Девушка вздрогнула, но с достоинством вышла из каюты. Ивар расстегнул ворот рубашки. Потер шею. Вырастил на свою голову. Вроде же все контролировал? Учил, воспитывал. Ересь всякую подростковую пресекал. И что в итоге?! Она ему сорвала важнейший для «МГТ» контракт! Зря он послушался Клариссу и не отправил дочь на пару лет в бенедиктинский монастырь на Ревелио. Вот там не забалуешь! Никаких личных вещей, никакой связи с внешним миром и времени на ерунду: молитва, труд, чтение духовной литературы. Шелковая бы вернулась! Не то что за Ходжеса, за черта лысого замуж бы побежала! Может, еще не поздно и ей там вправят мозги? Шанс с канцлером, конечно, упущен, но всегда есть какие-то удачные возможности. В дверь постучали. — Войдите! — гаркнул Манслоу, недовольный, что прервали его мысли. — Вы вызывали, шеф? — в дверях стоял мужчина лет тридцати пяти, но уже с проседью в волосах. На его накачанных руках и лице были шрамы. Выправка и короткая стрижка выдавали в вошедшем бывшего военного. — А, Стивенс. Принимайте дела. Теперь вы — новый начальник охраны «МГТ». И помимо текучки — ваш бывший шеф пропал. У него было задание на Онадэрре, и вот уже почти неделю нет связи. Для шустеровского же блага очень надеюсь, что его труп гниет где-нибудь в канаве. В противном случае можете делать с ним все что хотите, единственное, чтобы на беседу ко мне он прибыл живым и в сознании. И вот еще: к Рейвен прикрепите четверку Симоны. Никаких выходов за территорию резиденции без моего согласия. Никакой связи с внешним миром. — Есть, шеф! Разрешите идти? — Проваливайте уже, без вас тошно. * * * Когда Рэд снова открыл глаза, было подозрительно хорошо. В том смысле, что ничего не болело. Почувствовав пробуждение пациента, камера мигом убрала манипуляторы. Информационный экран гонял по кругу показатели работы всех систем организма. Все выглядело на удивление неплохо. — Доброе утро! — Селена сидела рядом с капсулой и смущенно теребила косу. — Как ты себя чувствуешь? — Как младенец — голый и дезориентированный, — он широко улыбнулся. — Я же тебя просил выспаться, Сел! — А я уже. Мы час как вышли из скрутки. — Надо же, я ее проспал, — Рэд медленно сел в капсуле. Голова не кружилась, сердце билось ровно. — Ник где? — Наверное, спит. Он как маршрут выставил, ушел в комнату, и я его больше не видела. Он… сам не свой в общем. — Дай мне что-нибудь надеть, а? А как встанет, все поговорим. Селена принесла одежду и деликатно отвернулась. Наверное, это можно было счесть смешным на данном этапе отношений. Но что-то было не так после долгой вынужденной разлуки. Как будто «незримое стекло» разделяло их и не давало вернуться к себе прежним. Это чувство неправильности всего происходящего начало душить и рвать девушку изнутри. Она почувствовала, как слезы снова поднимаются в горле. Хотелось кричать, швырять предметы, быть может, даже драться… да сделать что угодно, лишь бы понять, почувствовать все, как раньше. — Сел, что с тобой? — обеспокоенно спросил Рэд, кладя руку на спину девушке. — Не знаю, — глотая слезы, прошептала она. — Что-то не так… Между нами что-то не так. Она резко села на пол, закрыло лицо рукам и громко, в голос зарыдала. Рэд сел рядом, сгреб ее, как ребенка в охапку и начал качать. — У нас все хорошо, слышишь? Я очень тебя люблю. Это просто запоздалая реакция на стресс. Нервы. Ничего больше. У нас все совершенно хорошо… — Т-т-ты не умрешь? — заикаясь, проговорила Селена. — Теперь уже точно нет. — Никогда? — До тех пор, пока тебе нужен — никогда, — и он нежно поцеловал девушку в висок. Селена сквозь слезы засмеялась: — Значит, мы будем жить вечно! — Определенно, — прошептал Рэд, прокладывая дорожку поцелуев ниже. — Т-ты что делаешь? — глупо