Глава 9 Манслоу обедали всей семьей в малой гостиной. В те времена, когда глава семьи был дома, это являлось уже многие годы нерушимой традицией. Ивар сидел во главе длинного белого стола, инкрустированного позолотой. Рядом суетился официант, разливая по тарелкам суп-пюре из белых грибов. Нежно-молочный суп весьма гармонировал с тончайшим чешским фарфором XX века. Глава семьи любил чувствовать себя потомком старой аристократии, и старался, чтобы его окружали подобающие вещи. Слева от Ивара сидела его жена Кларисса в парадной одежде, более подходящей для вечернего похода в ресторан, чем для семейного банкета. Справа — единственная дочь Рейвен. Девушке было двадцать лет и, прожив большую часть жизни здесь, в огромной усадьбе на Китане, она получила воспитание и образование весьма далекое от современного. Нет, она, естественно, умела пользоваться галактической связью, коммом и летала с детства на космических кораблях, но в то время, когда ее сверстники посещали школы, Рейвен проходила индивидуальное домашнее обучение. Отец нанимал ей лучших учителей, строго следил за программой предметов, чтобы в ней не оказалось чего-то не соответствующего его взглядам на жизнь, и за списком обязательной литературы к чтению. С другими детьми девочка чаще всего виделась только на многочисленных светских мероприятиях. С некоторыми потом даже дружила, общаясь по комму или в реальной жизни, если папа находил знакомство полезным. Тогда избранных приглашали погостить на Китане. Сейчас девушка обучалась на специалиста по ландшафтному дизайну в Корнельском университете… заочно. На период сессий на Землю ее отправляли с целой делегацией сопровождающих из матери и минимум четырех телохранителей. Сокурсники поглядывали странно и, наверное, подозревали, что она какая-то наследная принцесса. Более близкого знакомства никто завести не пытался. Юная Манслоу была очаровательна, но не той красотой, которая обычно бросается в глаза. Скорее, это было нежное обаяние юности — свежая кожа, персиковый цвет лица, длинные светло-каштановые волосы с медным отливом. Помнится, в переходном возрасте Рейвен тайно заказала краску через галактическую сеть и покрасилась в блондинку. О! Это был чудовищный скандал! Отец на месяц лишил ее доступа в галактическую сеть, запретил поездки по магазинам и пообещал, что, если еще хоть раз что-то произойдет с цветом волос, или их длиной, Рейвен лишится на год личного комма, банковской карты и доступа в сеть. Попытка протеста с объявлением голодовки была тут же пресечена обещанием отправить строптивую дочь в «реабилитационный центр для людей с расстройством пищевого поведения». Отец слов на ветер никогда не бросал. Так что девушка испугалась насильственных кормежек, психотропных средств и изолированных палат. Так Манслоу оперативно подавил первый и последний подростковый бунт в своем доме. — Дорогая, — обратился глава семьи к Рейвен тем сладким голосом, который у него был специально припасен для дочери и жены. — Послезавтра благотворительный вечер на Сохо. Будут главы большинства крупных индустриальных корпораций с семьями. Я хочу, чтобы ты выглядела не просто хорошо, а ослепительно. Можешь потратить любые требуемые средства с карты. — Хорошо папа, — тихо проговорила девушка без особого энтузиазма, вяло набирая суп в ложку. — Там какой-то определенный дресс-код или на мое усмотрение? — На твое, дорогая. Главное, чтобы не вычурно и не вызывающе. И при этом неотразимо. Ивар не был бы Манслоу, если бы не просчитывал дальнейшие маршруты развития своей корпорации намного вперед. Сейчас, даже когда Демпорту слили новые координаты леграссовской яхты, ситуация оставалась неопределенной. Если прототип таки канет в Лету или Ходжес откажется сотрудничать с «МГТ», Манслоу не собирался сидеть сложа руки. Лучшим ходом при плохой игре будет присоединиться к корпорации противника. Этот вариант они с женой обсудили уже несколько лет назад. Каким образом присоединиться? Ну, естественно, не купив на бирже штучные акции! Испокон веков бизнес лучше всего скреплялся браком. — И кстати, что ты думаешь о Джастине Леграссе? Рейвен подавилась супом и закашлялась. Теперь ей стало вполне очевидно, в какую сторону идет разговор. Отец ласково стукнул ее по спине: — С детства говорю и все