом. Смотрите-ка, как мозаика подбирается, стеклышко к стеклышку… Против друга нашего Клыча уже не только слова, сотрясение воздуха, против него — факты. У него — жёсткий конфликт с Зябликовым на почве того, что тот стал работать с москвичами, перехватившими у Вовы денежный поток с рынка. Это раз. Кокошин — подручный Клыча. Это два. Из квартиры Кокошина по телефону Зябликову забивается стрелка не на какое-нибудь другое время, а прямо перед его убийством. Это три. Слушаю ваши предложения, господа сыщики. — Н-надо с-срочно о…обыск н-на Л-лазо в се…се…семнадцатой к…к…к-вартире пра-аводить, — заторопился Сутулов. Борзов развил идею: — И в офисе, и в офисе. — Что искать будем? — поинтересовался и.о. начальника КМ. — Оружие, боеприпасы, наркотики, другие предметы, изъятые из гражданского оборота, — Борзов высыпал стандартный набор оснований для производства обыска. — Д-да, н-на м-месте с-сориенти…тируемся, — теперь старший убойной группы поддержал начальника розыска, приняв у него подачу. — По уму сначала бы телефоны Кокошина на прослушку поставить. Проведем обыска, с ним самим поработаем, пойдут круги, будем информацию снимать, — высказался Давыдов. — Правильно говоришь, Денис Владимирович, под технику Кокошина ставить нужно, но ведь это всё время, и не малое… — Птицын вертел в руках сложенные очки в металлической оправе. — Валерий Гербертович, а ты что как в рот воды набрал? Или тебе неинтересно? Валера Петрушин, в связи с сорвавшимся посещением аптеки сидевший с более сумрачным видом чем обычно, ответил чисто по-острожски: — Почему неинтересно? — Потому что витаешь где-то за облаками. — Птицына, тоже коренного жителя города, риторический вопрос не смутил. — Говори по сути. Валера шевельнул смоляными усами, демонстрируя незаслуженную обиду, выдержал паузу, после которой произнес неспешно: — Можно по этой семнадцатой квартире установочку провести. Там сосед один на контакт идет. Пенсионер, прапор отставной, целыми днями дома. — Что нам это может дать? — задавая очевидный для себя вопрос, подполковник пытался растормошить казавшимся сонным опера. — Ну как что? Не видел ли он в квартире Кокошина в последнее время посторонних. Я так понимаю, убийца мог там проживать несколько дней. — Согласен! — Птицын взглянул на часы, на которых натикало уже половина первого; чтобы не остаться без обеда, надо было закругляться. — Кто будет проводить установку? — Ну я могу, раз уж был там, — в Петрушине начисто отсутствовала строевая косточка, он говорил, как бы делая одолжение начальству. Птицын посмотрел на него с укоризною, но от воспитательной реплики воздержался, не позволяло время. Задачи распределили следующим образом: документы на прослушивание телефонов Кокошина готовит РУБОП, установку в адресе проводит МРО, они же пробивают в прокуратуре обыски в квартире и в риэлтерской фирме, в обысках участвуют все службы. Крайним сроком с учетом праздников установили четырнадцатое января. — К обыску нужно будет обязательно привлечь эксперта. Надо искать пальчики чёрта, который был в квартире. Телефон обработать в первую очередь и все остальное, — добавил порцию собственных дельных соображений и.о. начальника криминальной. — Я после двух сам позвоню прокурору, совсем что-то они утухли, никаких идей. Не узнаю родную прокуратуру… — А к-кто т-там о…остался? — Сутулов презрительно скривился. — О-один Б-боря В-винниченко, да…д-да и тот х-ходит, как в шта-аны насрал. Птицын, не поддержав неконструктивного разговора, поинтересовался у старшего убойщика совсем о другом: — Когда у тебя Ковальчук выйдет? Интересную, мужики, вы взяли моду, по месяцу на больничном гулять. — Н-не по м-месяцу, — Сутулов не удержался, чтобы не заспорить. — Ну по три недели, какая разница? Ковальчук — молодой парень и постоянно сваливает на больничный. Не хочет работать, устал, пусть рапорт подает и идёт на все четыре стороны. Когда он выйдет? — О-обещал, ч-что се…сегодня за…закроет б-больничный, — уверенности в голосе майора было немного. — Все свободны. Не забывайте, восьмого — рабочий день, рассчитывайте силы в праздник, много не поднимайте. — Птицын встал со своего хлипковатого крутящегося кресла. Оперативники вразнобой задвигали стульями, поднимаясь. Борзов