Она со мной заигрывает? А ничего такая, симпатичная, только сейчас мне не до знакомств и флирта – паршивый день. – Вписался? – не понял я. Нет, определенно так со мной еще никто не знакомился. – Извините, – повторила она и начала отступать. Но мне уже стало интересно, несмотря на настроение. Как я мог вписаться в обычный городской пейзаж? Вокруг люди, соседние скамейки тоже заняты, а она фотографирует меня. – Подожди! – позвал я девчонку. Молодая совсем. Интересно, хоть совершеннолетняя? Она испуганно на меня посмотрела, и я решил, что сейчас снова извинится. – Покажи, – кивнул я на фотоаппарат. Теперь взгляд стал растерянным. Нет, девчонка со мной не флиртовала. Даже показалось, что сейчас она сбежит. Но, немного поколебавшись, все-таки подошла к скамейке и присела. Я не верил в любовь с первого взгляда, да и в принципе в большую и светлую, но мелочи, которые бросились в глаза, и были ее началом. Тонкие пальцы с аккуратными ногтями. Светлые волосы, которые пахли ванилью. Едва заметная родинка над верхней губой. Темные по сравнению с волосами ресницы. И шея… До нее хотелось дотронуться. Меня просто накрыло от этой девчонки. Непонятная химия, удар по голове – можно назвать как угодно, но расставаться с ней не хотелось. Пусть я тогда был молод, но дураком не был никогда. А тут… Невольно можно было подумать, что меня атаковала какая-нибудь психическая болезнь. Причем не медленно прогрессирующая, а резко накрывающая. – Как тебя зовут? – спросил я, когда она подала мне фотоаппарат. – Милена, – уже увереннее ответила. – Красиво и необычно, – заметил, листая фото, хотя хотелось смотреть на нее. – А вас? – Марк. Так почему ты меня фотографировала? Она снова смутилась, заправила волосы за ухо, а я смотрел на нее, и каждое движение будто впечатывалось в память. Вроде бы обычно все, такое видишь каждый день, но в ней было особенно. Я даже забыл, что меня уволили с работы, что я думал, где теперь взять денег на обучение младшего брата, что у меня не жизнь, а полный отстой. – Понимаете, – начала она объяснять, – все куда-то спешили, разговаривали, а вы сидели такой задумчивый и немного грустный, будто мыслями были где-то далеко-далеко. Вы даже не двигались, – Милена говорила об этом так страстно, глаза загорелись, стеснение ушло. – И вот я даже увидела, как бы это выглядело после обработки. Вы на переднем плане, четко, а позади проезжающие машины, спешащие люди. Как пятна, понимаете, сразу неплохо видимые, потом все более размытые, оставляющие за собой лишь едва заметные очертания. Вот что в ней было. Она видела все по-другому, точнее, умела видеть. – Интересно, – кивнул я. Боялся спугнуть другими словами, боялся, будто передо мной была не девушка, а иллюзия, голограмма. Дотронься – исчезнет. – Не надо было мне фотографировать вас без разрешения. – Ничего страшного. – Вы извините, – спохватилась она, – но мне пора. А вот отпускать я ее не хотел. Как животный инстинкт: нашел свое, не отпускай. Милена поднялась, а я схватил ее за запястье. Снова испугалась, напряглась. – Проводить? – Не надо, мне недалеко. И… отпустите меня, пожалуйста. Я, наверное, использовал для этого действия всю силу воли. Это прикосновение еще больше свело меня с ума. Не думал, что такое бывает. – До встречи, – вырвалось у меня, и Милена удивленно на меня посмотрела, но кивнула: – Всего доброго. Что сделал я? Смотрел, как она идет по аллее, не оглядываясь, и направился следом. Держался на расстоянии и считал себя полным идиотом, но это, увы, было сильнее меня. Идти пришлось действительно недалеко. Один из ряда старых пятиэтажных домов, третий подъезд. Дальше я, конечно, не пошел, хоть и чувствовал себя каким-то зомбированным. А по дороге домой только и думал, как организовать нам новую «случайную» встречу… Надо толкнуть речь, пусть небольшую, но все ждут. Я поднимаюсь на небольшую сцену, подхожу к микрофону и начинаю говорить банальными фразами. Больше ничего в голову не лезет. Вернее, лезет, но не то, что надо. Милена… Стоило ей появиться – и меня отключило почти так же, как в нашу первую встречу. Но я уже не тот двадцатичетырехлетний пацан, умею держать себя в руках. И после всего… Говорю и обвожу взглядом зал. Миши нигде нет. Черт! Он же ее действительно убьет. Надо сворачиваться. Но меня не отпускают, когда я говорю организаторам спасибо и желаю всем приятного вечера. Несколько раз на пути к выходу меня останавливают, задают вопросы, делают деловые предложения. Я прошу связаться со мной в понедельник, раздаю визитки, но выхожу из зала только через минут двадцать. В коридоре пусто, и чем ближе я подхожу к комнате отдыха, отдаляясь от зала, тем тише становится. Останавливаюсь возле двери ненадолго, нажимаю на ручку. Нет, я ожидал, возможно, даже рукоприкладства со стороны брата, учитывая, как он поколотил свою бывшую девушку. Мне пришлось тогда очень сильно раскошелиться, чтобы замять дело. Но это, черт подери! – Какого дьявола, Миша? – спрашиваю у брата довольно грубо Брат нехотя отрывается от симпатичной блондинки и смотрит на меня: – А что не так? – Где Милена? – Без понятия, – пожимает Миша плечами. – Ушла. Ушла? То есть столько ухищрений ради этой встречи – и ушла? Не верится. – Что ты ей сказал? Нет. Давно? – Пару минут назад. И не говори, что ты сейчас за ней побежишь? Мало набегался? Девушка, которую Миша целовал, переводит взгляд с него на меня, явно не понимая, о чем мы говорим. Я несколько секунд смотрю на брата, потом разворачиваюсь и хлопаю дверью. Это любопытство, ничего больше. Ага, идиот я просто. Иду к выходу, а в голове бьется одна настойчивая мысль: «Только бы успеть». И ведь понимаю, что вряд ли что-то хорошее из этого выйдет. Мне стоит держаться от нее подальше, потому что Милена действует на меня хуже наркоты. Но меня уже ломает, и за это я ненавижу себя даже больше, чем ее. – Дурак бесхребетный, – говорю самому себе. Как самокритично, черт подери. Стеклянные двери, кажется, разъезжаются слишком медленно. Но я успеваю к машине такси, когда она уже трогается с места. Открываю заднюю дверь и говорю водителю: – Заказ отменяется. – Марк, мне надо… – начинает испуганно Милена, но я не слушаю. Вытаскиваю ее из машины, и бывшая, не устояв от моего напора на каблуках, почти падает мне на грудь. Твою же! Нужно вернуть контроль, потому что руки уже начинают жить отдельной жизнью. Прижать, обнять… Тело все помнит. И эту ненормальную химию, и гладкую кожу, и тепло. И тело хочет эту женщину все так же невыносимо, до зуда в каждой клетке. Контроль, я должен себя контролировать… Милена делает шаг назад, смотрит на удаляющуюся машину такси и наконец-то говорит: