– Может, вас оставить, пока вы натрогаетесь и натрахаетесь? Если Миша разговаривает в своей привычной манере, то все нормально. Можно перевести дух. – Говори уже, у нас не так много времени, – тороплю я. – А наш Котельников оказался занятным мужиком, – начинает Миша загадочно, но под нашими взглядами поднимает руки: – Хорошо, будем по существу. Никакой интриги с вами. – Миша! – Милена впервые повышает голос на кого-то из нас, и тогда брат наконец-то переходит к сути: – Будем считать, что мне повезло сегодня. Да-да, – опережает наши вопросы, – везения в следственном комитете никакого, но только для тех, кого туда вызывают. У меня получилось наоборот – недавно в СК перевели моего бывшего однокурсника, и мне повезло с ним пообщаться. – Еще скажи, что твой однокурсник работает в отделе Котельникова? – недоверчиво спрашиваю. Не верю я в подобные совпадения. Но, быть может, впервые везение оказалось на нашей стороне. – Бинго, – указывает на меня пальцем Миша. – Оказалось, нашего Котельникова перевели из Москвы. Представляете, что должно подвигнуть человека поменять столицу на наш город? Вопрос, видимо, риторический, но Милена на него отвечает: – Скорее всего, не что-то очень приятное. – В точку, – снова со всей юридической страстью восклицает Миша. – Вроде как были подозрения, что Котельников сфабриковал какое-то дело, утаив улики, но служба собственной безопасности это доказать не смогла. Кто-то нажал на рычаги, вот его и отправили в ссылку, а здесь этот хрен быстро поднялся. Естественно, сильно уж расспрашивать я не мог, и без того пришлось много выкурить, но, судя по отзывам, не сильно-то нашего следователя и любят. Разговоры передавать не буду, только общий смысл и мои мысли. Котельников, как я понял, прибыл в наш город с незапятнанной репутацией – в Москве дело замяли за отсутствием состава преступления. Но он не должен был быстро подняться у нас, начальство наверняка предупредили, если только… – Его не подмазали, – догадываюсь я. – Все возможно, – кивает Миша, – но я лишь излагаю факты и свои мысли. Естественно, о связи с Кристиной или Поплавским я не спрашивал, это было бы уже слишком, учитывая, что у него много своих ментов. Так что… – брат сделал паузу, вздохнув. – Мне кажется, что Котельников работает на Поплавского. Но Кристина сюда никак не вяжется. – А где училась Кристина? – спрашивает Милена. Мы с Мишей переглядываемся, не понимая, при чем здесь события давности… ну пятилетней минимум. – Без понятия, – отвечает брат. – А узнать сможешь? На Милену нападает какой-то ажиотаж, будто она разгадала что-то. И тут до меня доходит… Москва! Если они встречались там, то могут поддерживать связь и здесь. – Ладно, давай покопаемся в прошлом моей бывшей, – соглашается Миша. – Это проще, чем копать под следователя. – Может, это будет очень просто, – подходит Милена к ноутбуку. – Сейчас не надо рыться в архивах всех театральных вузов, люди выставляют свою жизнь в соцсетях. А если девушка у нас непризнанная гениальная актриса, то должна хоть в интернете добиваться известности. Фамилию ее помнишь? – Думаю, зарегистрирована она под своим сценическим, – брат с сарказмом делает кавычки пальцами, – псевдонимом. Кристина Сильвер. – Не оригинально, – усмехаюсь я и осаждаю пыл Милены и Миши: – Но не особо я бы надеялся на успех, написать в соцсетях можно что угодно, диплом там никто н потребует. – Но попытаться стоит. Милена минут пять смотрит в экран, а потом довольно улыбается: – Нашла. Написано, что она окончила Высшее театральное училище имени Щепкина. Находится оно как раз в Москве. – Ну хоть не написала, что ГИТИС, – усмехаюсь я, не веря ни единому написанному слову. – Но все равно, – Милена отрывается от экрана, – она могла быть в это время в Москве, пусть даже официанткой там работала, надо же было что-то сказать своим знакомым, которые могли уличить ее во лжи. Если бы она в это время находилась в нашем городе, то не писала бы про «Щепку». – Возможно, в этих рассуждениях что-то и есть, – соглашается Миша. Сегодня, кажется, только я настроен скептически. Мы, как слепые котята, тычемся в каждый угол, подставляемся, возможно, под удар, а даже не понимаем, в чем копаемся. – Ладно, – киваю я, – только хватит предположений. Взяв телефон, я открываю сайт училища и копирую номер. Нервов на общение с госучреждениями у меня всегда было мало, но «Щепка» побила все рекорды. Час меня перебрасывают от одного человека к другому, потом еще минут пятнадцать я придумываю