впустую! Подожди, пока остынет, не набрасывайся на еду. Боже, Рейв, ну откуда эти плебейские привычки?! Так что Джастин? — нетерпеливо повторил вопрос Ивар. — Ну, мы очень мало общались, он же намного старше… Я его практически не знаю. — Глупости — намного! Меньше, чем на десять лет. Парень очень симпатичный, не находишь, Кларисса? — Манслоу выразительным взглядом "надавил" на жену, призывая ее поддержку. Кларисса величественно промокнула рот салфеткой и заговорила: — Да, вполне привлекательный! И потом, с лица воду не пить, в мужчине главное характер и перспективы. У Джастина есть и то и другое. — Я бы сказал, что он сейчас самый завидный жених, — перехватил подачу Ивар, — молод, умен, уже сейчас правая рука в «Леграсс Индастри». Со временем он займет место главы корпорации, а это после смерти родителей от двадцати пяти до шестидесяти двух с половиной процентов акций в зависимости от завещания. И в любом случае решающий голос. Это бы обеспечило тебе и «МГТ» отличные перспективы. Думаю, мы с мамой могли бы отправиться на покой, не переживая ни за наших внуков, ни за праправнуков. — А разве сейчас у нас… плохо? — прошептала девушка, не поднимая глаза от тарелки. — Ну, дорогая, я же не вечный! А тут стоит только чуть ослабить удила, как все растащат по кирпичику. Ты же у меня оранжерейный цветок. А бизнес для таких акул, как я. И Джастин. — Но мне рано еще. Мы же не в средневековье, — едва слышно использовала последний аргумент Рейвен. — Так тебя никто рожать детей и не заставляет! Обвенчаетесь, поживете в свое удовольствие, а там, глядишь, и нас наследниками порадуете! — А… как же любовь? — А любовь — это для нищебродов, не умеющих организовать свою жизнь! — не выдержав, рявкнул Манслоу. Но потом все же взял себя в руки: — Ты присмотрись послезавтра и оденься, как я сказал. Там, может, и любовь появится. Я в любом случае собираюсь обсудить эту тему с Джоном. Собственно, давно пора. Это ж какая удача, что Джастина еще никто не окольцевал! Иначе бы пришлось выбирать из Джарэда и Николаса. А это максимум по двадцать пять процентов... * * * Очередное заседание правительства Интегры проходило в крайне гнетущей обстановке. Все уже знали, что крейсера успели застать «Викторию» вблизи Кеплера-442b и сесть на хвост. Но потом произошло неожиданное: яхта Леграсса просто исчезла с радаров. — Что значит исчезла?! Космической технологии стелс не существует! — разъярённо проговорил канцлер. — Вдруг это мы так думаем, а она уже есть? — развел руками Пьемонт. Другую версию исчезновения корабля посреди космоса ему придумать не удавалось. Не испарился же он на самом деле! Крейсера прочесали весь сектор вдоль и поперек, но яхты и след простыл. — Ладно, с этим потом, — махнул рукой Ходжес. — У нас есть более насущные проблемы. Лишившись прототипа, мы не сможем пусть даже временно добывать адамантит уже привычным способом. А это основная статья дохода. Есть, конечно, стабфонд, но на него будем смотреть, как на крайний рубеж. Между тем, адамантит в шахте по-прежнему есть, причем не глубинного залегания. Так что сейчас задача номер один — собрать всех, кто тридцать лет назад занимался добычей традиционным способом. Согнать инженеров и конструкторов. Провести ревизию и реанимацию всего оборудования. Нанять и обучить персонал. Борлини, это ваша тема как главы департамента промышленности и экономики — займитесь приоритетно. Отчет хочу видеть каждые два дня. — А разве мы не можем создать дубликат прототипа? — обескураженно уточнил Борлини. — Нет, — отрезал канцлер. — Во-первых, он был выполнен из очень редкого материала — метеоритного железа, и это принципиально. Во-вторых, документация была выкрадена и из лаборатории, и из сейфа с прототипом. В-третьих, Ковалека уже нет в живых. Еще вопросы? Борлини обреченно покачал головой. Ходжес с молодости умел филигранно врать. Наверное, это даже можно было назвать талантом. Он не пользовался им без крайней необходимости, но когда это делал, никто еще не заподозрил канцлера во лжи. Вот и сейчас ни у кого не возникло сомнения, что «документации», как и разработанной установки подкорного бурения, никогда не существовало в природе. Нация превозносила Вацлава Ковалека как народного героя, подарившего планете гигантский скачок в будущее. И