— И вот ещё. Тебе, — переминаюсь с ноги на ногу. — Что это, Ульяна? — выгибает бровь. — Пирог. Со сгущёнкой. Тебе, — мой голос дрожит и срывается от неуверенности. — Я… Я пекла. — Зачем? — опаляет ледяным взглядом. — Я… Просто… Я… — заламываю пальцы, смотрю под ноги, перекатываюсь с пятки на носок. — Спасибо тебе за помощь. И за линзы. И… Я не нахожу слов, чтобы всё выразить. Вздыхаю и замолкаю. — Я бы предпочёл другой способ благодарности, Улька, — поднимается и выбрасывает фильтр в мусорный бак. — Более запоминающийся. Парень подходит ко мне, опаляет дыханием лоб. Опускает руку на поясницу и притягивает к себе, чтобы опалить своим прикосновением. Потому что рукой Артур проскальзывает под мою футболку. И подушечками пальцев ведёт по позвонкам. По спине бегут мурашки, концентрируются на моём затылке. — Так что, Уля? Готова отблагодарить? М? — губами ведёт по виску, носом зарывается в волосы. — Боже… — я свожу брови вместе, давлю ладошками ему на грудь и всеми силами отодвигаю от себя. — Снова ты такие вещи говоришь… Артур, я же от всего сердца… Я же хотела… Ну, почему всегда так? Я ненавижу тебя за это! Просто ненавижу! Прекрати надо мной издеваться! Я впихиваю пирог ему в руки и разворачиваюсь, торопливо ухожу. Я так сильно надеюсь на то, что он меня нагонит. Что скажет хоть что-нибудь. Скажет, что просто пошутил, что подразумевал что-то другое. Что я снова себе надумала. Но как всегда я не могу предугадать действий Артура. Когда я возвращаюсь в вестибюль, сажусь на лавочку возле Лены и смотрю на улицу, Артура уже нет. Он ушёл. — Улька, ну чего ты снова расстроилась? Расстроил тебя? Сказал что-то не то? — Лена кладёт руку мне на плечо и сжимает. Я мотаю головой, мне нечего сказать. — Всё хорошо, — я натягиваю на лицо улыбку. На уроках Артур больше не появляется. А я жалею о том, что вспылила и сказала ему все эти слова. Он меня защитил. Его из-за меня вызвали к директору. И я даже не спросила, что ему сказали. Я грызу себя. В конце концов, после школы я захожу в магазин и накупаю целый пакет вредной еды. Тащусь с ним домой, еле переставляя ноги. Но на лестничной клетке вскидываю голову, потому что чувствую тот самый запах никотина. Вскидываю голову и смотрю на Артура, который сидит на лестничной клетке и смотрит на меня, сощурив глаза. Я возвращаюсь на месяц назад. Когда он так же сидел на лестнице. И снова рука дрогнула, пакет чуть не выпал из рук. — Ты что здесь делаешь? — я хмурюсь, хотя сердце колотится в горле. — За наградой своей пришёл, Ульяна, — ухмыляется порочно Артур. — Пирога оказалось мало. Хочется добавки. — Артур, я не понимаю, что ты хочешь. Не нужно, пожалуйста, говорить такие вещи… Мне неприятно! — я не знаю, откуда у меня берутся силы на то, чтобы сказать это. Наверное, потому что я смотрю в серые глаза. И не вижу в них льда, ярости или злости. В них лишь странные бурлящие эмоции. Странная жадность, нежность и даже одержимость. Я хлопаю ресницами. Боюсь, что дурман развеется. И я вновь увижу лёд, отрешённость. — Заучка, а у тебя, оказывается, есть зубки, — поднимается лениво с лестницы. И медленно, нарочито неторопливо спускается на лестничный пролёт, где стою я. А я медленно начинаю отступать. Потому что взгляд Артура становится страшным. Всей своей позой он напоминает мне зверя, который готовится к прыжку. Он делает шаг ко мне, а я от него. Пакет всё же выпадает из моих рук. Я отступаю до тех пор, пока не упираюсь спиной в дверь. Замираю. Смотрю во все глаза на Артура. И дрожу. Дрожа каждой клеточкой тела. Что он со мной сделает? За какой благодарностью он пришёл? Зачем он так мучает меня? Ведь сердце в груди просто рвётся на части. Колотится так, что я кроме собственного сердцебиения не слышу ничего. — Артур-р-р, — удаётся выдохнуть одно слово. На этом моя способность говорить заканчивается. Потому что Артур теряет терпение. Теряет всю свою напускную невозмутимость. Он просто срывается с места и оказывается возе меня. Носки его кроссовок касаются моих балеток. К груди прижимается часто поднимающаяся и опадающая грудная клетка. Мне кажется, что я обнажена. Что вся одежда испарилась, потому что всю кожу покалывает. Нет. Не покалывает. Печёт. Я чувствую твёрдые кубики пресса, развитую грудную клетку. Мой носик упирается в его гладкую кожу у ключицы. Запах Артура кружит голову. Заставляет колени дрожать. Подкашиваться. Я дышу запахом парня. жаром его кожи наполняю