потянул со стола начальника «Уездное обозрение». — Разрешите, Вадим Львович, позаимствую. Тут гляжу, как раз про наших мальчиков заметка есть. — С отдачей только. Или нет, ксерокопию статьи мне сделай, а газету можешь себе оставить. В дверях Сутулов, скалясь, гулко похлопал начальника ОУР по широкой спине, обтянутой лохматым индийским свитером: — П-почитай, Са…ан Саныч, т…та…там В-вероника в-всё ра…аскрыла. В-валер, т-ты к ОПД с…статью при…п-приобщил? Петрушин не поддержал пересмешника. Он хмуро размышлял, что его неутешительные прогнозы сбылись. С обедом он пролетел, как фанера над Парижем, теперь придется обходиться одноразовой вермишелью «анаком», чаем и «курятиной». Пропущенный в тринадцать часов прием микстуры давал о себе знать: во рту было сухо, несмазанные вовремя мозги скрипели, поколачивал озноб, особенно чувствительный в верхних конечностях, под конец совещания пробило в пот. Кроме того, приближаясь к своему сорок девятому кабинету, Валера думал: хорошо ещё Птицын не вспомнил про документы на прослушку телефона директора «Первомайского» рынка Шушарина. К написанию постановления от имени генерала на проведение ОТМ[111] Петрушин до сего времени не приступал. «Если после обеда идти к Барину отпрашиваться на послезавтра, он обязательно вспомнит про Шушарина. Всё у этих начальников по одному мановению делается, забыли, как простыми операми по земле бегали, язык на плечо высунув». 11 08 января 2000 года. Суббота. 09.00 час. — 13.00 час. В субботу с девяти утра дисциплинированный Паша Комаров приступил к выполнению поставленной ему задачи по отработке директора терентьевского леспромхоза Павлова. Подходов к подчиненному Катка у рубоповцев не имелось, поэтому, перебрав возможные варианты действий, они с учетом цейтнота выбрали самый безопасный с точки зрения утечки информации, и в тоже время, самый зыбкий в плане гарантии скорого результата. Положившись на оперскую удачу, Комаров сел в служебную «шестёрку» и без приглашения двинул к Павлову в гости. Оставив автомобиль за квартал от дома фигуранта, Паша до адреса прошелся пешком. Не имевший наклонностей к рефлексии, старший опер не парился насчет того, что Павлова в выходные может попросту не оказаться дома, и он понапрасну прокатается через весь город от УВД до больничного комплекса. «Будем решать проблемы по мере их поступления!» Паша шагал бодрой пружинящей походкой. Накануне в Рождество он принципиально исключил из рациона горячительные напитки и обильные закуски. Напротив, первую половину дополнительного выходного посвятил лыжной пробежке. Этой зимой Комаров впервые достал из кладовки лыжи, поэтому впечатлениями от загородной прогулки оказался переполнен. Он стартовал на окраине в районе улицы Машиностроителей. Экономно расходуя силы, прошёл мерным одношажным ходом до села Троицкого, сделал там петлю и вернулся на родную Машинку. Маршрут был знаком Паше со школьных лет, тогда они с пацанами бегали по нему каждые зимние выходные. Вчерашний день, как по спецзаказу, выдался в меру морозным, солнечным и почти безветренным. Воздух, пронизанный мерцавшими снежными пылинками, искрился. Звенящую тишину нарушал только тонко посвистывавший шелест лыж. Пару раз Комаров, отталкиваясь палками, тревожно спохватывался, обнаруживая отсутствие привычной тяжести табельного «пээма» подмышкой. Но в следующую секунду включалась голова, и от сердца отлегало: «У меня же выходной, ствол — в сейфе, сейф — на шифре». Сейчас Паша физически ощущал, как после классной лыжной прогулки по зимнему лесу лёгкие прочистились от вязкой никотиновой смолы, затхлой казенщины кабинета, густого смрада допросной ИВС, других аналогичных ароматов, неизбежных спутников полицейской работы. Тягучая боль в мышцах ног и спины, получивших вчера непривычно большую физическую нагрузку, совсем не раздражала. Встав по будильнику в шесть утра, Комаров героически преодолел желание поваляться ещё полчасика в постели, сделал полноценную зарядку с гантелями и эспандером, принял контрастный душ и докрасна растёрся полотенцем. В связи с этим Паша испытывал чувство гордости за свою незаурядную силу воли. На встретившегося у трансформаторной будки в хлам пьяного парня, сосавшего из яркой