Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Nota bene * * * Эфирный эликсир Глава 1 Я стоял на руинах былой цивилизации. Возможно, не всё было гладко в её бурные времена, которые неумолимо погружались в пучину лет, и оставляли после себя массу сказок, вымыслов и легенд. Возможно, люди, которые создавали и управляли ей, не всё учли, не во всём были правы, но кое-что настоящее человеческое в той цивилизации было. И это что-то иногда бередило душу и не давало подолгу заснуть по ночам. Может быть, поэтому я сегодня оказался на этом поросшем молодыми осинками и бурьяном месте, где когда-то кипела жизнь. Приехав на вечер встречи выпускников, я намерено сделал небольшой крюк на своём бюджетном китайском внедорожнике, чтобы посмотреть на разваливающийся одинокий фундамент начальной школы. Именно сюда в далёком 80-ом году я пошёл первый раз в первый класс. Забавно, ещё десять лет назад, здесь можно было снимать кино про войну или про апокалипсис, ведь кругом были одни руины. Руины былой цивилизации, имя которой СССР. А теперь нет и руин. Ещё каких-нибудь пять лет и вокруг раскинется обычный среднестатистический уральский лес, осинки, берёзки, ели и мох под ногами. Вдруг где-то в метрах тридцати кто-то наступил на сухую ветку, и я вздрогнул. Не хотелось бы нарваться на стаю одичавших собак или того хуже на голодную семью волков, поэтому я сунул руку во внутренний карман куртки и нащупал рукоять газового пистолета. — Извините, что я вас напугал! — Послышался надтреснутый голос из-за зарослей какого-то кустарника. — Меня зовут Леонид Львович, я ещё при коммунистах недалеко отсюда жил. Сейчас сами видите, от моего шахтёрского посёлка ничего не осталось. На поляну перед школьным фундаментом вышел худощавый среднего роста мужчина в очках, одетый в старенькую серую куртку, тёмные грязные брюки и высокие резиновые сапоги. Для последних дней сентября, когда всё вокруг заливают холодные уральские дожди, одежда самая подходящая. Не то, что у меня, белые кроссовки и новенькие джинсы. Всё же я еду на праздничную вечеринку, тех, кому под пятьдесят и кто ещё не помер. — Я до 84-г года учился в этой школе. — Я кивнул на руины. — Меня зовут Валерий Павлович Молчанов. Мужчина в очках почему-то прищурился, наверное, линзы уже не годились для его зрения и, хлопнув себя руками по бедрам, вскрикнул: — Ба! Да, ты — Валерка футболист! Как же помню! В 84-ом году ты десять мячей положил 27-ой школе, вот на этом самом стадионе. Правда, которого давным-давно здесь нет. 84-ый год, это же ещё перестройка не началась. Черненко вроде в Кремле сидел, ждал, когда его хоронить повезут. — Меня сто лет никто Валеркой футболистом не называл. — Я горько усмехнулся, посмотрев на свой упитанный животик. — Только я не десять тогда забил, а восемь. Это девчонки, которые в футболе ни бум-бум досочинили. А вас извините, я не припомню. — Это потому что я на десять лет вас старше. Козырев моя фамилия, неужто не помнишь? Я лесником здесь работал, все леса в округе знаю, как свои пять пальцев. А хотите чаю? У меня сарайчик небольшой тут сохранился. Дом истлел, а сарай как новенький. Чудо природы. Я посмотрел на часы, до вечера встречи со школьными товарищами и подружками оставалось ещё два часа, поэтому от чая решил не отказываться. Мы прошли с Леонидом Львовичем малозаметной тропкой, и вышли к аккуратному домику, где хранились лопаты, грабли и метёлки. Прямо к торцу строения был приколочен деревянный стол, а рядом стояли два толстых пня, которые служили стульями. Козырев разлил чай из термоса и вынул из сумки маленькую бутылочку с «русской водкой». — По чуть-чуть? — Я за рулём. — Отмахнулся я. — Кстати, тут никто не шастает? — Когда шахты закрыли. — Тяжело вздохнул бывший лесник. — Посёлок стал стремительно вымирать и людям, кто здесь застрял, кому деваться некуда стали давать квартиры ближе к центру города. Потому что уже из самого города много народу разом уехало искать лучшей доли в другие края. Поэтому некому здесь шастать. Если только зайцам. Но им ваш автомобиль без надобности. — Я сам, как в 90-ом школу закончил, из города уехал, — признался я. — Был здесь в 2010 и вот сегодня в 2020 заглянул. Списался со школьными одноклассниками, сегодня вечером в ресторане посидим, вспомним школьную юность. Я кстати, в 21-ой доучивался. — Ааа, 21-ая, почти центр города. Тогда за юность. — Улыбнулся лесник подлив себе прямо в чай несколько капель водки. Мы чокнулись, выпили и я вдруг ни с того ни с сего спросил: — А чем закончилась история с маньяком? Помните в конце восьмидесятых молодых девчонок гад один убивал? И одну старшеклассницу из нашей 21-ой школы, которая пропала в декабре 1987 года, нашли по весне в десяти километрах от этого места. Кстати, там же где и остальных жертв маньяка. Не то там был вход в старую штольню, не то просто чья-то землянка. Я у одноклассников как-то поспрашивал, у тех, кто в городе осел, многие даже и не поняли о чём речь. Вас ведь как лесника наверняка привлекали для поиска пропавших девчонок? Вы же должны об этом помнить? — Странно, — пробормотал Леонид Львович, и отхлебнул чуть-чуть «огненной воды» прямо из бутылочки. — Я сам сегодня думал про то шумное дело. Просто в 90-е и не такое бывало, вот оно и забылось. Стёрлось из истории, ха-ха. Посадили в 93-ом одного мужика, и все случаи списали на него. Только не он это. В 1994-ом пропали ещё две девушки лет 15-ти и 16-ти и в 95-ом ещё одна. А потом, скорее всего маньяка убили, где-нибудь на бандитских разборках. — Да, много тогда народу постреляли. Кстати, моего школьного друга убили в 96-ом. — Много людей полегло. — Ещё раз тяжело вздохнул бывший лесник, как будто сам кого-то потерял в бурных девяностых. — Так тихо и закончилось громкое дело, поэтому ваши одноклассники ничего и не помнят. А вы, значит, ту убитую девушку хорошо знали? От этого вопроса я невольно вздрогнул, и по моей спине побежали маленькие колючие мурашки. «Да знал я её, прямо скажем, издалека, — подумал я. — А вот влюблён в неё был по уши. Сейчас всё бы отдал, чтобы открутить время назад и спасти Дину Гордееву. Редкой красоты была старшеклассница, блондинка с небесно-голубыми глазами. Правда я тогда учился в восьмом, а она в девятом и на меня не обращал никакого внимания. Кавалеров вокруг неё вилось и из девятых, и их десятых классов множество». — Понимаю. — Хитро прищурился странный лесник и, словно прочитав мои тайные мысли, добавил. — Первая любовь. Может быть, вы её хотите всё ещё спасти? — Это невозможно. — Я посмотрел на часы, пора уже было прощаться и ехать в ресторан в центр бывшего шахтёрского городка с милым сердцу названием … А впрочем название уральского городочка, который вырос вокруг шахт, не так уж и важно, просто Шахтёрск и всё, вся суть в этом имени. Шахт не осталось, а Шахтёрск стоит, как-то ещё живёт, точнее выживает. — Почему невозможно? — Запротестовал ненормальный Леонид Львович. — Я как-то лет семь назад путешествовал по горам нашего Северного Урала, ходил на Медвежий угол. Места я скажу дикие, лишь иногда можно встретить семью манси, которые пасут оленей или ловят рыбу. А в царские времена туда бежали старообрядческие общины, унося с собой иконы, книги и летописи. И представляете, какая удача, я выменял за чай и сигареты у мансийцев старообрядческую книжицу, перевод малоизвестного труда монаха-алхимика Василия Валентина под названием «Эфирный эликсир». А вы что-нибудь читали про Василия Валентина? — Я читал «Василия Тёркина» и смотрел когда-то давно фильм «Валентин и Валентина», а про алхимика Василия Валентина, каюсь, не читал. — Я ещё раз посмотрел на часы, и краем глаза заметил нездоровый блеск в глазах моего странного собеседника. — Не ёрничайте. — Обиделся бывший лесник Козырев. — Ну, да ладно. Так вот этот монах-алхимик, испытывая разные настои на спирту, один раз впал в очень глубокий и детализированный сон, в котором оказался в своём прошлом, где прожил почти два года. — Проспал что ли два года? — Не поверил я и подумал, что валить надо быстрее. — Да что ж вы такой непонятливый?! — Всплеснул руками лесник и, подскочив с пенька, забегал взад и вперёд. — Это во сне прошло два года, а наяву — один день, сутки! — Козырев показал мне один указательный палец. — Кстати, если изменить соотношение ингредиентов, то можно было окунуться в настоящее реальное прошлое и на месяц, и даже на день! Нельзя было только одного — дважды попасть в один временной промежуток. — Я понял, понял. «Эфирный эликсир» значит, что ж при случае почитаю, возьму в библиотеке, в разделе «попаданцы во времени» или «чукча-попаданец». — Кивнул я, решив не разжигать безумия в голове незнакомого мужчины. — Рад был пообщаться, вспомнить прошлое. Всего вам хорошего, — буркну я, встал и пошёл к машине. Но внезапно сильнейший удар по голове потряс меня так, что сознание вылетело из тела прочь. Такое бывает в боксе при ударе в подбородок, хлоп и погас свет. * * * А когда я пришёл в себя, то чуть не рехнулся умом. Перед глазами было вытоптанное школьное футбольное поле, по краям трава, а в центре и у ворот глина. Вокруг бегали пацаны лет по шестнадцать — пятнадцать, да и я сам был обычным пятнадцатилетним подростком в жёлтых футбольных гетрах, чёрных трусах и грязно-серой футболке с надписью школа №21, в которую я перешёл в сентябре 1984 года. «Ё-моё! Что же это такое? Какой сейчас год? Это сон или не сон?» — я почесал затылок и вдруг услышал. — Валерка, сука, не спи! — Крикнул мой друган Андрюха Рысцов, и пнул мяч на ход, между двумя защитниками команды не то 1-ой школы, не то 2-ой, столько времени прошло, что я забыл, с кем была эта игра. Я рванул, ловко уворачиваясь от подката мне в ноги, которым можно было спокойно повредить связки на голеностопе. Я кстати потом, спустя десять лет с футболом из-за больных голеностопов и завяжу, зато серьезно займусь хоккеем. Но сейчас я летел словно ангел на крыльях, наслаждаясь офигительными ощущениями, здорового невесомого молодого тела. Шаг, ещё один, и вот я оказался уже на мяче, резкий поворот вправо и тут же рывок влево. Носком протолкнул мяч вперёд, а сам подпрыгнул, ведь ещё один игрок обороны, бросился ногами вперёд, метя уже в моё бедное колено. «Ха-ха, полежи родной, пока я не сделаю красиво», — мелькнула в голове восторженная и лихорадочная мысль. — Рысец держи! — Гаркнул я, сделав пас на Рысцова, на молоденького пацана, и самое главное всё ещё живого, убьют его только в 96-ом. А сам полетел параллельным курсом. «Сейчас Рысец обыграет последнего защитника, выманит вратаря и выведет меня на пустые ворота! — Вспомнил я перипетии той, точнее этой игры. — А дальше я должен был упасть и промахнуться, так как на поле имелась малозаметная ямка! Где она?». Я опустил голову, поступил так, как профессиональные футболисты не имеют право делать. Ведь настоящий футболист всегда держит голову высоко. Да и хрен! Вот она ямища! Я перескочил её, поднял голову, а мяч уже летел в мою сторону. Стадион разразился свистом, криком и девчачьим визгом. Приятно играть, когда за тебя болеют самые красивые девчонки школы. Кстати, и Дина там, среди болельщиц, и тоже ещё живая! Неловкий удар по грязному черно-белому мячу, и о чудо — он закатывается за линию ворот. Ведь с трёх метров, и такого киксующего пинка вполне оказалось достаточно. — Гооол! — Вырвалось из моей груди. — Гооол, мама-мия! Победааа! Даааа!