им лёгкие под завязку. Чувствую, что в живот упирается что-то твёрдое. Внушительное. Я охаю, распахиваю глаза. Хочу отодвинуться, но не выходит. Потому что за спиной дверь. А спереди он. И Артур прижимается ко мне тесно. Не оставляя между нами пространства. Ни единого сантиметра. — Артур, — снова лепечу я, чувствуя, как в центр ладошки стучит его сердце. Так же часто и с надрывом, как и моё. Будто выскочит в мою руку. И останется там навечно. В моём кулачке. Потому что я никогда его не отпущу. Буду бережно хранить. — Улька, — хрипит Артур, опуская голову и прижимаясь губами ко лбу. — Улька… Поднимает руку и приподнимает голову. Снова повторяет моё имя. Водит пальцами по подбородку, по нижней губе. Снова оттягивает её. Я не выдерживаю напряжения. Я не могу больше ждать, когда столь желанные, столь красивые губы прижались к моим. Привстаю на носочки и тянусь к губам Артура. Глава 9 Глава 9 Ульяна Я жмурю глаза, чувствуя дыхание на лице. Всё ближе и ближе. Губы уже покалывает от ожидания. Я уже чувствую фантомное прикосновение рта Артура. Но широко распахиваю глаза, когда ко лбу прижимаются сухие губы парня. Прижимаются осторожно, едва-едва. Будто крылья бабочки случайно цепляют кожу. Но всё равно от этого поцелуя всё в груди сладко и томно сжимается. Переворачивается. Мамочка! Рука парня зарывается в волосы, пропускает пряди сквозь волосы. Артур запрокидывает мою голову назад. Ловит мой непонимающий взгляд. Склоняется ещё ниже. И целует в уголок губ. А потом в щёку. Я судорожно выдыхаю. Жду, когда узнаю вкус губ парня. Снова жмурю глаза и дышу через раз. Но Артур отступает, убирает руку из волос. Лишает жара тела. Заставляет меня застонать от разочарования. — Артур. Вцепляюсь пальчиками в плечи, тяну на себя, пытаюсь удержать на месте. Он смотрит сверху вниз своими потрясающими глазами. Чуть улыбается. Так снисходительно и немного насмешливо. А потом склоняет голову, подставляет щёку. — Ну, Заучка, жду благодарности. — О Боже! Ты это имел в виду, — я заливаюсь краской стыда. Мамочка. Какая я глупая. Делаю нерешительный шаг вперёд и прижимаюсь губами в гладкой щеке. Да так и замираю вместе с парнем. Вновь лёгкие под завязку наполняются запахом Артура. И это, оказывается, так потрясающе чувствовать губами гладкую, ароматную кожу. Парень медленно поворачивает голову. Так, что мои губы касаются уголка его рта. Парень дышит тяжело. Его дыхание опаляет ушко и плечо. Мои ресницы дрожат, как и бедные колени. Звук открываемой двери заставляет опомниться, отскочить от Артура. Я суетливо собираю с пола еду в пакет. То и дело бросаю взгляд на ноги Артура, который стоит на том же месте. И только в тот момент, когда я выпрямляюсь, он вырывает пакет из моих рук. — Ой. Артур. Ты зачем… — Это дрянь вонючую жрать ты не будешь, Заучка. Выброси в помойку, — сводит брови вместе, буравит ледяным взглядом исподлобья. — Артур, — шагаю вперёд, несмело протягиваю руку, — отдай мне, пожалуйста. Я купила эти продукты на деньги, я не могу их выкинуть. — Я знаю, что не своровала, Заучка. Но эту второсортную дрянь на пальмовом масле и из бумаги ты есть не будешь. — Артур, — качаю головой и прикусываю в отчаянии губу. — Ты не можешь так распоряжаться. — Ты забыла? — выгибает бровь и криво ухмыляется. — Ты должна быть в порядке. — Да. Забыла, — дёргаю себя за шлёвку джинсов. — Совсем забыла. Опускаю голову и замираю. Глаза наполняются слезами. Больно. Так сильно больно. В груди всё дерёт и дышать сложно. Ругается витиевато себе под нос, потом подходит и грубо сжимает подбородок пальцами. Снова заставляет смотреть в свои глаза, затянутые стужей. — У тебя расстройство пищевого поведения было, Ульяна. И наевшись всего этого ты… — парень осекается, крылья его носа подрагивают, а из груди вырывается рычание. — Зачем это, Уля? — За тем… За тем, что я не могу просто выносить столько эмоций, Артур, — тихо, заикаясь, признаюсь я. — Поехали, отвезу, покормлю тебя нормально, — выдавливает из себя. — Нет. Я не хочу. Артур, отдай, пожалуйста, мне пакет, — прошу, трусливо отводя взгляд. — Нет, Заучка глупая. — Артур! — вскрикиваю и бегу за ним, когда он спускается на пролёт к мусоропроводу и выбрасывает туда пакет. — Артур! — я всхлипываю и оседаю на ступеньки. — Боже! Боже, Артур! Что ты натворил? — мой взгляд падает на руку, на которой нет больше подарка Алексея. — Там же моё кольцо! Я судорожно хватаюсь за голову. Что мне делать?