— Правильно говорите, асальтен Асхель, — закивал Эддар, — совсем эта молодежь распоясалась, никакого уважения к старшим, одни низменные инстинкты. Мы сейчас с Лиссой проверим этот лес. И молись, Аркай, чтобы нам не удалось обнаружить там следы греховных развлечений! — последнее он выкрикнул уже из леса под дружные смешки оставшихся. Вернулись они минут двадцать спустя, вынимая травинки из волос и отряхивая колени от земли. — Нашёл следы греховных развлечений? — радостно поприветствовал друга Сарлем. — Судя по всему, он в них упал, — добавил Хаш. — И Лиссу уронил, — не остался в стороне Ринар, и парни дружно заржали, чем вызвали у пожилого мага приступ острого негодования. — Мальчишки! Будете издеваться — лишу мужской силы на месяц! Сильнейшие боевые маги Альмендрии брызнули в стороны с проворностью зайцев, кто-то прыгнул в портал, Эд слевитировал в сторону леса, а двое ловко нырнули в холодные воды весеннего моря прямо в одежде. На песчаном пятачке остались только мы с подругами, возмущённо потрясающий кулаками асальтен и флегматично жующий травинку Келай. — Что? — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Я себя от полового бессилия сам могу излечить. — Что, уже приходилось? — раздался из кустов сдавленный голос, а Келай запустил какой-то пасс в ту сторону, ориентируясь на звук. — Поговорите тут у меня. Мы с подругами смеялись, утирая слёзы. Никак не могу привыкнуть, что эти грозные мужчины ведут себя, как десятилетние сорванцы. Но мне их озорство было по душе. Момента, когда Шаритон закончит, пришлось ждать недолго. Я не видела, как он запускал своих разведчиков, но была свидетелем их возвращения. Две чернильные тени метнулись к нему, втянувшись в пальцы. Ладони, кстати, изменились, стали крупнее, а фаланги покрылись чёрными волосками. Видимо, удерживать образ во время колдовства было сложнее. Дождавшись возвращения юмористов, а также бравых покорителей лесов и женских сердец, Шаритон рассказал: — Колдунья, невероятно сильная, но совсем неопытная. Защита красивая, но бестолковая, моим соглядатаям без труда удалось проникнуть на остров. Водница. Я почти уверен, что с доступом к Основе. Без него такую бестолковость нагородить сил не хватит. Вот только это точно не ваша колдунья, Алина. — Почему? — Потому что, во-первых, ничего она не закрыта от моего колдовства и уж точно как на ладони для богов. Во-вторых, она очень неопытна. Защита поставлена без знаний элементарных основ. При этом есть пара очень нетривиальных решений, которые она была вынуждена искать по незнанию. В-третьих, она не настолько сильна, чтобы представлять опасность для мира и всполошить богинь. — Это может быть ловушка. — Нет, я, кажется, её видела, — нахмурилась Вельма. — Девушка, совсем юная, голодала и мёрзла. Она там, кажется, прячется. Я солидарна с Шаритоном, девушка не будет нападать. — Мы пойдём вдвоём с Алиной знакомиться. Остальные останутся тут. Хаш — проложишь дорожку изо льда до острова, это вот туда. Пешком дойдём быстрее, кораблей она испугается, портала скорее всего тоже. — Шар, я пойду с вами, — поднялся Ринар. — Нет. Я сказал вдвоём. За Алину отвечаю головой. — А если я дорожкой промахнусь? — проворчал Хашшаль. — А ты не промахнись, — ответил Шаритон. — Я приму реальный облик. Всем нервным, беременным и впечатлительным отвернуться. Затем он расстегнул голенища сапог, ремень на бриджах и начал меняться. Плечи раздались в ширину, он становился выше ростом, руки и ноги удлинялись, торс становился крупнее, на коже проявлялись чёрные знаки, а лицо приобретало хищные черты. Из субтильного мужчины за пятьдесят, предпочитающего одежду свободного кроя, он превратился в матёрого хищника, высокого, стройного, гибкого, ещё молодого, но уже вошедшего в полную силу. Его чёрные глаза без белков были словно напитаны тьмой, пугающие и притягательные одновременно. Вся его кожа была покрыта чёрными знаками и письменами. Асхель охнул и потёр грудь, мы с Вельмой с жадностью наблюдали за трансформацией, а Лиссу Эд прижимал к себе лицом, что-то нашёптывая на ухо. В конце концов она повернулась тоже, но сильно шокированной не выглядела. Надо заметить, что если в привычном образе Шаритона как мужчину я даже не воспринимала, то сейчас, несмотря на вызывающую необычность и острое чувство исходящей от него опасности, я не могла не признать, что он был красив и даже притягателен. Концентрированный экстракт плохого парня. — Серьёзно? Он тебе понравился? — возмущённо развернул меня к себе Ринар. — Так гораздо симпатичнее, — со смехом проговорила я. — Красавец-мужчина, — добавила Вельма. — Кажется, я поторопилась замуж. Шучу, шучу! — пришлось поднять ей руки под убийственным взглядом Аркая. Я погладила мужа по щеке и повернулась к Шаритону. — Зря ты скрываешься, ничего страшного и нет. Необычно, конечно, но есть свои плюсы. В таком виде всякие рыжие иномирянки хамить не будут, а минхатепские царевны вивром называть. — Но-но-но! Теперь-то вы все видите, что он точно вивр! — победно вздёрнула подбородок Лисса. — Шар, я не понимаю, из-за чего такая форма и какая необходимость идти одному с Алиной. Пойдём все вместе, — продолжил гнуть свою линию Ринар. — Я пойду вдвоём с Алиной. У вас есть вариант смириться или быть скрученными и подождать, пока я вас не