Радостно протянув ему руки, я с удовольствием проследовала за ним в портал, идти пешком куда-либо сил не было совершенно. Как же странно было увидеть сделанную мною кровать в его спальне! — Порталом заносили, пришлось даже стену в клинике разбирать, чтобы её развернуть. Но я настаивал, уж больно спится на ней хорошо. — Я когда её делала, то загадала, чтобы время, проведенное в ней, ощущалось иначе, дольше. Может, поэтому в ней лучше высыпаешься за пару часов. Кажется, что дольше спишь… Я села на постель и начала снимать босоножки, но Ринар меня опередил. Освободив от обуви, он погладил ступни пальцами, вызвав у меня приступ блаженства. — Как ты смотришь на то, чтобы искупаться? — Ванная слишком далеко, не дойду, — решила я немного покапризничать. — Тогда я тебя донесу. Слова с делом у него не разошлись, несколько мгновений спустя мы уже стояли над наполненной водой огромной каменной чашей. — По поводу этой ночи. Я не настаиваю и буду ждать, пока ты не будешь готова. Он приобнял меня и поцеловал в висок. — Рассчитываешь на то, что сама стану тебя уговаривать? — поддела я. — Рассчитываю на то, что ты станешь меня соблазнять… — Вот так? — невинно спросила я, мысленно приказав Ованесу свернуться в браслет и не отсвечивать. Под платьем у меня были только трусики, но от них я тоже избавилась под пристальным взглядом мужа. — Ты в кителе будешь купаться или всё-таки разденешься? Или тебе помочь? — Помочь. Раздевать своего мужчину было волнительно и приятно. От мысли, что сегодня мы можем пойти до конца, и нет ни одной причины останавливаться, становилось жарко и немного страшно. Пальцы путались, поэтому мундир я расстёгивала долго, хотя пуговиц там было немного. Муж меня не торопил. Хорошо, что рубашки в этом мире снимают через голову и пуговиц нет даже на широком вороте. Когда он остался в одних брюках, я не удержалась и скользнула руками по горячему рельефному телу. Как же он хорош! И неужели всё это великолепие моё? — Скажи ещё раз. Ринар понял, что я имею в виду, приподнял пальцами лицо за подбородок, посмотрел в глаза и тихо, но твёрдо проговорил: — Я люблю тебя и принадлежу только тебе. До конца жизни. — Я тоже люблю тебя. Больше слов не было. С его брюками боролись вместе, затем муж буквально затащил меня в ванную. От его горячих поцелуев и ласк тело слушалось с трудом. Я старалась отвечать на поцелуи, но в этой чувственной игре всё равно безнадёжно проигрывала. Первый взрыв удовольствия накрыл меня в ванной, когда его пальцы нашли все самые чувствительные точки на моём теле. От пылающего огнём Ринара вода стала невыносимо горячей, и мы переместились на постель. Он терзал моё тело поцелуями, заставлял дугой выгибаться, плавиться от желания. Вторая волна наслаждения окатила меня, когда поцелуи мужа спустились вниз, а язык начал ласкать нежные складочки между ног. Я ещё дрожала от пережитого экстаза, когда ощутила, как он проникает в меня, продлевая удовольствие, примешивая к нему боль и восхитительное чувство наполненности. Принадлежности. Потребности. Он замер, придавив меня своим тяжёлым телом к постели. — Ещё, любимый, ещё… — я сама с трудом понимала о чём именно прошу, голос был хриплый и чужой, я вся горела от нетерпения. И когда Ринар начал двигаться во мне, я не смогла сдержать стона. Мне было больно, но я бы ни на что не променяла эту изысканную пытку, этот лишающий разума ритм, это ощущение любимого мужчины в себе. Его движения становились всё более глубокими, яростными, его тело пылало, это пламя окутывало меня всю, и я закричала, когда он прижал меня к себе в отчаянной жажде быть ещё ближе и излился в меня горячим огнём удовольствия. Стоило жару схлынуть, он стал невероятно нежным, с тревогой вглядываясь мне в лицо. — Больно? Позвать лекаря? — С ума сошёл? Я не согласна на третьего в нашей постели, — сверкнула глазами в ответ, но видя его напряжённый взгляд и сжатую челюсть, успокоила. — Немного больно, но терпимо. И думаю, что это из-за того, что первый