Подбежала и обхватила его за ноги. – Я не хочу больше ходить на танцы, – в запрокинутой к нему мордашке была упрямая решимость. Адам подхватил ее на руки. – Почему? – Мне больше не нравится. Ася была права. У него получилась необыкновенная дочь. Даже местами героическая. – А если я сам тебя буду туда возить? – спросил он. – Пока Асе не станет лучше? Пусть она спит, а мы с тобой сами справимся? Ева закусила губу. – Эй, – он спружинил ее кудряшку. – Пожалуйста, разреши мне немного побыть твоей няней. Я обещаю, что буду стараться. – Ладно, – она сползла по нему вниз, схватила за ухо медведя и потащила в угол. Ася сидела на кровати в позе лотоса и делала дыхательную гимнастику по книжке «Беременность для маглов». – Я подумала над вашими словами, – сказала она. – Про легкомысленность. Вот, – и протянула ему бумажку. «Я, Сергей Петров, будучи в ясном уме и твердой памяти, четко осознаю, что свидание с Митрохиной Анастасией является исключительно дружеским, никаких иллюзий не испытываю и гарантирую свою полную трудоспособность». – Вы издеваетесь, – сказал Адам раздраженно. – Прописываю дисклеймер. Эх, почему в жизни нет предупреждающих меток: ангст, флафф, дарк или юмор. – Вряд ли вы захотели бы оказаться персонажем вашего любимого слэша, – заметил Адам и рухнул на кровать. Ася склонилась над ним: – Ого. Вы подаете признаки разумной жизни. – Почему вы, женщина, отказавшаяся от мужчин, пишете фанфики с любовными сценами? – Сублимирую, – охотно объяснила она. – Наш мозг совершенно не видит разницы между фантазией и реальностью. Он все равно выделяет дофамин, даже если все происходит всего лишь в сериале или книге. Так зачем платить больше? – Что за отношения у вас были, если вы так разочарованы? – спросил ее Адам, поудобнее укладываясь головой на Асины колени. – Обычные, – пожала она плечами. – Немного абьюза, немного эгоизма и немного пренебрежения. Все дело в том, что ум с сердцем не в ладу. