Мужик в линялом хаки, явно обрадовавшийся случайному собеседнику, принялся выспрашивать: — А сколько в месяц платить? Спортивный канал будет казать? У вас Витя Кабаев, шуряга мой, случаем не работает? Он тоже по этой части… Опер отвечал с ленцою, как бы от набившей оскомину необходимости без конца повторяться: — Абонентская плата — пятьдесят пять рублей. НТВ-Плюс «Спорт» кажет и еще три спортивных канала импортных… Кабаев? Витька? Мордатый такой, здоро-овый? Так он в «Спектре» работает, а мы, хм, это самое, конкуренты ихние, ООО «Антенна»… Ну так чего, будем подключаться? Бабусь, вы как? — Я прямо не знаю, надо у дочки спросить… — Ну я вас, бабушка, запишу под знаком вопроса. А на неделе еще раз зайду. А вы? — Петрушин полуобернулся к мужику. — Пиши. Квартира девятнадцать. Гвардии прапорщик в отставке Меркушев Степан Тимофеевич. Полтинник — не деньги, меньше на вино истрачу. Пенсию теперь не задерживают вроде. — Соседей из двадцатой нету? — Валера указал ручкой в направлении бронированной двери, за которой не смолкал яростный лай. — Рабо-отают бизмесмены, — с презрением ответил отставник. — С утра до ночи с народа последние шкуры сдирают. Торгаши! — Серьезная у них собачка. — Овчарища, как в концлагере фашистском. Вот такая! — мужик обозначил рост животного на уровне своего плеча. — Людоедина! — А в семнадцатой не знаешь, когда бывают? — теперь опер небрежно ткнул хвостиком ручки себе за плечо. — Звонил, не открывают. Воспаленный взгляд военного пенсионера подобрел: — Алексеич тут редко появляется. Только когда ляльку приведет, чтобы, пф-ф, — обеими руками он сделал на уровне бедер короткое насаживающее движение. — Да ты в офис к нему спустись. У него офис в нашем доме, где раньше «обувной» был. Алексеич — человек, всегда займет… — Загляну на обратном пути, — Петрушин не проявил интереса, расспросов не продолжил. Старший опер знал грань, за которой любопытство сначала настораживало собеседника, а потом становилось подозрительным. Для разговора с истосковавшимся по душевному общению пенсионером требовалась иная обстановка. С глазу на глаз, на его прокуренной холостяцкой кухне, за стаканом портвейна. Петрушин отложил этот замысел на ближайшее будущее. После праздников можно было заглянуть к хорошему мужику Степану Тимофеевичу под предлогом повторного посещения квартир с пузырём «ноль-семь» в кармане. — Ну давай, Стёп, не хворай, — Петрушин пожал отставному прапору руку и, видя, что тот не закрывает дверь, придерживаясь за поручень, неспешно двинул на третий этаж. Внезапный уход из подъезда подвел бы под монастырь всю комбинацию с кабельным телевидением, которая, несмотря на свою бесхитростность, дала результат. Поэтому ещё полчаса Валере пришлось звонить в двери квартир двух верхних этажей дома, вести с жильцами пустые разговоры насчет предстоящего каблирования и двадцати двух программ. В свой кабинет оперативник вернулся в половине первого. 10 06 января 2000 года. Четверг. 12.30 час. — 13.45 час. К возвращению напарника Сутулов, коротая время, успел пару раз попить халявного кофе и покурить. Сегодня, накануне Рождества, всё ему удавалось на удивление легко. Свету Зябликову майор застал дома, на Фигнера, шесть, куда он удачно подскочил на машине дежурной части, отвозившей группу на кражу в двадцать первой школе. Разговор с Зябликовой получился беспроблемным. Свету уже допрашивал следователь прокуратуры, но вопросы о телефонных звонках ей не задавались. После похорон, немного отойдя от шока и действия седативных препаратов, она многократно прокручивала в голове события дней, предшествовавших убийству мужа. Поэтому сразу связно рассказала Сутулову, что поздно вечером двадцать девятого декабря на трубку Роману позвонил его знакомый. Они ложились спать, значит, времени было около одиннадцати. Кто конкретно звонил, она не знает. Муж разговаривал по мобиле при ней, называл собеседника Серым. Разговор шел о помощи в приобретении фискарса[109]. Что это такое, Свете неизвестно. Как она поняла, её Рома должен был помочь Серому. Мужчины договорились о встрече на следующий день в семнадцать часов у посадской бани. Среди знакомых мужа по имени Сергей она знала только Рубайло, но к нему Рома никогда не обращался как к Серому, всегда говорил «брат» или «Серёга». К предстоявшей встрече муж отнёсся с легким раздражением. Сказал, что на ходу пообещал одному кексу помочь, с помощью не получается, а его теперь теребят. Чтобы сразу закрепиться, Сутулов допросил Зябликову в качестве свидетеля: коротко на полторы страницы рукописного текста, но по всем основным вопросам. — Н-ну т-тебя, В-валера, только за…за-а смертью п-посылать! — набросился майор на Петрушина, который, войдя в тамбур, оббивал перчатками снег с носков и задников сапог. Валера в бесплодную полемику вступать и не подумал. Пройдя в кабинет, он бросил на свой стол сложенный вчетверо «Спорт-Экспресс», купленный по дороге. Пристально взглянул на часы, прикидывая, стоит ли ему раздеваться или лучше сразу идти на обед. Однако настырный Сутулов заставил его незамедлительно ознакомиться с протоколом допроса Зябликовой. Петрушин читал, хмурясь в белесом дыму воткнутой под усы сигареты. Добравшись до конца документа, он достал из ежедневника сложенную вдвое справку из районного узла связи по телефону, с которого Зябликову звонили накануне убийства, и протянул ее пританцовывавшему от охотничьего азарта Сутулову. Тому хватило тридцати секунд, чтобы прочесть и осмыслить текст. Затем Валера неспешно затушил окурок в пепельнице и поведал о результатах отработки квартиры номер семнадцать дома номер три по улице Сергея Лазо. — В-валера, мы с т-тобой вышли на р-реальный след киллера! — от охватившего его возбуждения старший убойной группы почти перестал заикаться. — Идем к П-птицыну! Не желавший срывать планового посещения столовой «Водоканала» с попутным заходом в «Экспресс-закусочную», Петрушин этой авантюрной затее воспротивился. Он прекрасно знал, что на обсуждение собранной информации уйдет верных полчаса, потом еще столько же — на переливание из пустого в порожнее, а закончится все тем, что начальство напридумывает разных мудреных вводных, которых за неделю не переделаешь. — Чего шашкой махать? Пожрём по-человечески, потом доложим, — увещевал Валера Сутулова. Но тому не терпелось уесть и.о. начальника КМ за обидный наезд на их отделение на утренней сходке. В итоге Петрушин сдался, и они гуськом отправились по длинному коленчатому коридору к Птицыну. Тот, водрузив на нос очки, с остро заточенным карандашом в руке штудировал статью П. Никандрова «Черный передел или белая стрела?». — Читали?! — встретил он вопросом заходивших в его кабинет «эмрэошников», гневно тряхнув зашуршавшей газетой. — Ч-чего ее чи…читать-то, В-вадим Львович? — белозубо осклабился Сутулов. — Э…э…эта п-прости господи, Ве…ве…вероничка и не то…того по…анапишет, лишь б-бы г-газетку и…ихнюю п-покупали… Подполковник сразу отреагировал на сиявшую, как у именинника, физиономию старшего группы МРО. — Что-то путное нарыли? Да вы не стойте, будто в гостях, присаживайтесь. Убойщики расселись по бокам шаткого приставного стола. Сутулов вручил Птицыну протокол допроса Зябликовой и справку из районного узла связи. И.о. начальника криминальной, вчитавшись, пододвинул к себе телефонный аппарат, набрал пятизначный номер и сказал ответившему на звонок человеку одно слово: «Зайди». Потом ту же операцию повторил. Закончив с чтением, жестом остановил открывшего было рот Сутулова: — Подожди минутку, Володя, сейчас Борзов с Давыдовым подойдут. Сутулов пытливо заглядывал в глаза подполковнику: — К-как в-вы н-нас се…с-сегодня п-прижучили, В-вадим Львович, а? Ч-что м-мы жа…жа…жар чу-чужими р-руками за…загребаем… Птицын отреагировал со спокойным дружелюбием: — Цель достигнута, значит, критика подействовала. Можете ведь, когда захотите. Молодцы. С промежутком в несколько секунд в кабинет прибыли начальник ОУРа и начальник РУБОПа. В двенадцатиметровом помещении, собравшем пятерых немаленьких мужиков, сделалось тесно. Борзов и Давыдов, взяв стулья от стены, присели в торце приставного стола. Птицын убавил звук александровского «Рекорда-В312», установленного в нише самодельной стенки из древесно-стружечной плиты. Телевизор работал в кабинете весь рабочий день напролет из соображений безопасности против записывающих устройств. В связи с этим кое-кто в УВД считал, что у Птицына произошел бзик на почве шпиономании; недоброжелатели делали вывод: значит, есть ему чего бояться; третья же категория полагала, что Львович, битый опер, поступает правильно, действуя по принципу: береженого бог бережет. Сутулов с Петрушиным поочередно изложили свои утренние наработки. Борзов и Давыдов слушали их внимательно, делая пометки в записных книжках, просмотрели документы. — Серый! — блеснув золотой фиксой, живо включился начальник розыска. — Я в том районе знаю одного подходящего. Серегин Сергей Викторович, шестидесятого гэ рэ, судимый за убийство. — Подожди, Сан Саныч, не егози, — остановил подчиненного Птицын. — Серый — кличка распространенная. Пробейте по «Кругу-2»[110] для интереса, только распечатывать Ларисе бумагу свою дайте. Не меньше полсотни всяких-разных Серых она вам выдаст. Давайте лучше начнем с фискарса. Денис Владимирович, кто сейчас из бандитов лесом занимается? — Катаева считать? — В уме держать. Это уровень другой. — Ну тогда Паша Комендантов. У него свой «КамАЗ» с фискарсом, два лесовоза. Остальные по мелочи гребешат, — прикидывал начальник РУБОПа. — А вы это к тому, что кто-то из блатных решил прикупить фискарс, а Зябликов в эту тему вписался… — О-обманул, е-его з-за это и в…ва…в-вальнули, — встрял Сутулов, победно поглядывая на остальных. — Маловероятно, хотя психопаты разные встречаются, — исполняющий обязанности начальника криминальной свернул разговор в нужное ему русло. — Денис, ты как считаешь: Серым может быть Рубайло? — Рубайло бизнес один знает: отнимать и делить. Он — налётчик, коммерческих задатков за ним сроду не замечалось. Как Зябликова под протокол рассказывает, не похоже, что ненаглядный Рома её с Рубайло по этой теме общался. Тут какое-то шапочное знакомство, случайное… — Какая у вас информация о наличии у Рубайло оружия? — Птицын взял со стола пульт управления телевизором и, очевидно машинально, прибавил звук. — Две гранаты Ф-1. Приобретены еще до посадки. Хранятся в тайнике в лесу. Расположение тайника неизвестно, — Давыдов ответил развёрнуто. — Огнестрельное оружие? — Они с Пандусом после освобождения искали по городу ствол. Любым интересовались, лишь бы надежным, даже самоделкой. Искали активно, не исключено, что прикупили. Мы работаем в этом направлении, Вадим Львович. — Ясно. Всем службам развивать тему с фискарсом. Это вещь специфичная, если человек реально искал технику, он не к одному Зябликову адресовался… Если, конечно, это не предлог был, м-да… Поставьте задачи негласному аппарату. Сан Саныч, на розыске — беседа с Пашей Комендантовым, он должен знать, кто собирался или собирается ему конкуренцию по переработке ворованного леса устроить. Сан Саныч, ты меня слышишь ли, дорогой? — Слышу, товарищ подполковник, — Борзов, до этого вывернув шею читавший лежавшее на столе у Птицына «Уездное обозрение», встрепенулся. — Кто у тебя Комендантовым займется? — Да я сам его выдерну. Он у меня во где! — начальник розыска сжал мосластый кулак. — Я его, нах, отучу слепым котом Базилио прикидываться. — Ты в своем репертуаре. Почему снова сам? Ты — руководитель, твоё дело — думать, организовывать, контролировать и спрашивать с подчиненных. Повторяю вопрос: кто у тебя займется Комендантовым? — Если мне запрещаете, Вадим Львович, тогда — группа по тяжким. Титов с Маштаковым. Птицын поморщился: — У них своя линия сыпется. Сколько у тебя по году раскрываемость по грабежам? — Тридцать семь целых, девять десятых процента. — Начальник ОУР цифирью владел. — То-то и оно. А сколько по январю планируешь сделать? — Тридцать восемь. — А чего не сорок, Сан Саныч? Сегодня только шестое число, ещё можно три недели по ушам ездить, авансы раздавать направо и налево. Останешься, отдельно поговорим за январскую перспективу. Группу по тяжким не трогай. Пусть зональники с «севера» Комендантова покрутят. Под твоим неусыпным контролем, понятное дело. Заодно хоть познакомятся с авторитетом. Всё, оргвопросы закрываем, не за этим собрались. Переходим к главному. Телефон, с которого вечером тридцатого был входящий звонок на мобильник Зябликову, оформлен на Кокошина Вадима Алексеевича. Установлен он по адресу… по адресу… Денис Владимирович, дай-ка справку… Та-ак… Сергея Лазо, три, квартира семнадцать. То есть в непосредственной близости от места обнаружения трупов… Володь, возьми документ, к ОПД своему приобщите…