Ходжес долго не мог заснуть после официального ужина. Бокал виски тоже не подействовал. Так, глядишь, затянется и придется отравлять свой организм таблетками. Лежать и бессмысленно созерцать потолок не хотелось. Грег встал, накинул халат и пошел прогуляться в оранжерею. Свежий воздух перед сном, говорят, творит чудеса. В оранжерее Дома Правительства было много экзотических растений, привезённых с разных планет. В первую очередь, конечно, с колыбели человечества — Земли. И многие из них были плодовыми. Любил Ходжес побаловать себя спелой черешенкой или мандарином. У всех есть какие-то слабости. У большинства, с кем ему приходилось работать — это чаще всего были выпивка и женщины. К алкоголю организм Ходжеса был устойчив. Он долго не пьянел и какого-то счастливого расслабления (а пьют же именно для этого?) не чувствовал. Виски вот, как витамин для укрепления нервной системы, использовал, да. Но налакаться вдрызг ему даже в молодые годы было неинтересно. Что же до женщин… Рано поступив в миротворческую учебку, он был поглощён стяжанием славы, карьерой, идеями мира и справедливости. Как-то не до серьезных отношений с девушками, если тебя чуть ли не ежемесячно перекидывают с одной планеты на другую. А может, просто не встретилась «та самая». Потом, после возвращения на Интегру пришлось разгребать такие кучи дерьма, что он и спал-то долгие годы по четыре часа в сутки. Откуда тут взяться романтике? К тому времени у него уже был пост, репутация… Словом, не подкатишь легкомысленно к понравившейся барышне в баре, чтобы потом танцевать с ней в ночном клубе до утра. К тому же барышня вполне могла оказаться шпионкой, провокаторшей или охотницей за положением и деньгами. Нет, остаться одному, без семьи, было для Грега разумным выбором — чем меньше от кого-то зависишь, тем меньше рычагов на тебя надавить. И выбор этот он сделал сам. Интегра была его женой, получала все его время и любовь. Все, что он делал, было для нее. Каждая новая электростанция, ветка подземной дороги, космодромы и заводы были его детьми. Их он пестовал, в них вкладывал душу. Ходжес не был монахом. Отнюдь. Здоровый мужской организм диктовал свои требования. Чтобы не рисковать тайнами, репутацией и всем прочим, чего канцлер себе позволить не мог, проблема решалась просто. Из предоставленных Пьемонтом фотографий Грег выбирал одну девушку, и с ней заключался официальный контракт на должность его личного помощника. По нему девушка не имела права разглашать что-либо услышанное или увиденное в Доме Правительства, а также иметь какие-либо неформальные отношения с представителями любого пола. В случае нарушения статуса секретности нерадивую сотрудницу ждало длительное тюремное заключение или даже смертная казнь. Несмотря на такие жесткие условия, элитные «бабочки» охотно подписывали контракт. Во-первых, он о-о-очень хорошо оплачивался, включая полную медицинскую страховку. Во-вторых, Грег был мужчиной вполне привлекательным и галантным. За всю жизнь, кажется, он ни разу не поднял руку на женщину, а постельные запросы у него были совершенно обыденные, выражаясь словами самих помощниц, «без закидонов». Если девушка надоедала, или Грег, наоборот, чувствовал, что начинает привязываться, он тут же выбирал новую. Надо сказать, что «фаворитки» менялись нечасто. И поскольку он нигде с ними не появлялся, о личной жизни канцлера на Интегре практически никто не знал. Почему же сегодня ему впервые стало жаль, что он так и не завел семью? Что никто его не встречал дома после затянувшихся за полночь совещаний? Никто не лез на колени, с криками «Папа! Папа»? Вероятно, всему виной этот Манслоу. Ходжес глядел за ужином на его юную дочь и почему-то поймал себя на неожиданной мысли, что и у него могла бы быть такая — умница-красавица, отцовская гордость. За все годы впервые что-то неприятно засвербело внутри. Может, он все-таки неправильно расставил приоритеты? Даже откуда-то появилась дурацкая мысль, мол, еще можно заскочить в последний вагон, урвать утраченные возможности, стать отцом настоящему ребенку из крови и плоти? Ходжес зарубил ее на корню. Выставить себя на такое посмешище, как Вацлав? Пошатнуть годами зарабатываемый авторитет? Ну нет, увольте! Свою дорогу он давно выбрал. А раз так, то не имеет смысла и предаваться жалости к самому себе. Грег понял, что, погрузившись в мысли, обошел оранжерею по кругу уже много раз. У охранника за пультом, наверное, уже кружится голова. Ладно, надо дать и ему возможность расслабиться. И Ходжес отправился назад в свои апартаменты в надежде, что еще один бокал виски все-таки поможет ему заснуть… Следующий день, как и предыдущие две недели, выдался напряженным. Шахту готовили к «перезапуску», и нельзя сказать, что процесс был гладким. К тому же пришлось экстренно пересматривать бюджет, опираясь на худший вариант развития событий. Не было хороших новостей и от Пьемонта, слоняющегося где-то в космосе с тремя крейсерами. Ходжес решил, что от последнего будет больше пользы при обнаружении яхты — Демпорт не был дипломатом. И даже аналитические отделы, шуршащие с утра до ночи, не нарыли ничего интересного. Хотя нет, интересного они нарыли много, часть этой случайной информации могла даже помочь Интегре в сфере формирования экспортных потоков, но все это не касалось их главной проблемы — исчезновения прототипа. Манслоу, к счастью, сегодня не докучал. Чтобы немного развеяться, Грег пошел прогуляться по парку. Симметричные линии, аккуратно стриженные кусты, четкие формы фонтанов — все это помогало Ходжесу успокоить разум и четче структурировать мысли. Он ни разу не пожалел о баснословной сумме, вложенной в этот ландшафт. У каждой планеты должны быть свои семь чудес света. Парк Правительства на Интегре и являлся одним из них. Выпорхнувшая из-за поворота аллеи особа, похоже, это мнение вполне разделяла. Глаза Рейвен взбудоражено сияли, в руках она несла крупный скетч бук, в котором, по всей видимости, уже делала сегодня наброски. Буквально по пятам за ней топали четыре хмурых телохранителя. Ходжес понимал необходимость пользоваться услугами этих «господ», но сам терпеть не мог, что за ним кто-то таскается и дышит в затылок. Пьемонт буквально заставил его взять хотя бы одного. Но четыре, должно быть, полный кошмар! У Ходжеса бы точно все время возникало ощущение, что его не охраняют, а конвоируют. — Добрый день, господин канцлер! Ваш парк просто потрясающий! Я тут сделала некоторые зарисовки, вы не будете против, если я воспроизведу особенно понравившиеся моменты в нашей усадьбе на Китане? Я понимаю, что это плагиат, но решения бесподобны, невозможно устоять! Девушка была так очаровательна в своей непосредственности, что Ходжес заулыбался. Такой живой она ему нравилась еще больше. Вчерашний ужин щедро продемонстрировал ее ум и манеры, но сейчас Грег словно видел ее саму. Глава 19 — Конечно, можно! Я счастлив, что Парк произвел на вас впечатление. Хотите, я организую встречу с дизайнерами? — Да! Это потрясающе! — потом Рейвен резко замолчала и смутилась. — А это удобно? Я же понимаю, что вы очень занятой человек… — Ну я же сам предложил! А мне можно взглянуть на ваши наброски? — Конечно, — девушка покраснела, но протянула альбом. На первых страницах были эскизы хорошо знакомых Грегу уголков парка, но дальше шло несколько листов с чем-то неузнаваемым. Ходжес не стал спрашивать, что это, не желая поставить девушку в неловкое положение. Но она словно прочитала его мысли: — А это у меня возникло несколько идей… Которые можно было бы реализовать на той стороне дома, куда выходят окна моей комнаты. Так, стояла, смотрела, и возникло что-то. Не обращайте внимания. Баловство. — Почему же? — и Ходжес с куда большим интересом стал разглядывать листы. — Мне очень даже любопытно, но нет вашего пространственного видения. Может, мы прогуляемся и вы все покажете на месте? Рейвен зарделась, но сразу кивнула. Они молча пошли в сторону колоннады. Эскорт держался позади, буквально на расстоянии вытянутой руки. Ходжеса это страшно раздражало. — Не могли бы вы держать дистанцию хотя бы метров… пять? — довольно резко обратился он к сопровождающим. — Тут охраняемая территория, и я могу гарантировать, что вашей… хозяйке ничего не угрожает. Телохранители переглянулись, но