— Ну что вы, комбинезоны — это только для посещения боксов! …Когда Ник забежал в гардероб, Селена еще мучительно облачалась в спецодежду. Она нервничала, спешила и не сразу смогла разобраться в ее конструкции. — Как вообще можно было выдумать этот пояс, пропускаемый в дырки и закручивающийся на манер смирительной рубашки? — возмутилась она, когда Ник принялся помогать ей. — Ну, наверное, неэкономично снабжать одноразовый комбинезон молнией, липучкой или что там еще предусмотрено в таких случаях. Твой отец на втором этаже в боксе восемнадцать. Похоже, тебя тут не очень-то любят? — Это ты о мымре на посту? Не вздумай ей строить глазки, Ник, она стерва первостатейная. — Ну, мне она вполне милой показалось, — протянул парень, и его взгляд приобрёл мечтательное выражение как у кота, увидевшего сметану. — Вы что, парня в школе не поделили? Они уже почти бежали по коридору второго этажа. Селена, услышав вопрос, порывисто остановилась: — Хочешь знать, почему меня тут не любят? Потому что почти все хотят отсюда убраться! Но денег нет, документов или кишка тонка. Я не стала себе выдумывать отмазки и улетела. А это, знаешь ли, задевает оставшихся, — после этой отповеди девушка влетела в бокс и плотно прикрыла за собой дверь. Ник остался, как столб, стоять в коридоре. Потом встрепенулся, подошел, посмотрел в окошко палаты. Комната была изолированная, одноместная полная медицинской аппаратуры и мониторов. Отец Селены лежал окутанный проводками и датчиками. На лице кислородная маска. Девушка сидела на стуле перед кроватью, держала его за руку, что-то эмоционально говорила и, кажется, плакала. Нику в очередной раз стало неловко. Шутить в любой ситуации, превращая каждое действие в фарс, было его натурой. Или он уже так сжился с этой маской, что даже, когда понимал, что его несет, не всегда мог остановиться. Селене и так несладко. Если бы здесь был Джерри, он бы знал, что сказать и как ее поддержать. Но Ник сам напросился в телохранители, так что пора завязывать с подколками и постараться подружиться. В конце концов, они уже без пяти минут родственники. * * * Куда его везут, Рэд не видел. Часы показывали два тридцать ночи, а на окнах аэрокара были автоматические закрывающиеся пластиковые шторки. Однако исходя из времени перелета с космопорта, парень все-таки предположил, что доставят его сразу в Дом Правительства. Судя по специфическому звуку, последнюю часть дороги аэрокар летел в туннеле. Оканчивался он огромной почти пустой подземной парковкой. Далее лифт, и вот они уже на первом этаже. Коридор Рэд сразу узнал. Пожалуй, тот факт, что его не запрятали на какую-нибудь секретную базу, — хороший знак. Впрочем, лучше не спешить с выводами. Джарэд отлично понимал, что Дом Правительства, с виду напоминающий старинный особняк, на самом деле такая же «коробочка с секретами», как и его яхта. Он наверняка напичкан под самый потолок разнообразными охранными системами на все случаи жизни. С виду оставаясь равнодушным, Джарэд на самом деле сосредоточенно старался запоминать все, что ему даже теоретически может пригодиться, если придется планировать побег. Положения датчиков движения и дыма, расстояние до окон, места, где предположительно расположены камеры, удобные ниши, где могут быть спрятаны отсекающие части здания пожарные переборки. Все это необходимо было держать в памяти. Разум капитана на данный момент оставался единственным местом, в котором его действия не могли отследить. — Ваши апартаменты, месье Леграсс, — максимально вежливо проговорил Пьемонт, открывая одну из дверей и пропуская Рэда вперед. Предоставленная комната выглядела как вполне приличный гостиничный номер: огромная кровать, письменный стол, платяной шкаф и терминал. С одним маленьким «но»… В гостиницах на окна обычно не ставят силовое поле. Тренированный глаз Рэда сразу выхватил это ощущение колеблющейся пленки от мыльного пузыря за стеклом. Насчет наружной охраны он тоже не сомневался. Через пару минут его уже оставили одного. Рэд принял теплый душ и постарался лечь и расслабиться. Во время перелета он развлекал себя физическими упражнениями и сном. Теперь, как назло, отдохнувший организм засыпать не собирался. Очень тревожили мысли о Селене. Она уже ждет его звонка и, вероятно, очень переживает. Слава богу, что с ней Ник! Хотелось верить, что он сможет придумать правдоподобные разъяснения и отвлечет шутками. Что выходить сейчас с ними на связь небезопасно, Рэд обдумал еще на крейсере. Судя по всему, Пьемонту и остальным если и известны события после его отлета с Интегры, то весьма поверхностно. Не надо подвергать Селену риску и не надо давать Пьемонту возможности превратить девушку в рычаг давления на Рэда. Что именно из него собираются «выдавливать» парень пока не совсем понимал, но превращаться в тюбик с пастой совершенно не собирался. …Несмотря на поздний час, канцлер ждал доклада Пьемонта в зале заседаний. Донесения психологической службы уже лежали перед ним и были тщательно изучены. Собственно, за те пять лет, что Ходжес знал Леграсса, он не мог сказать, что эти научные изыскания открыли ему что-то новое о партнере. Но, пожалуй, это был весомый аргумент подтверждающий, что он был прав в своем отношении к Джарэду. Пьемонт же горел желанием срочно получить все ответы. — Можно мне узнать, как вы планируете строить дальнейшие… переговоры, сэр? — нетерпеливо уточнил он, доложив, что объект доставлен. — Конечно! Для вас у меня в этом нет секрета. Сперва мы побеседуем под детектор, потом я думаю заручиться поддержкой Леграсса и его помощью. Естественно, поскольку он будет посвящён в часть материалов по делу, нам придется удерживать его до решения вопроса. Поэтому, думается, Джарэд вполне захочет нам посодействовать. — То есть вы для себя уже решили, что он невиновен? — Я для себя уже решил, что буду действовать, опираясь на результаты детектора, — чуть повысив голос, констатировал канцлер. — Но… тренированный человек может обойти детектор! — Пьемонт, вам ли цепляться за эти сказки?! Вы в своей практике видели хоть одного, кому бы это действительно удалось? Разве снимая комплекс из пятнадцати параметров, аппарат не гарантирует девяносто девять процентов достоверности? — Но не сто! Давайте сделаем срез памяти за тот период! Так даже в качестве свидетеля он может оказаться весьма полезен. — Пьемонт, я вам уже говорил, что нам ни к чему ссориться с «Леграсс Индастри», тем более не имея железных доказательств ее причастности. — А нам и не придется! Я все устрою: яхта подверглась нападению, частично была разгерметизирована. Подошедший корабль нашел месье Леграсса живым, но в коме в результате сильного кислородного голодания мозга. Мы его выходили и счастливым родным вернули. Небольшая амнезия с потерей памяти последнего месяца вполне оправдана в таких ситуациях. Комар носа не подточит! — А дальше «месье Леграсс», — Ходжес очень похоже передразнил голос и интонацию Пьемонта, — будучи той еще занозой, начнет копать, что, как и при каких обстоятельствах он забыл. И судя по его психотипу, — тут Грег выразительно кивнул на открытые папки, — до многого докопается. И притом еще нужно учесть, что обмануть Джарэда для снятия среза не получится. Значит, придется действовать насильно. А это значит, вообще не факт, что полученную информацию мы сможем потом хоть как-то опознать. И что нам с этого за толк? — Значит, нам и дальше придется изображать дружелюбие? — скрипнул зубами Пьемонт. — Почему изображать? Будьте дружелюбны. Вы же ничего не имели против «Леграсс Индастри» и конкретно Джарэда месяц назад? Вот и сейчас не стоит спускать на него всех собак только потому, что он у вас единственный подозреваемый. Вы бы лучше занялись расширением этого круга. Правда, Пьемонт, было бы больше толку. Глава тайной службы кивнул и удалился, всем своим видом выражая несогласие. В критических ситуациях необходима определенная жесткость мер. И Пьемонт не понимал пока, строит ли канцлер какую-то свою стратегию, в которую его, Пьемонта, не собирается посвящать. Или просто за годы благополучия размяк. Утром Рэду принесли завтрак в номер. Пьемонт не появлялся. Казалось, про Леграсса вообще забыли. От безделья Рэду уже хотелось лезь на стену, но показывать этого было никак нельзя. Он отлично понимал, что Пьемонт делает все, чтобы его дестабилизировать. Но играть по чужим правилам Рэд не собирался. Значит, есть два пути: либо продолжать делать вид, что все эти изощрения на него не действуют и он вообще счастлив отдохнуть за госсчет Интегры, или … изобразить срыв, которого, скорее всего, ждут, и посмотреть, что будет дальше. В своей выдержке Рэд сомневался меньше, чем в своих актерских талантах. Поэтому решил хотя бы до завтра