– Я очень благодарен вам за то, что не мешаю вам в собственном доме, – произнес он мягко. Ася беззвучно засмеялась, и движение ее губ, крупные зубы, незащищенное горло, мимические морщинки вокруг глаз и волосы, которые так и лезли Адаму в рот и нос, – все это рождало некую двойственность. Абсолютное спокойствие и учащенное сердцебиение. Одновременно. Застыв в этом мгновении, Адам с какой-то обреченностью считывал свой пульс. Трындец. – Ну давай, обрушивай на меня свои громы и молнии, – приветствовала его Вика в понедельник. – Доброе утро, – он сел на свое рабочее место и распахнул ноутбук. Пусть хоть эта неделя пойдет по плану. Ему нужно снова включиться во все процессы. Нельзя прогуливать бесконечно. – Как ты посмела распоряжаться моими деньгами, Вика? Кто дал тебе такое право? Это нарушение трудовых и личных отношений. Еще один такой поступок – и я тебя уволю, Вика, – старательно копируя его интонации, самостоятельно отчитала себя его помощница. – Знаешь, за что я тебя ценю? – отозвался Адам, не отрывая взгляда от монитора. – За мою работоспособность? – За то, что ты всегда правильно расставляешь приоритеты. Удивительное качество. Вика изумленно уставилась на него. – Это значит, что ты похвалил меня? – Ты молодец, – подтвердил Адам. – Мне надо начать встречаться с Асей, – пробормотала она. – Вот у кого здесь вся власть. Но меня обогнал на поворотах программист Сережа, – вдруг развеселилась Вика. – Ты знаешь, что он ведет твою няню на свидание? – Что? – Адам поднял голову. – Кто кого куда ведет? – Ух ты. А вот и громы с молниями. Ты все-таки ужасный собственник. Ты не можешь привязать няню к своей дочери веревками. Она имеет право на личную жизнь. – Что это за бред, Вика? – рявкнул Адам. – Что за идиот составлял этот бюджет? Почему, черт возьми, директологи и таргетологи никак не могут сбалансировать продвижение? – А я за продвижение не отвечаю, – не дрогнула Вика. – Так что иди и кричи на кого-нибудь другого. Потянувшись, Ася стянула с глаз повязку и зевнула. Будильник еще раз тихо звякнул. В последнее время она приноровилась дрыхнуть в машине, ожидая Еву с занятий танцами. Столь ранние подъемы всегда давались ей тяжело, а нынче и вовсе приходилось туго. Сонливость накатывала волнами. Прав был Адам, его няне нужна своя няня. Несколько раз похлопав себя по щекам, Ася проморгалась и вывалилась из машины. Накрапывал мелкий дождик. Осень подкрадывалась к городу. Слабость кружила голову. Черт. Ася ухватилась за стену. Ей нельзя садиться в таком состоянии за руль. Надо забрать Еву. Кое как добравшись до раздевалки, она с облегчением рухнула на скамейку, машинально помогая девочке переодеться. – Ты белая, – сказала Ева. – Я специально. Это для красоты. В этом сезоне так модно. Ася старалась дышать ровно и глубоко, и мир снова становился яснее. Зазвонил телефон. Незнакомый номер. – Здравствуйте, это Фарид Ашотович, – голос властный и твердый. – Я хочу увидеть свою внучку. Скину вам адрес, привезите мне девочку. – Сразу, как только получу разрешение Адамура Фаридовича, – ответила Ася устало. – Я вас уведомлю о его решении. – Мне совершенно не нужно никакое разрешение! – немедленно вспылил ее собеседник. – Я вам, кажется, ясно сказал… Ася нажала отбой и набрала Адама. – Ваш отец хочет, чтобы я привезла ему Еву. – Что с голосом? – немедленно спросил Адам. – Я просто сонная. Ева проворно выхватила у нее трубку. – Она вся белая, – наябедничала она. – Да, на танцах… Папа велел ждать его здесь, – Ева вложила телефон обратно в ладонь Аси и обхватила руками ее голову, чтобы положить на свое хрупкое плечо. – Сиди спокойно. Ася обняла теплое и маленькое тело. Ева терпеливо стояла рядом, время от времени переступая с ноги на ногу. Молча гладила ее по волосам, заглядывала в лицо и вздыхала. Не капризничала и не ныла. Что за ребенок! – Почему ты плачешь? – спросила она. – Тебе больно? – Просто я ужасно тебя люблю, – Ася всхлипнула. – Сердце разрывается от того, какая ты прекрасная. Крохотные ладошки утирали слезы, размазывая их по щекам. Ася пыталась совладать с разгулявшимися гормонами, но из глаз все текло и текло, и не было конца этому водопаду. Адам ворвался в опустевшую раздевалку и одним взглядом оценил происходящее. И Асю, сидевшую на низкой детской скамейке с капающими на ладошки Евы слезинками. И сосредоточенное, серьезное лицо дочери. Не вникая в дальнейшие детали, он стремительно сделал еще несколько шагов вперед и опустился на одно колено, прижимая к одному своему плечу кудрявую голову, а к другому – лохматую. Обняв обеих своих девиц разом, Адам спросил: – Что за всемирный потоп? – Гормональная перестройка организма, – объяснила Ася виновато. – Я обрушила на ребенка океаны своих эмоций. Вы просто обязаны меня дисквалифицировать. – Все хорошо, не волнуйся, – сказал он дочери. – Это из-за того, что у Аси ребенок в животе. Она не болеет. Ты испугалась? Ева так крепко в него вцепилась, что другого ответа и не требовалось. Конечно, она испугалась. Ася едва ощутимо подрагивала, и виноватость ее голоса причиняла отдельные страдания. – У меня голова закружилась, а потом начали литься слезы. Сами собой, – продолжала она оправдываться. – Ты молодец, – Адам поцеловал дочь. – Умница. Хорошо, что мне все рассказала. Ася вздохнула, шмыгнула носом и вскинула голову. Бледная. Несчастная. Сердитая. – Еще ваш отец без конца звонит. Я бросила трубку, Адам. Кажется, он очень разозлился. – К черту моего отца. Как вы себя чувствуете? – Как идиотка.