промолчали. — Или вы от меня ее охраняете? — несколько повысив голос, в котором появились рычащие нотки, спросил Ходжес. — Что вы, сэр канцлер, — проговорил один из секьюрити, вероятно глава четверки. — У нас просто такие указания от господина Манслоу. — Уверен, он не будет против, если вы выполните мои, — резюмировал Грег и, улыбнувшись Рейвен, чтобы она не приняла его тон на свой счет тоже, — продолжил прогулку. Четверка несколько отстала. Ходжесу даже захотелось рассмеяться. Глазомер у охранников был весьма неплох. Думается, если бы они резко остановились и натянули рулетку, расстояние было бы как раз пять метров или очень близко к тому. Пройдя вдоль водоема, Рейвен остановилась в самой дальней от дома части парка. Наверное, прогуливающихся здесь было немного, но из окон действительно территория должна была хорошо просматриваться. Девушка принялась рассказывать, что и как можно было бы доработать, эмоционально жестикулируя и поминутно смущаясь. Грег был далек от ландшафтного дизайна, ему просто нравился конечный результат. Или не нравился. Ну а в случае с Рейвен его завораживал ее энтузиазм и искренняя заинтересованность. Кажется, даже основной проект парка он обсуждал не более трех минут. Здесь же Ходжес совершенно забыл про время. — Ну вот, собственно, и все, — закончила демонстрацию идей девушка. — Отлично! Обязательно проговорите эти варианты на встрече с дизайнерами! И если будут еще мысли, я всегда готов выслушать, — в этот момент они как раз проходили мимо скамьи. — Может, ненадолго присядем? — предложил канцлер. Рейвен согласно кивнула, про себя подумав, что Грег не случайно выбрал именно эту скамью из всех. Слева от нее располагался искусственный каскадный водопад. Если говорить негромко, вода с успехом перекрывала голос, и охрана наверняка не смогла бы разобрать слова. — Рейвен, Дом Правительства и Парк при нем очень хорошо охраняются. Тут без ведома службы безопасности не проскочит ни полевая мышь, ни летучая. Уверяю, вы можете совершенно спокойно гулять по всей территории с одним бодигардом! Рейвен смотрела куда-то в сторону, взгляд ее стал задумчив и даже печален: — Я бы предпочла вообще без них. Но я единственный ребенок в семье, как и положено на Земле. И отец… немного перегибает палку, — совсем тихо проговорила девушка. «Ясно, значит, все-таки конвой», — отметил про себя Грег, а вслух произнес: — Помните, я вам обещал показать еще и заповедник? У меня на днях «окно» в расписании. Как вы относитесь к лошадям? — К лошадям? — словно выпадая из своих мыслей, переспросила Рейвен. — Ну… они красивые. Или вы про езду верхом? — Второй вариант вполне можно реализовать. — К сожалению, я никогда не сидела в седле… — Единственный ребенок в семье? — улыбнулся Ходжес. Рейвен, засмеявшись, кивнула. — А хотела бы попробовать? Глаза Рейвен на миг озарились надеждой и потухли: — Папа никогда не разрешит… — А если мы ему не скажем? — подмигнул Ходжес. Не сказать отцу? Рейвен вообще не представляла, что такое возможно. Комплект телохранителей и мама-наседка практически не давали возможность иметь какие-то секреты. С другой стороны, у нее уже есть тайные «встречи» с Ником… Не зная, как лучше ответить в такой ситуации, девушка просто улыбнулась. Ужинали в этот раз Рейвен с отцом вдвоем у нее в комнате. У Ходжеса были неотложные дела, а другую компанию Манслоу выносить не собирался. Настроение у главы корпорации «МГТ» было странное. Сначала он был раздражен и экспрессивно рассказывал дочери, как хотел обсудить с канцлером Интегры вопросы увеличения межпланетарного товарооборота. Секретарь Ходжеса якобы был недостаточно приветлив и категорично объявил, что график канцлера расписан поминутно на восемь дней вперед. И предложил ему встречу с главой департамента промышленности и экономики Борлини. — Но разве это не приемлемый вариант? — робко уточнила Рейвен. — Вот именно — приемлемый, но не хороший! Ходжес старательно пытается выжить меня домой на Китану, поэтому и ставит такие сроки! Ничего, ради настоящего дела можно подождать. Кстати, мне удалось перекинуться сегодня парой слов с канцлером, так сказать, в неформальной