— У Магрете и у меня. Раньше всех. В конце пятидесятых. Мы пытались уговорить Бора. Но он не понял нас. Я сажусь к ней на кровать. Я очень устала. Ее рука совсем ледяная. Я откидываю в сторону одеяло и ложусь рядом с ней. Прижимаюсь к хрупкому, высохшему телу, пытаясь передать ей часть своего тепла. — Мы могли бы быть там вместе, Сюзан. С нашими семьями, Лабаном, близнецами. Мы могли бы вместе жить в мире великой физики. Легкая дрожь проходит по ее телу. Когда доходит до дела, никто не хочет умирать, даже она. Я наклоняюсь над ней. Я не могу прогнать этот холод, кажется, он добрался до самых ее костей. — Разговор с Магрете Сплид был предлогом, — говорю я. — Ты хотела, чтобы мы вернулись домой из Индии, потому что хотела, чтобы я была с тобой. Чтобы забрать нас с собой. На остров Спрей. Чтобы мы были в безопасности. Она не отвечает. В этом и нет необходимости. На мгновение я замираю. Испытывая благодарность, отвращение и гнев. Ощущаю что-то теплое на тыльной стороне ладони, как будто капает свеча. Понимаю, что плачу. Потом я встаю. — Я кое-что обнаружила, — говорю я. — За последние несколько месяцев. Чего я раньше не знала. Знаешь ли ты, что глубже всего в человеке, глубже всего в эффекте? Она молчит. — Другие люди, Андреа. Самая глубокая часть нас — это другие люди. Я смотрю на нее в последний раз. В тусклом свете, льющемся из окон, я стараюсь забрать с собой как можно больше воспоминаний о ней. Потом поворачиваюсь и ухожу. Когда я выхожу на улицу через калитку в ограде, передо мной возникает тень. Это принц-фигурист. Если бы его собственной матери пришлось сейчас участвовать в его опознании, то она смогла бы узнать его только по голосу. Еще и форма разодрана в нескольких местах. Он останавливается и смотрит на меня. Глаза говорят мне то, что не может сказать его лицо. — Ларс, — говорю я. — Мне сорок три. Я выкормила двоих детей. Мои груди висят, как использованные фильтры кофейной машины. Седых волос становится все больше и больше. Ты движешься вперед, я же приближаюсь к пенсии. — У Шекспира есть вот такое, в сто четвертом сонете: «Ты не меняешься с теченьем лет…». Рядом с нами появляется машина. Это катафалк, за рулем Лабан. Он останавливается. Выставляет костыль. Потом ноги. С трудом встает. — Сюзан. Я написал небольшое музыкальное произведение. О тебе и обо мне. Это что-то вроде серенады. Первая строка — «Для звезд твои глаза — родник желаний». Он начинает петь. Я иду дальше. Они следуют за мной. Лабан поет — он справа, принц — слева. Выглядят они как инвалиды и, надеюсь, не станут драться. В некоторых домах люди подходят к окнам и смотрят на нас. Наверное, это действие эффекта. * * * notes Примечания 1 «Выдающаяся датская семья» (англ.). 2 Laban — плут, негодник (дат.). 3 Вспомогательная женская добровольческая бригада при Министерстве обороны Дании (1946–1989). 4 Брёнстед, Йоханнес Николаус (1879–1947) — датский физикохимик. 5 Лундстрём, Вильхельм (1893–1950) — датский художник-модернист. 6 Кампман, Ольферт Вигго Фишер (1910–1976) — датский политический и государственный деятель, социал-демократ, премьер-министр Дании с 19 февраля 1960 по 3 сентября 1962 гг. 7 Политическая партия социал-либеральной ориентации.