он таковым действительно был. Но никто, кроме него, Пьемонта и Ходжеса, не знал, ЧТО именно изобрел Ковалек. Прототип существовал давно. Насколько давно, не показал даже радиоактивный анализ. Но без Ковалека, его блестящего ума и одержимости работой, «железка» так бы и валялась на складе артефактов. Три же года напряженных исследований Вацлава дали результат — открытие не то что века, тысячелетия! Ковалек смог разобраться, как именно работает агрегат и что дает. Проверяя прибор на восприимчивость к различного рода облучению, Вацлав открыл, что прототип, поглощая радиацию, как будто заряжается от нее и потом способен творить невообразимое. Открытие было таким мощным, что для сохранения привычного мира его строго засекретили. Но использовать в личных, планетарных целях, естественно, стали. — Теперь к теме экономии. Предлагаю активно вносить свои предложения по замене инопланетных товаров на внутренние. Это относится не только к Борлини. Думаю, стоит развернуть какую-то компанию по переходу на электроаэрокары и аэрокары на солнечных панелях. Скажем, с целью охраны окружающей среды. Всем пересевшим — Борлини, пишите, это уже к вам — освобождение от налога на транспорт на пять лет. Ну и… скажем розыгрыш приза в десять тысяч интегров. Что вы нам меня так смотрите? Я прекрасно знаю, что это как раз плюс-минус цена нового электроаэрокара. Зато насколько удастся высвободить ресурс, пустив дорогостоящее топливо на куда более важные нужды! И, наконец, ваш вопрос, Монди. Встряхните ученое сообщество. Сделайте ревизию всех, в том числе засекреченных разработок. Посмотрите, возможно, там есть хорошие идеи, которые удалось бы реализовать на экспорт. Пора слезать с сырьевой зависимости. Считайте, что в истории Интегры наступает новая эра. После этих слов канцлер встал, осмотрел всех присутствующих и, не прощаясь, вышел. Участникам собрания осталось только переглядываться квадратными глазами, пытаясь понять, что это было. Тридцать лет железобетонной стабильности расслабили всех. Каждый из советников пытался понять, во что начавшаяся сегодня тихая революция выльется конкретно для него. И все как один, даже глубоко неверующие, молились в душе, чтобы прототип вернули и все стало, как раньше. * * * Рэд был собран и совершенно спокоен. Это чувство передалось и девушке. Дни после провала в незарегистрированную скрутку напоминали перелет до Кеплера — они вместе готовили, болтали. Рэд снова учил ее летать — только теперь с посадками, переговорами и знакомством с настоящей аппаратурой яхты. Иногда Селена ловила на себе его долгие взгляды, но делала вид, что не замечает. Поцелуй был… восхитительным, но интрижка не стоила того, чтобы потерять друга. Рэд попыток сблизиться тоже не предпринимал. И вроде бы был расслаблен, но за всей его беззаботностью Селена чувствовала что-то. Что-то важное, что его беспокоит. Иногда он просто «зависал», глядя в одну точку. И, кажется, его снова мучила бессонница — уже дважды девушка заставала его с утра отключившимся на диване. — Рэд, нам надо поговорить, — не выдержала Селена, когда они сидели за столом после одного из ужинов. — О, такое начало обычно ничем хорошим не пахнет! — невесело улыбнулся он. — Что ты хочешь знать? Наши перспективы? Сядем завтра на планету, в худшем случае нам придется там задержаться. В самом плохом — полетим до скрутки, пока не закончится топливо, там включим сигнал бедствия и будем дрейфовать, надеясь на лучшее. — Вообще-то, я хотела спросить не про это. Что произошло тогда на Кеплере? Меня похитили из-за посылки? Рэд, мне надо знать, — с мольбой в голосе прошептала Селена. Забавно, но с появлением девушки на борту «Виктории» вся жизнь как будто ускорилась. Рэду казалось, что за год деловых поездок он не отхватывал столько приключений, сколько на них уже высыпалось сейчас, в неполные две недели. Вывалиться в нерегулярную скрутку, на границу обитаемой зоны! Это ж только в романе придумаешь! Тоже мне, Колумбы… Ситуация была неприятная, но почему-то не слишком беспокоила капитана. Все как будто вернулось к привычному ритму. Рэд до сих пор ощущал губы Селены на своих, ее дыхание, запах, это было как наваждение. Да, она ответила на тот поцелуй, но после… Он отчетливо видел — ей этого не надо. Рэд, как и раньше, подначивал девушку, она оборонялась и непринужденно щебетала, но для него все стало… тяжело. Внутри все клокотало, ему хотелось кричать о своих чувствах, прикасаться к ней, вместе строить планы. Случалось, что во время обеда или тренировок их руки соприкасались. Ощущения от этого были… острыми. Отключающими рассудок. В обычной жизни на Земле он бы уже куда-нибудь ушел, уехал и дал бы ей и себе время, «воздух». Но тут, в замкнутом пространстве, было не спастись. Еще хуже, что капитана стали преследовать кошмары: хруст шеи под ножом, кровь, липкая, горячая, тошнотворно пахнущая, она лилась на него, и Рэд задыхался. Снова и снова. И теперь это Селенино просительное «мне надо знать»… — Да, они думали, что посылка у тебя или на яхте. Но, кажется, ты их убедила в обратном. Они не могли не поверить — ведь все сказанное было под «сывороткой правды». — Как ты меня нашел и… вытащил? — Мне помог брат. Ник. Он… немножко хакер. Селена… Я тогда убил двоих человек, — капитан не хотел об этом говорить, но слова вырвались как будто сами, помимо его воли. Селена увидела нестерпимую боль в его синих, как море, глазах. У нее самой что-то оборвалось от этого внутри. Девушка встала, подошла к капитану и обняла его со спины, прижавшись своей щекой к его волосам: — Ты меня спасал, Рэд. Ты не виноват! Это самооборона! Рэд оторопел от неожиданности. Он понимал, что эти объятья — всего лишь дружеская поддержка. Но близость девушки, ее порыв, действительно глушили боль. И он замер, пытаясь впитать в себя все-то, что ее прикосновение могло дать. Когда Селена отстранилась и села напротив, Рэд чувствовал себя уже другим человеком. Как будто из него только что откачали яд. На душе по-прежнему было муторно, но он твердо решил запереть воспоминания и продолжать жить дальше. — Я почитала про нашу планету то, что было в энциклопедии сервера. PA— 99-N2b личное имя получить не успела. Первые переселенцы прибыли около девяноста лет назад. Колонии были успешно развернуты. Планета из-за отдаленности экономического интереса не вызывала. Переселенцы постоянной связи не поддерживали, общество развивалось автономно. Последнее упоминание — пятьдесят два года назад PA-99-N2b посетил военный крейсер «Бригитта» с инспекцией. Местная община общегалактический договор о мирном сотрудничестве подписала, но контактировать не стремилась. В целом на планете уровень кислорода в воздухе очень низкий, для людей непригодный. Поселения находились в трех герметичных куполах с искусственным поддержанием среды. Натуральное хозяйство. Не густо. Но межпланетки, я так понимаю, тут нет ни за какие деньги? — Ты верно понимаешь, — улыбнулся Рэд. — Завтра выйдем к планете, там оценим ситуацию по факту. Посмотрим, где лучше посадить корабль. В любом случае выходить придется в скафандре. А сейчас пошли спать, завтрашний день может оказаться совсем не легким. …«Виктория» несколько раз облетела над PA-99-N2b. Отсюда, с высоты орбиты, не чувствовалось никакой жизни в принципе: ни радиообмена, не взлетающих судов или любых других движущихся объектов. Купола нашли, хотя и не быстро. Рэд подобрал место посадки за небольшим хребтом — чтобы вроде и не слишком приметно и близко к городу, но в то же время легко добраться на аэрокаре. — Нас не собьют при посадке? — обеспокоенно спросила Селена. Рэд многозначительно пожал плечами: — Теоретически шмальнуть могут из чего угодно. Но, думаю, за столько лет ничего уже не сохранилось. Да и следов техногенной жизни пока не видно. Можем, конечно, включить защитное поле, но у нас и так топлива дефицит. — Тогда не будем включать, — согласно кивнула девушка. Реальная перспектива застрять посреди космоса ее пугала больше, чем гипотетическая ракета. Яхта села тихо. Пейзаж за стеклом не радовал — красная равнина, которую как будто пахали гигантским плугом. Длинные равномерные невысокие хребты испещряли ее всю. Местами в растрескавшейся земле были видны какие-то растения, напоминающие перекати-поле. Глава 10 Рэд вышел из каюты в облегающем термокомбинезоне. Почему-то в голове Селены всплыли образы древнегреческих атлетов. Потрясающая мужская фигура — стройный, гибкий, сильный, но не перекачанный. В руках он держал боевой скорострельный бластер. — Я не видела у тебя раньше оружия, — удивилась Селена.