обстановке. Ему, видите ли, не понравилось, что я не доверяю местной системе безопасности! Считает, что раз он сам спокойно перемещается по территории, то и любой так же может. — Папа! — позвала Рейвен чуть громче обычного, и это привлекло внимание Манслоу. Девушка очертила пальцем круг по комнате и показала себе на уши. Прослушка! Тут, вероятнее всего, во всех комнатах прослушка. Манслоу, естественно, догадывался об этом, но плохо себя контролировал в заведенном состоянии. Все-таки дипломатические миссии явно не его конек. — В общем, я счел, что он полностью прав, — уже в другом тоне продолжил отец, — так что можешь перемещаться по зданию и Парку сама, когда пожелаешь. Рейвен от неожиданности чуть не выронила вилку. Она вообще не могла вспомнить, чтобы когда-либо перемещалась одна. Даже в родном поместье на Китане. Девушку охватило волнующее чувство предвкушения… чего-то хорошего. — О чем вы говорили с канцлером? — Он интересовался моими наработками по Парку. — А на скамейке? Значит, Рейвен была права, и тот разговор действительно не услышали! Надо взять себе на вооружение. — Канцлер пригласил меня осмотреть заповедник. — Когда? — В ближайшие дни у него должно появиться «окно». «Ага, для Рейв он готов высвободить время! Это очень хорошо!» — подумал Ивар и его глаза победно блеснули, а самодовольная улыбка наползла на лицо. Рейвен захотелось вскочить и выбежать. Ясно как божий день, что отец вовсе не собирается отказываться от своего плана и даже не пытается это скрывать. Ну ничего! Она что-нибудь придумает, чтобы разонравиться канцлеру. А что потом? Отец потеряет контракт, окончательно разъярится и превратит ее жизнь в настоящий ад. Это был плохой вариант. Хороший пока на ум не приходил. Поэтому девушка взяла себя в руки и осталась на месте. Рейвен даже ковырнула десерт, делая вид, что проявляет к нему интерес. В этот раз точно не будет, как отец сказал. Она что-нибудь обязательно придумает. * * * К приезду Джарэда и Селены в миграционный центр всех переселенцев уже успели обследовать. К счастью, кроме дефицита веса, авитаминоза и заурядных заболеваний, ничего не обнаружили. Миграционный центр гудел — уже очень давно на них не сваливалось столько работы. Эрера была стабильным миром, и если сюда и приезжали новые переселенцы, то обычно это были плановые приезды, регистрируемые прямо в космопортах. Да и таких было очень немного. Как правило, люди искали перспектив и старались селиться ближе к центру обитаемой зоны. А тут вдруг настоящие беженцы с давно забытой планеты! Для работы с женщинами пригласили психологов. Для каждой медицинская капсула составила индивидуальную программу питания и восстановления здоровья. Но переселенки вели себя очень настороженно. Селена их понимала — пять лет в бункере ещё не скоро забудутся. Рэд очень быстро покончил с формальностями, и в принципе они могли бы уже и уехать. — А можно мне где-нибудь собрать женщин, чтоб попрощаться? — уточнил Рэд у миловидной девушки-администратора. Та с лучезарной улыбкой закивала и побежала выполнять его просьбу. Внутри Селены что-то неприятно шевельнулась. У нее еще не было опыта наблюдения за тем, как на Рэда реагируют девушки. Ну вот — получите, распишитесь. И с этим ей теперь предстоит сталкиваться на каждом шагу?! С другой стороны, какая разница, если Рэд все равно смотрит только на нее? Это мысль успокоила Селену и придала ей уверенности. Ревность — болезнь сомневающихся, а она не такая! — Мы улетаем, но я хотел рассказать, что Мойра меня наделила некоторыми полномочиями, и я составил от имени вашей колонии заявление на расследование ситуации с зондами. Очень надеюсь, что все, кто виноват в игнорировании призыва о помощи, будут наказаны. Селена понимала, зачем капитан об этом заговорил. Женщины были дезориентированы и подавлены, а иногда осознание, что виновный в твоих бедах получит по заслугам, дает больше воли к жизни, чем сама жизнь. Рэд надеялся, что на первое время для них это будет достаточный стимул. — Я вижу, что ты напряжен, — сказала Селена, когда они вышли из центра. — Это из-за женщин, или есть что-то еще? Минуту подумав, Рэд ответил.