алюминиевой банки коктейль «Ягуар», Комаров взглянул с брезгливым превосходством. В ушедшем году эти чертовы слабоалкогольные коктейли стали пользоваться просто бешеным спросом, вытесняя привычное пиво. Они были доступными по цене, пились как компот и давали поистине убойный эффект. У здоровых мужиков срывало колпаки после двух банок, особенно на старые дрожжи. Дёшево и сердито! Никто не задумывался, как адская смесь газировки, клубники и спирта терзает сердце, разъедает почки, печень и поджелудочную. Раз, попробовав за компанию, Паша зарекся не прикасаться к этому фруктовому ацетону. Пусть гопники лакают свою «ягу». Бр-р-р… «Как вспомнишь, так вздрогнешь!» Директор леспромхоза Павлов проживал с семьёй в типовой блочной пятиэтажке, которыми район, соседствующий с больничным комплексом, был застроен в восьмидесятых годах. Массив, располагавшийся на южной окраине города, имел как свои преимущества: отсутствие предприятий, тишина, близость леса, относительно чистый воздух, так и недостатки: плохое транспортное сообщение, неразвитая социальная инфраструктура и тэ дэ. Официально микрорайон был наречён «Хвойным», однако вечнозелёное название не прижилось, и именовали его в народе просто «Комплексом». В последнее время люди посостоятельнее и порасторопнее переезжали отсюда в более престижные районы города. Удивительно, что Павлов не оказался в их числе. Дверь в подъезд, в котором обитал директор, имела кодовый замок, но он находился в нерабочем состоянии. Комаров расценил это как добрый знак, а то бы пришлось ему стучать по подоконникам квартир первого этажа или мерзнуть, ожидая, пока кто-нибудь из жильцов надумает покидать подъезд либо наоборот, входить в него. Второй сюрприз ожидал его непосредственно у двери квартиры фигуранта. Нажав на кнопку звонка, Паша отмерил три вежливых трели и представил дверному глазку свою смуглую физиономию с почти сросшимися у переносицы бровями. Внутри жилища звучно, как ласты, прошлепали босые ноги, подошедший рывком нажал вниз ручку, отчего дверь отворилась внутрь, буркнул: «Набегалась» и ушлёпал по коридору. Комаров для приличия подождал пару секунд, соображая, что бы все это значило, потом перешагнул через порог. — Есть кто живой? В квартире стоял одуряющий кумар после удавшейся многолюдной гулянки: замес от съестного, частью уже закисшего, злой табачной вони, алкогольного перегара и навязчивой парфюмерии. «Праздник удался», — подумал Паша, знакомясь с обстановкой. — Ой, а вы кто? — В застеклённых дверях, ведущих в большую комнату, возник мужик в одних трусах. Фигурой он капитально походил на тюленя — голова переходила сразу в округлые плечи, розовое студенистое брюхо перевешивалось через резинку полосатых семейников. Лицо казалось ещё более заплывшим, оттого что он сощурил в щёлки глаза, пытаясь идентифицировать личность гостя. — Простите, — говорящий тюлень, показывая навыки дрессуры, повернулся всем корпусом направо и со шлепком прыгнул в комнату. Комаров, расстегнувший бушлат при входе в подъезд, опустил от воротника к полам замочек молнии кофты, освобождая на всякий случай доступ к скрытоносимой кобуре. Сегодня Паша не катался на лыжах. Хозяин вернулся в коридор, облачённый в длинный махровый халат рискованного по нынешним временам голубого цвета. Брюшко его было перевязано длинным поясом. Напоминавший картофелину нос был оседлан дужкой очков, судя по позолоченной оправе и дизайну, явно не дешёвых. Глаза сквозь сильные линзы смотрели уже без тюленьего прищура, но зато косовато, как говорится — в кучу. — А я подумал, жена вернулась, — в интонации хозяина явственно читались вина и разочарование. — Здравствуйте, — незваный гость в раскрытом виде продемонстрировал удостоверение, — старший оперуполномоченный РУБОП капитан милиции Комаров. А вы Павлов Андрей Семенович? — Да, а в чём, собственно, дело? — хозяин ожидаемо встревожился. — Мне надо с вами поговорить. Буквально десять минут. Где удобно? — опер прикидывал, как сподручнее использовать глубокую абстиненцию собеседника, не способствовавшую продуктивной мыслительной деятельности. Павлов в замешательстве оглянулся в сторону зала: — Простите ещё раз, вчера гости были… Рождество, сами понимаете. Пойдёмте лучше на кухню.