отпущу. Это ясно? — он с хищным вызовом обвёл окружающих взглядом. — Да какого демона, Шар? — возмутился Хашшаль. — Самочку он почувствовал. Сильную, юную, водную, а значит без прямого конфликта к Тьме. Сейчас сходит, посмотрит, если не понравится — вам приведёт. Если понравится, то к себе утащит и будет коршуном над ней кружить, пока бедная жертва его матримониальных планов ему не даст все возможные клятвы только чтоб он отстал, — сказала Вельма. — Варлачья задница, мне её уже жалко! Неужели нам в первых рядах предстоит наблюдать брачные игры вивров? — протянула минхатепка. — А’лисса, однажды кто-то вырвет ваш эфин ядовитый язык и не посмотрит на то, что вы царевна, — бросил Шар ей через плечо. — Она и без языка тебя достанет, будет писать язвительные записки, — со смехом ответил Эддар. — И вообще, не трогай мою жену, найди себе свою, её и воспитывай, а мне такая нравится. — Это потому, что она тебя вивром ещё не назвала. — Значит пока не заслужил. Лисса, конечно, остра на язык, но просто так никого не задирает. — Так, давайте заканчивать эти разборки, а то дело уже движется к обеду, а пропускать его я не намерен, — пробасил Аркай. — Хаш, строй ледяной мост, желательно скользкий, чтобы этот варлак озабоченный немножко искупнулся по дороге. Остальные — пошлите готовить лагерь, судя по всему, сегодня мы уже никуда не двинемся. Предлагаю тут и встать, хорошее место, опять же лес рядом, есть куда барышню сводить на прогулку. — Шаль, пожалуйста, не надо скользкий. Я-то ни при чём, — взмолилась я. — Идите! И до обеда не возвращайтесь, Шара тяжело воспринимать на голодный желудок, — отправил нас в путь Келай. — Алина, если колдунья будет симпатичная, то веди её сюда. У меня кузен неженатый, у Вельмы ещё остался брат холостой, — напомнила мне царевна. — Ничего себе, а как же мы? — возмутился Сарлем. — А у вас половое бессилие на месяц, какая вам колдунья, только бутылка самогона и платочек. Опережая все вопросы — платочек, чтобы слёзки вытирать, — ухмыльнулся Шаритон. Наконец Хаш построил ледяную дорогу прямо в море, а Ринар отпустил мою руку. Идти пришлось очень долго, море волновалось вокруг, но на дорожку волны не попадали. — Интересно, вот сколько нужно сил, чтобы удерживать такое заклинание? — Хаш сплёл основу, ему помогают Халлек и Киллар, я направляю и усиливаю. — Разве легко вмешиваться в чужое заклинание? — Да, если это изначально предполагается. Подпитать силой и создать с нуля — разные вещи. Показавшийся вдали остров приближался быстро, из-за воды определять расстояние было сложно, то казалось, что нам идти ещё несколько часов, то спустя полчаса мы уже подходили к огромному голубому куполу, окружающему остров. — Видишь, как она ловко замкнула, купол сам питается силой моря. — И как же мы туда попадём? — Просто. Нас уже ждут. Ледяную дорожку она не могла не заметить. Шаритон выпустил тени из рук, и они облепили часть купола над ледяной дорожкой, раздвигая его и создавая проход, в который мой спутник шагнул первым. На берегу у кромки воды стояла девушка, одетая в шкуры. Лицо пока было не разглядеть, но силуэт был очень уж хрупким. Из объёмных шкур торчали тонкие ноги и руки, а волосы были забраны в небрежный светлый пучок. Светлый! Мысль пронзила, придавая сил. Я жадно вглядывалась в лицо той, что сейчас была готова дать отпор чужакам. Вокруг тонких кистей струились водяные спирали, заставляя море волноваться у берега. Черты лица становились всё чётче, где-то внутри забилось узнавание, мне знакомо это лицо! Но как? — Маша?.. — я выдохнула раньше, чем успела сообразить окончательно и закричала на родном языке: — Маша! Это я, Алина! Мы шли вместе через этот чёртов портал! Маша, я думала, что вы погибли, но Карина жива и ты тоже жива! Маша! — Алина? — она говорила негромко, но я услышала. Последние сто метров я преодолела бегом и обняла оторопевшую девушку. — Маша, как я рада! Как же ты тут? Ты одна? У тебя что-нибудь болит? Ты хочешь есть? Словно впав в ступор, она разглядывала меня огромными синими глазами. Она была светлее, чем я помнила, в портал она заходила почти брюнеткой, а сейчас была тёмно-русой, глаза хоть и не стали голубыми, как раньше, но перестали напоминать цветом ночное небо. Наверное, не зря я её запомнила, единственную из всех. Как выглядели остальные девушки я бы сейчас даже под страхом смерти не рассказала. Вроде была ещё одна рыжеватая, но в портал все шли уже брюнетками, поэтому кто знает, как они сейчас выглядят? Попали ли они в этот мир? Судя по всему, да. Но как их искать даже если решить это сделать? — А это кто? — кивнула на Шаритона соотечественница, и я пустилась в долгие и пространные объяснения того, как мы тут очутились. Маша стояла напряжённая, вытянутая словно струна, и с таким выражением вглядывалась в моё лицо, словно пыталась запомнить каждую чёрточку. — Значит, настоящий Шаритон. Совсем не похож. Ты нас понимаешь? Я вопросительно обернулась. Действительно, у нас в мире он говорил на русском, значит понимает его? — Да. Здравствуй, Маша. Я рад, что ты жива. — Маша, послушай, у меня же есть одежда! И еда! Хочешь есть? Она кивнула, а я начала судорожно вынимать вещи из сумки, предлагая их ей и раскладывая на песке. С каждым вынутым предметом её лицо вытягивалось, а глаза округлялись.