— Богиня подарила мне возможность разорвать эту связь. Она сказала, что я буду истинной парой для того, кого полюблю и кто полюбит меня в ответ, — тихо проговорила в ответ. — Возможно, в этом мире есть мужчины, которые не откажутся от истинной пары и, возможно, кого-то из них я смогу узнать и полюбить. Ринар сложил руки на груди и сузил глаза. — Ах вот как? И ты уже разорвала эту связь? Начала подыскивать себе другого жениха? — Связь не разорвала, потому что инструкций не было. Сначала не успела, а потом было не до того. Что касается поисков жениха, то пока они не увенчались успехом. Но внезапно оказалось, что не такая уж я и уродина, по крайней мере кроме тебя нос никто не воротил. Так что надежды я не теряю. — То есть я тебя ищу по всей империи, переживаю за твою безопасность, а ты тем временем вышла на охоту за женихом, до Магистрата добралась. Нравятся маги? — прорычал Ринар, полыхая кончиками пальцев. — Не понимаю, почему я должна перед тобой отчитываться. Ты мне кто? Отец, брат? — Жених. Я тебе жених, — огонь уже охватывал его кисти, злость явно становилась сильнее. — Ну так ты сам от этого не в восторге, давай закончим весь этот фарс и разорвём помолвку. Как видишь, статус императрицы и право родить тебе ребёнка, а потом тихонечко загнуться от яда через пару лет, меня не прельщают. — А что тебя прельщает, воспользоваться магией моего мира на благо своей семьи и не выполнить данное обещание? — Какое обещание? Сама богиня Справедливости признала, что это с вашей стороны договор был нарушен! Ты элементарно не приставил ко мне даже стражника. — Я приставил к тебе Хашшаля! — И где он был, когда меня убивали эти минхатепские диверсанты? — Его отвлекли. — И чего ты от меня хочешь? Конкурса не было, я четырежды уже чуть не погибла, связавшись с тобой, включая то, что я чудом прошла через портал. И конца этому нет никакого. Оставшись твоей невестой, я просто не доживу до свадьбы, ты не можешь обеспечить мою безопасность! — А за пределами дворца, значит, было безопасно, и никто на твою жизнь не покушался? — скрестил руки на груди он. Туше. Я возмущённо смотрела на него, но ни соврать, ни признать его правоту не могла. Если разобраться, то безопаснее не было, и грабители на дороге были ничем не лучше напавших минхатепцев. Почувствовав мою заминку, Ринар саркастически заломил бровь в ожидании ответа. — За пределами дворца тоже не безопасно, но есть хоть какая-то иллюзия свободы выбора. — За пределами дворца твоя жизнь и смазливая мордашка не стоят абсолютно ничего. Ты не умеешь себя защищать, не знаешь законов и реалий нашего мира, не сможешь сама себя обеспечить. А теперь вопрос, Алина, и я тебе советую очень хорошо подумать над ответом. Если твой единственный шанс на сытую и свободную жизнь — это замужество, то чем я хуже любого другого варианта? — последние слова он проговорил тихо, но от его голоса по спине побежали мурашки, и липкий страх поселился в груди. Он сидел напротив в напряжённой позе, злой и уязвлённый, уставший от поисков и волнений за меня, и ждал, отвергну я его или нет. Закусив губу, я опустила глаза на свои руки. Он отказался от меня перед богиней — я могу сделать тоже самое, могу бросить ему в лицо обидные слова, что кто угодно лучше, чем он, и гордо удалиться спать под крышей его дома. Могу уязвить его, указать на его недостатки, посмеяться над его противоречивым стремлением называться моим женихом, могу сделать ему больно. Только что это скажет обо мне? Чего я добьюсь? И чего хочу добиться? Сравнять счёт в нашем противостоянии? Доказать себе, что я способна причинить ему боль? — Ринар… Это так тяжело. Всё моё нахождение здесь — это одно сплошное унижение и мои попытки бороться с этим. Я устала. Я не воин и не железная леди, я устала воевать с тобой и пытаться доказывать, что достойна уважения. И мне показалось, что проще начать с начала с кем-то другим, чем построить хоть что-то на пепелище с тобой. Мне было невероятно больно, когда я убегала, я думала, что ты… — слёзы хлынули из глаз, и я жалко всхлипнула, не сумев закончить фразу. Его горячие руки обвили мои плечи, я даже не заметила, как он оказался рядом и прижал меня к груди. — Я знаю, ты забываешь, что я чувствую всё, что чувствуешь ты. И сейчас тоже, — он нежно погладил меня по волосам, а затем усадил себе на колени и сжал в крепких объятиях. — Я постараюсь быть мудрее и не обижать тебя больше. Я не очень привык думать о чьих-то чувствах, и думаю, что ощущать твои эмоции — это урок или наказание за то, что я слишком часто ранил других женщин. Подняв глаза, полные слёз, я столкнулась с его взглядом, в котором так явно читались нежность и вина. Под напором терзающих меня эмоций, я обхватила руками его шею и уткнулась лицом в сильное плечо. — Пообещай, что больше не будешь использовать меня втёмную и будешь делиться своими планами, касающимися меня. — Хорошо. Пообещай, что как бы не выглядела ситуация, ты поговоришь со мной до того, как сделаешь выводы. — Чтобы дать тебе возможность навешать мне лапшу на уши? Ринар поперхнулся и закашлялся. — Зачем мне вешать тебе на уши лапшу, это же еда? — Ну есть у нас такое выражение, означает вводить в заблуждение, обманывать. — Наколдовать сизого тумана? — Не знаю, тебе виднее, — в его объятиях я почти совсем успокоилась, мне было тепло, уютно и безмятежно, так, словно никакие бури и грозы мне сейчас не страшны. Ощущение безопасности и защищённости было новым, неиспытанным. И как-то само собой получилось устроиться у него на груди поудобнее, а затем рассказать всё о своих приключениях за последние дни. Пассаж про грабителей явно не привёл его в восторг, но он сдержался от сарказма, даже скупо похвалил меня за достойную самооборону. — Ты устала? — Да, но нужно ещё проведать Янину и Кассиля, ему, наверное, страшно тут одному. — Тогда пойдём проведаем, и я отведу тебя спать, — его идея расставаться мне совсем не понравилась, настолько тепло и хорошо было в кольце его сильных рук. Уловив моё настроение, Ринар улыбнулся и искушающе зашептал мне на ушко: — Или я останусь спать рядом с тобой, в конце концов, дворец крайне опасен, а моя прямая обязанность тебя охранять. Хашшаль позорно не справился, а больше никому своё сокровище я доверить не смогу. — Даже Аркаю? — Особенно Аркаю. Иначе не усну, думая, стала ты уже его сокровищем или ещё нет. Нравятся ему рыжие, видишь ли, — его горячее дыхание щекотало и смущало, посылая толпы мурашек в торжественный марш по спине. — Ну хоть кому-то. Мне фыркнули в ухо и чувственно прикусили мочку. — Рыжие мне не нравятся, но мне нравишься ты. — А вот я насчёт тебя пока не определилась. — Не определилась влюблена ты или влюбилась? Настал мой черёд фыркать. — Не определилась прогнать тебя тапкой или оставить охранять на коврике. — Оставить охранять в кровати, я тёплый и удобный. — Ты горячий и наверняка занимаешь кучу места. Можно, конечно, тебя пустить под одеяло кровать погреть, пока я буду купаться… — Давай так и поступим. Ты выйдешь из ванной обнажённая, влажная и замёрзшая, а я тебя согрею. — Размечтался, слюни распустил, смотри не поскользнись на них. Мне ещё честь до свадьбы беречь. — Я обещаю не претендовать на твою честь. Пока. Просто согреть. — Пойдём, калорифер-амбидекстр, убедимся, что с Касом всё хорошо. До покоев Кассиля мы шли, держась за руки. И было это как-то глупо и по-детски, но в то же время так славно и правильно, что по груди разливалось тёплое удовольствие, а улыбка против воли так и норовила проскользнуть по губам и затаиться в глазах. Ринар рядом выглядел невозмутимым, но по лёгкому поглаживанию ладони, мимолётному взгляду можно было сказать, что суровый император вполне доволен жизнью, и даже упрямая вертикальная морщинка между бровей расправилась и почти исчезла. Трепетное доверие, давшее росток в наших отношениях, было совсем хрупким, невесомым, и нам обоим придётся приложить немало усилий, чтобы укрепить его, установить эту связь, но начало было положено. Мы оба молча переживали это событие, каждый по-своему, но рядом друг с другом. Глава 5 Кассиль клевал носом у себя в покоях. Мне потребовалось несколько минут, чтобы уложить его и хорошенько накрыть одеялом. Камин в его комнате горел ярко и давал достаточно тепла. Судя по количеству пустых тарелок на столе, осоловевший от еды мальчишка с удовольствием проспит до завтрашнего дня, сытый и успокоенный моим приходом. Немного смутившись присутствия Ринара, я поцеловала его в лоб, погладила по щеке и подоткнула одеяло, как мне всегда делала это мама. Ринар наблюдал за мной с любопытством, но комментировать не стал, лишь беззвучно закрыл за нами дверь и увлёк меня в сторону моих покоев. — Что, даже никакую колкость не скажешь? — Зачем? Я чувствую с какой нежностью ты к нему относишься. Меня это радует. — Радует? — Конечно. Будешь хорошей матерью. Я всегда хотел большую семью. Думаю, десять детей. Или двенадцать. Опешив, я замерла посередине коридора. — По контракту достаточно было двух мальчиков! — Да уж, жаль, что ты его разорвала, — этот несносный тип мне подмигнул. — Смотри, тебе сейчас двадцать, в нашем мире смело можно рожать до шестидесяти, как магичка ты меньше ста пятидесяти не проживёшь, так что если каждые два года, то это целых двадцать детей. Император расплылся в шкодливой улыбке. — У вас же редко дети рождаются у магов! — Наверное, они просто плохо стараются, но не переживай, мы с тобой такой ошибки не допустим. Будем стараться каждую ночь. — Я ещё не решила выходить за тебя замуж или нет. Может, за Аркая пойду, ему, говорят, рыжие нравятся. — То, что ты ещё не решила — это ничего, главное, что я уже решил. А что касается Аркая — ещё одна подобная шутка, и до нашей свадьбы он отправится нести службу в настолько унылый и забытый богами гарнизон, что тот даже на карте не отмечен. — Несносный ревнивец.