спросила девушка, чувствуя, как язык парня играет с мочкой ее уха. — А на что похоже? — Н-не знаю, — Селена почувствовала у себя на шее теплое дыхание. — Отвлекаю тебя, — губы Рэда добрались до подбородка. — И, кажется, удачно. Вот ты уже и не вздрагиваешь. — Прости меня, — вконец смутилась девушка. — Устроила тут сцену… — Прощу сразу, как что-нибудь съем. Давай я тебя отнесу к столу. — Ты что! — Селена вскочила сама, — Тебе нельзя никаких нагрузок! — она взяла Рэда за руку и повела на кухню. И… я тебе бульон сварила. — Ого! Ценю такой подвиг! Селена тут же легонько толкнула капитана кулаком в плечо: — Вредина! — Ой-ей-ей… — фальшиво взвыл Рэд. — Мне нельзя никаких нагрузок. «Прозрачное стекло», видимо, вытекло вместе со слезами. Жизнь снова входила в свою колею. Становилась понятной и наполненной счастливым присутствием любимого человека. С Ником все же было что-то не так. Рэд с Селеной поели и много болтали. Потом капитан довольно долго читал свой комм. В итоге начал волноваться: — Нам надо уже лететь. Мы не можем болтаться долго в часе от скрутки. Раз канцлер не исключал погоню, к этому есть смысл прислушаться. Пойду попробую разбудить брата. Рэд громко постучал в каюту Ника. Тишина. Постучал еще сильнее и дольше — ответа нет. — «Виктория», включи у Ника бодрую музыку децибел на восемьдесят! Из-за двери грохнул тяжелый рок. Прошло еще минут пять, но реакции так и не последовало. На лице Рэда уже было явное беспокойство: — «Виктория», выключи музыку и продублируй в каюту. Ник, если ты сейчас же не откроешь, я принесу автоген и расхреначу эту переборку к чертовой матери! Прошло еще пару минут, наконец дверь отъехала. Ник выглядел плохо — весь какой-то помятый, бледный, под глазами синяки. Похоже, он так и не спал. — Я хочу побыть один. Неужели так трудно понять? Селена потихоньку ретировалась вглубь кухни, чтобы не мешать братьям пообщаться. — Мы сильно рискуем, вися под носом у интегровцев. Нам надо определиться, куда лететь. — Мне все равно. — Я собираюсь к матери на Рóдром, но тебе там лучше не появляться. Может, высажу на Китане, — тут от Рэда не укрылось, что Ник вздрогнул. — Там есть прямые рейсы и до Земли, и до Сохо. — Мне. Все. Равно. И Ник закрыл переборку. Обескураженный, Рэд прошел в кабину. Выставил маршрут до Рóдрома с заходом на Китану, потом вернулся на кухню и, сев за стол, шепотом спросил у Селены: — Есть еще что-то, о чем я не знаю? Давно он в таком состоянии? — Из существенного вроде нет, — развела руками девушка. — Пока нас не схватили, Ник был обычный. А потом меня оставили с тобой, а его держали отдельно. — Долго? — Думаю, часа два. У меня не было комма. Рэд задумался. Он хмурил лоб и машинально чертил пальцем на столе. Вдруг на лице Селены появилось какое-то осознание: — Думаешь, его могли пытать? — в ужасе спросила она. — Не исключено. Меня же могли… — Капитан посмотрел девушке в глаза. — После всей этой истории у каждого из нас нарывы в душе. И лучше их срочно вскрывать, пока не стало поздно. Пойду еще раз попробую с ним поговорить. В этот раз Ник открыл почти сразу. Он впустил брата, отошел к фальшокну и, сев на край кровати, уставился в сторону, будто давая понять: ты хотел войти — хорошо, но разговаривать я не намерен. Рэд сел рядом: — Ник, во-первых, за то, что спас Сел на заправке, я тебе обязан по гроб жизни. — Не стоит. Там еще большой вопрос, кто кого спас, — безучастным голосом отозвался брат. Капитана пробрал внутренний холод. Никогда, никогда в жизни он не помнил у Ника такого голоса. — И за свое спасение я вам тоже благодарен, — брат лишь неопределенно повел плечом. — Если бы вы не пришли, я б уже наверняка кормил червей где-нибудь в шурфе адамантитовой шахты.