на ходу объяснение, зачем мне нужна информация о бывшей студентке. Наконец-то, выпив две чашки кофе и выкурив полпачки сигарет, я сбрасываю вызов. – Черт, чувствую себя как после смены на заводе, – не могу удержаться от замечания. – Знаешь, братец, – смотрю на Мишу, – ты никогда особо баб не умел выбирать, но сейчас просто побил все рекорды. – В смысле? – не понимает он и хмурится. – Не томи, – подгоняет меня и Милена. – Хорошо, обойдемся без драматических пауз. Повезло мне нарваться на старожилов, и перебросили меня на одну даму, которая помнит Кристину. Спросите вы, почему из сотен и тысяч студентов она ее запомнила? Кристина действительно поступила в «Щепку», даже проучилась недолго, пока не стала обвиняемой в убийстве. – Охренеть, – не выдерживает Миша. – И кого она убила? – Убила или нет, история умалчивает. Прямых улик, как я понял, не было, и Кристина, видимо, действительно хорошая актриса. Дело закрыли, а ее отправили на принудительное лечение в дурку. Через несколько, судя по всему, – это я уже высказываю свои предположения, – она оттуда вышла, купила диплом и вернулась сюда. – Думаю, мы вряд ли узнаем фамилию следователя, который вел то дело, – говорит Милена, – но… – Возможно, – перебивает Миша, – всего лишь возможно, что это Котельников. И снова у нас только догадки. Может, бросить все к черту, пока Кристина куда-то пропала? Борис, который собирался меня грохнуть, мертв – его игра закончилась, так и не начавшись. Точнее, кто-то ее закончил. Скорее всего, в этом и заключалась проблема. Борис заигрался, а режиссеру спектакля это не понравилось, вот и пришлось уволить актера. – Мне, наверное, пора собираться на прием, – отвлекает меня от метафоричных мыслей Милена. – Не нравится мне это, – все еще пытаюсь ее переубедить. – Да что мне сделают в толпе? Стоит ли говорить, что таких, как Поплавский, толпа не останавливает? Но Миша, чтобы подбодрить, хлопает меня по плечу и, когда Милена уходит наверх, говорит: – Она уже не та девчонка, с которой ты постоянно сдувал пылинки. – Да, – выдыхаю я то ли с сожалением, то ли с восхищением. – Мы же будем рядом. Хотя ты мог внести деньги и попасть туда официально, но кто знает, может, через благотворительные фонды Поплавский проворачивает какие-нибудь делишки. – Меня это даже не удивит, – с раздражением отвечаю и спрашиваю: – Может, стоит лучше найти Кристину, хотя бы попытаться? – У меня есть стойкое ощущение, что скоро она сама появится. Психически неуравновешенная женщина, мертвый киллер, помешанный на моей жене, следователь с темным прошлым и местный владелец заводов, газет, пароходов – кто бы мне об этом рассказал лет десять назад, я бы посмеялся. Как мы оказались во все это впутаны? Миша просто связался не с той бабой или я не вовремя сделал шаг, когда этот киллер промазал? Да, сейчас уже не разберешься, откуда нам прилетел эффект бабочки… Глава39. Милена Охрана здесь такая, словно не благотворительный прием, а съезд мировых политиков. Руки чуть подрагивают, когда я показываю на входе пропуск, но секьюрити только кивает и пропускает после недолгого досмотра. Конференц-зал отеля, который принадлежит все тому же Поплавскому, располагается на втором этаже, и я, игнорируя лифт, поднимаюсь по лестнице, попутно осматриваясь. Я в джинсах и рубашке выгляжу инородно среди дорогих костюмов, платьев и драгоценных камней. Но у стен кое-где замечаю одетых так же, как и я, с видеокамерами, фотоаппаратами и с бейджами на груди. Около часа я бесцельно слоняюсь по залу, делаю фото и уже думаю, что мой приход сюда бесполезен. Марк звонил уже два раза, и сейчас вот опять. – Ты там уже долго, – говорит он. – И бесцельно. – Я жду все там же, через дорогу. – Побуду еще немного здесь, – понимаю, на что он намекает. – Все, мне пора, – быстро тараторю и сбрасываю вызов. В зале начинается ажиотаж, и вспышки фотокамер работают втрое интенсивнее. Причина становится понятной – появляется главный благотворитель. Решив не отставать, я тоже снимаю, глядя, как Поплавский проходит к сцене, иногда задерживаясь, чтоб поздороваться с кем-нибудь. Я опускаю фотоаппарат, и поднимаю взгляд на него. В этот момент мы сталкиваемся глазами, и Поплавский, мазнув по мне, отводит безразличный свой, но лишь на секунду. В следующую прищуривается и уже с интересом, который даже не пытается скрыть, рассматривает меня. Будем надеяться, что Поплавскому просто нравятся блондинки. Но на всякий случай я вдоль стеночки пытаюсь убраться поближе к выходу.