Глава19. Милена Я чувствую так остро, кажется, как никогда раньше. На улице день, но мы с Марком в темной комнате, где задернуты плотные шторы. И его губы на моих… Футболка летит на пол… Сейчас дело не в сексе – мы просто лежим в постели и целуемся почти так же, как и раньше. – Марк, – шепчу я, – я тебя не понимаю. А кто бы здесь понял? То отфутболивает меня своими фразами, то тянется ко мне. И я сейчас вижу того Марка, который любил меня. – Не понимай. Обнаженность никому из нас не мешает. Мы просто лежим на кровати, и этот момент – как напоминание из прошлого. Но мне это нравится. Я чувствую себя защищенной в объятиях Марка. И я верю… что все будет хорошо. У нас нет ничего больше, кроме этого момента. И он скоро закончится. – Марк… – снова начинаю, но тут же чувствую такие знакомые и одновременно чужие губы на своих. Сейчас меня пугает только то, что в любую секунду Марк может передумать, оттолкнуть, а так хочется подольше побыть в плену этой иллюзии счастья. – И давно ты так плохо спишь? – спрашиваю, выводя пальцем на мужской груди узоры. – Давно, – эхом отзывается Марк и перехватывает мою руку. – Щекотно. Снова я задала не тот вопрос. Наверное, лучше вообще молчать, хотя вопросы о связи Миши и Бориса так и рвутся из меня. Голой грудью прижимаюсь к боку Марка и закрываю глаза. Тепло, уютно – и я засыпаю. А просыпаюсь в одиночестве, и на секунду даже мелькает мысль, что все было сном. Прикосновения, поцелуи… Но я наверху, в спальне Марка, а не на диване. И футболки на мне нет. Нахожу ее на полу и, надев, спускаюсь вниз. Марк сидит перед ноутбуком, листает фотографии с моей флешки и, подняв при моем появлении взгляд, тут же возвращает его обратно к экрану. Будто и не было ничего – сейчас в темных глазах только равнодушие. Это хуже американских горок. Я не знаю, в какой момент настроение Марка изменится, не догадываюсь, что он скажет в следующую секунду. – Налей себе кофе. – Спасибо, – киваю и спрашиваю: – Нашел что-нибудь? – Я даже половины фотографий не просмотрел. Взяв чашку, я занимаю стул напротив Марка и закусываю нижнюю губу. – Говори уже, – произносит он. – Что? – Когда ты так делаешь, обычно хочешь что-то сказать, хоть и не уверена. Измениться-то изменились, а привычки остались прежними. – Я насчет Миши хотела спросить… – Он сейчас на совещании, – резко бросает Марк, – вечером я с ним поговорю. Как он может просто так сидеть и ждать вечера? «Потому что он не хочет, чтобы его ударила правда», – проносится в голове. Пока Миша ничего не подтвердил, у Марка наверняка есть призрачная надежда, что моя соседка ошиблась. А надежду терять очень больно… – Хорошо, – не настаиваю, чтобы не нарваться. – Кстати, у тебя телефон звонил, – кивком указывает Марк на диван. Мы сейчас похожи на соседей по квартире. И когда эта мысль поселяется в моей голове, я хочу истерично рассмеяться. То бросаемся друг на друга, то спим вместе, то делаем вид, что ничего из этого не было. Смотрю на экран смартфона. Два звонка с неизвестного номера и один от хозяйки квартиры. Возможно, она хотела предупредить о своем приезде. Перезваниваю Лидии Сергеевне, и она поднимает, едва проходит первый гудок. – Милена! – кричит хозяйка в трубку, кажется, рыдая. – Ты где? Марк поднимает заинтересованный взгляд, наверняка услышав Лидию Сергеевну. – В отъезде, – отвечаю. – Что-то случилось? – Да здесь полиция… Мне соседи позвонили… Воды по щиколотку… Трясу головой, ничего не понимая. Полиция, вода, соседи. – Кто-то кого-то залил? Марк поднимается и, ткнув пальцем в мои голые ноги, намекает, что надо надеть штаны. Я прижимаю телефон к уху плечом и переодеваюсь, слушая сбивчивые объяснения Лидии Сергеевны. – Я сейчас приеду, – перестав что-либо понимать окончательно, говорю и сбрасываю вызов. – Готова? – спрашивает Марк, уже стоя у двери. – Да, – на ходу собираю волосы в хвост. – Но я ничего не поняла из объяснений хозяйки. – Ментов бы не вызывали на обычный потоп. Предчувствие не очень хорошее, но это не удивляет в свете последних событий. Во двор вышли, кажется, все жители моего и близлежащих домов. Из тех, кто не на работе. Машину Марку приходится оставить на въезде во двор, и мы пешком идем к подъезду. Лидия Сергеевна сидит на скамейке и отпаивается корвалолом. Связно говорить она все еще не может, поэтому, когда Марк спрашивает, что случилось, отвечает Софья Константиновна: – У тебя труп в ванной, – смотрит на меня. – Все веселее и веселее, – тихо замечает Марк. А у меня подкашиваются ноги, и я опускаюсь рядом с Лидией Сергеевной. Веселее? Да это какой-то… Ни одно цензурное слово на ум не приходит. – Чей труп? – снова спрашивает Марк. – Да мужика какого-то, – говорит всезнающая соседка. «Это не шутка», – доходит до меня, когда я натыкаюсь взглядом на служебные машины с надписями. И криминалисты, и следственный комитет… – Идем, – поднимает меня Марк со скамейки и тянет к подъезду. И я послушно переставляю ноги, пока не понимаю, что сейчас мне предстоит увидеть. – Нет! – вырываю руку, останавливаясь этажом ниже. – У тебя все равно спросят, знаешь ли ты его. – Вы абсолютно правы, – слышу мужской голос сверху и вижу человека в форме и с папкой в руках. – Милена Яковлевна? – спрашивает он, глядя на меня. Киваю и теперь сама цепляюсь за руку Марка.