продолжить бездействовать. Выполнил комплекс стандартных упражнений, сходил в душ, посидел перед окном, якобы разглядывая сад за ним, а на самом деле повторяя в голове все свои наблюдения в плане охранных систем в коридоре, апартаментах и на стоянке. Парень открыл окно, чтобы в комнату проникал свежий воздух. Забавная все-таки вещь — силовой щит: он не препятствует движению ветра. Сигаретный дым тоже улетучивается, не замечая ни малейшей преграды. Но стоит прикоснуться к пленке хоть чем-то твердым… Джарэд экспериментировать не стал. Пусть Пьемонт сам догадывается, понял Рэд про поле или нет. Настало время ужина, ситуация не менялась. Парень снова сел к окну. Рассматривать сумерки над Интегрой было все-таки немного интереснее, чем вензеля на стенах. Тем более, что места, где расположены камеры, он уже определил, и если сидеть вот так лицом к окну, наблюдающим не так просто считывать его выражение. Рэд созерцал темнеющее небо и прокручивал в голове все приятные моменты их с Селеной корабельной жизни. Мрак, окутавший планету, заполнил и комнату Леграсса. Парень так был погружен в свои мысли, что встрепенулся, что сидит в темноте, когда на часах уже просигналило десять вечера. Он прямо так, не включая свет, прошел в ванную. Потом нырнул под одеяло и впервые за день позволил телу полностью расслабиться. Воспоминания продолжали крутиться в голове, обрастали новыми деталями, усложнялись… Селена была рядом, танцевала и манила к себе. Громкий стук в дверь вырвал парня из такого приятного сна. — Мистер Леграсс, у канцлера освободилось время для встречи с вами, у нас поручение вас проводить. — Дайте мне десять минут, и я буду готов. Охранник, оглядев заспанное лицо и взлохмаченную шевелюру, неуверенно кивнул. Когда через несколько минут бодигард привел Леграсса на встречу с Ходжесом, это уже был тот человек, которого всегда и привык видеть канцлер, — бодрый, сконцентрированный, идеально выбритый и причесанный волосок к волоску. — Добрый вечер, канцлер! — приветливо улыбаясь в своей обычной манере, первым произнес Джарэд и протянул руку. Канцлер скорее автоматически ответил на рукопожатие. — Рад, что вы выкроили время. — Добрый вечер, Джарэд! Вы же позволите мне и дальше вас называть по имени? — Естественно, канцлер! Меня ведь по-прежнему так и зовут! — Рад, что вы не растеряли ваше чувство юмора, но разговор нам предстоит серьезный как никогда. — Я заметил, — парировал парень уже совершенно серьезным, даже холодным голосом, кивнув в сторону кресла, подключённого к детектору лжи, и оператора за аппаратом. — Но для начала хотелось бы узнать, в чем именно меня обвиняют? — Пока ни в чем, но велика вероятность того, что вы наш самый ценный свидетель. Поэтому я бы попросил вас ответить на ряд вопросов, а потом, даю слово, проясню оставшиеся за кадром моменты. Джарэд выдержал паузу, как будто обдумывал, стоит ли соглашаться: — Хорошо, но у меня три условия. Вы не будете задавать вопросы, которые могут затрагивать корпоративные секреты «Леграсс Индастри», семейные дела Леграссов и мою личную жизнь в частности. — Справедливо! — ответил канцлер и жестом пригласил Джарэда устраиваться в кресле поудобнее. Оператор опрометью, как будто боясь, что, если парень сейчас передумает, накажут именно его, кинулся крепить на испытуемого датчики. — Как вас зовут? — Джарэд Леграсс. — Сколько вам лет? — Двадцать восемь. — Ваша родная планета? — Земля. — Вы второй сын Джона Леграсса? — Да. — Вы знаете о разработанной на Интегре технологии подкорного бурения? — Да. — Вы видели когда-нибудь установку своими глазами? — Нет. — Вы участвовали в похищении основного модуля? — Да. На секунду возникла тишина, от которой даже воздух зазвенел. Джарэд был по-прежнему абсолютно спокоен и даже в лице не изменился. Ходжес на секунду завис, переваривая информацию, потом дернулся ближе к побледневшему оператору. Глава 25 — Л-ложь… — заикаясь от напряжения, проговорил тот. Канцлер побагровел и его голос громовым раскатом прокатился по комнате: — Джарэд, мы не в бирюльки играем! Оговорив себя сейчас, вы могли подписать себе смертный приговор, если б у меня не было желания искать истину. — Должен же был я убедиться, что ваш аппарат исправен! — как ни в чем не бывало, хохотнул парень. — Ну ладно, обещаю воздержаться от шуток. Что там у вас дальше? — Вы знали, что модуль похищен?