раз. А сейчас внутри очень горячо, и мне нравится это чувство. Как будто маленькое солнышко поселилось в животе. — Я тебя не обжог? Демоны, я совсем не сдерживался, просто не мог. — Любимый, посмотри на меня, — я погладила его по обеспокоенному лицу. — Всё хорошо. Мне безумно понравилось. Дважды. Пришлось отвлекать его от глупых мыслей, наслаждаясь каждым прикосновением. Он снова отнёс меня в ванную, чтобы смыть следы первого опыта, на этот раз мы стояли под тугими тёплыми струями воды. Ноги меня уже не держали, слишком длинным и волнительным выдался день, поэтому я полностью доверилась его сильным рукам и восхищённо замирала от контраста наших тел. Высокий, могучий, широкоплечий смуглый Ринар и маленькая, хрупкая, белокожая я. Мне нравилось, как его пальцы сжимали мою грудь. Мне нравилось, как моё тело принимало его, поддаваясь, проминаясь под напором его мужественности. Мне нравилось быть мягкой и податливой рядом с ним, каменным под бархатистой кожей. А ещё я получила невероятное блаженство от ощущения власти над ним. Весь этот огромный мужчина замирал от прикосновений в особо чувствительных местах. Мускулы напрягались и натягивались канатами, когда он был близок к оргазму. И я изучала его тело, впитывала его удовольствие, наслаждалась его вкусом, лаская губами и языком, дразнила пальцами, поглаживала невероятно чувствительную кожу. Я уснула под хриплый шёпот, даже не помню, что именно он говорил, кажется, перечислял вещи, которые планирует со мной сделать, как только я немного восстановлюсь после первого раза. Никогда раньше я не чувствовала себя настолько наполненной любовью и счастьем. Глава 17 Проснулась за час до рассвета с чётким ощущением того, насколько сильнее я стала. Огонь Ринара чутко дремал внутри меня, и теперь я могла выпустить его в любой момент, заставив принять форму потока или плети. Это пламя было почти живым, почти разумным. Впервые я в полной мере почувствовала магию вокруг себя. Она была могучим потоком, неумолимым, спокойным, древним. Я словно ощущала основу основ, это было удивительно. Этот поток мягко огибал кровать, мы лежали словно на островке посередине небурной, но бесконечно могущественной реки. Самое странное, что я не могла понять направление. Куда было устремлено движение этого потока? Ещё какая-то мысль мелькнула и исчезла, мазнув предчувствием озарения. В этот момент Ринар завозился и открыл глаза. — Что-то случилось? — Не знаю. Нужно вернуться в лагерь до рассвета. — Уже? А я надеялся ещё раз показать, как сильно я тебя люблю. Мне подумалось, что ты могла забыть за ночь, — он притянул меня к себе, укладывая на бок рядом с собой спиной к своей груди, и я сдалась, прогнулась в пояснице, потёрлась, провоцируя, и всхлипнула, ощутив сначала его готовность, а затем горячее проникновение. Он закинул мою ногу себе на бедро, вынуждая открыться, и скользнул пальцами к самой чувствительно точке, второй рукой прижимая к себе, сминая груди и дразня пальцами набухшие соски. Инстинктивно я попыталась вырваться из этой хватки, но он держал крепко, что лишь усилило удовольствие. Тело, ласкаемое сразу в стольких местах, не выдержало страстного натиска и замерло в ожидании взрыва. Ринар держал меня на грани до тех пор, пока я не забилась в экстазе в его руках. Но и этого было мало, он лишь увеличил темп, углубляясь, усиляя напор до тех пор, пока его тело не окаменело в оргазме. Если я думала, что, поддавшись, ускорю наши сборы, то жестоко ошибалась. Удовольствие размазало меня по постели, и казалось, что даже конец света меня с неё не поднимет. — Солнечного утра, моя любимая, страстная, горячая ягодка. — Любимый… — я прижалась щекой к его плечу. — нам нужно было до рассвета. Но я теперь не могу. — До рассвета ещё полно времени. Сейчас я оденусь в походное, принесу еду из гостиной, там вчера целый поднос нам оставили, ты сходишь в ванную, быстро перекусим и перейдём порталом. Это будет очень быстро, — он чмокнул меня в нос. — Да, чуть не забыл. — Что? — Я тебя люблю. — Я тебя тоже! Настолько сильно, что даже как-то страшно становится. — Нам точно нужно куда-то идти? Я знаю очень много способов сделать тебе приятно. И очень приятно. А потом невероятно приятно. — Боюсь, что пока что мне хватит. Я и так чувствую себя, словно полосу препятствий всю ночь преодолевала… Пока он разбирался с одеждой и едой, я вяло переползла в ванную, привела себя в порядок, позволила надеть на себя чистые трусики, бриджи и просторную рубашку. С трудом попадая в рукава, нацепила сверху кожаную куртку. Искать в сумке что-то было лень, поэтому надевала первое попавшееся чистое. Хорошо, что вчера хватило ума отдать грязное Салли, и в гостиной меня ждала горка свежевыстиранной одежды. К моменту перехода я уже чуть пришла в себя. До рассвета оставалось пятнадцать минут, поэтому собрались мы в рекордные сроки. В лагерь перешли порталом и оказались одни на берегу. Остальные ночевали на кораблях и во дворце. Предрассветное небо розовело у горизонта, а я потащила мужа в сторону от кораблей. Беспокойство гнало вперёд, и я месила ногами сырой песок, пока мы не вышли на излучину берега. Краешек исчезающего в рассветных лучах острова я заметила первой, к счастью, Ринар тоже успел его разглядеть. Стоило солнцу взойти, как очертания размазались, исчезли, дразня взор чистой линией горизонта. — Нам туда! Сможешь перенестись? — Нет. Я его не вижу больше. Ждём остальных и идём на кораблях, либо ждём вечера и пытаемся уйти порталом. — Нужно отметить это место. — Я запомнил. А сейчас давай возвращаться. Пару часов у нас ещё точно есть, и я хочу провести их в постели с моей восхитительно страстной женой. — Попридержи коней, амбидекстр. — Кого? — Талиров. А то останешься без жены. Её нежному организму нужно время на восстановление. — Тогда как насчёт восстанавливающего массажа? — Ринар! — Ну что Ринар, мне просто нужно тебя трогать. Хотя бы вот так, — его рука скользнула под рубашку и накрыла холмик груди. — Так мне гораздо спокойнее. — Зато мне беспокойнее. — А если так? — вторая рука проникла под бриджи и сжала ягодицы, а губы накрыли рот, не давая возможности возмутиться вслух. В портал меня буквально втащили, но, откровенно говоря, не особо-то я и сопротивлялась. Следующие несколько часов были наполнены негой и томными удовольствием. Меня кормили, мазали восстанавливающей мазью, нежно массировали и поглаживали. От мази действительно стало лучше, а вот от горячих шершавых ладоней, что её наносили, скользя по моему телу — нет. Захотелось продолжения. Вот кто знал, что я такая ненасытная? Вспомнив, что именно я творила этой ночью и как ласкала мужа, смутилась. Однако его крайне довольное лицо говорило о том, что пострадавший от моих развратных действий претензий предъявлять не будет и в стражу с заявлением не пойдёт. Кроме того, мне нравилось просто смотреть на него, обнажённого, наблюдать за его движениями и сладко замирать в предвкушении касаний и поцелуев. И нравилось, когда меня разглядывал он, жадно, страстно, предвкушающе. Мы настолько раззадорили друг друга, что оба получили желанную разрядку от простых прикосновений. А дальше просто лежали, обнявшись. Стук в дверь гостиной сообщил о том, что остальные уже в сборе, поэтому пришлось и нам снова вылезать из постели и одеваться. Для обратной дороги все собрались во дворе, только вместо Синная нас сопровождали Келай и Асхель. Син честно сказал, что будет благодарен за спасение мира, но сам в нём участвовать не в силах. Остальные выглядели как обычно, что и неудивительно, прошедшая ночь была знаковой только для новобрачных. Вернувшись к кораблям, мы ещё раз рассказали про остров. Шаритон попросил паузу и сел на песок, закрыв глаза. Остальные молча ждали результатов медитации, а Аркай с Вельмой даже отлучились в лес на полчаса, вызвав смех у нас с Ринаром своим растрёпанным видом и возмущение у Асхеля глубиной своего нравственного падения. Эд демонстративно потянул Лиссу в том же направлении, приговаривая: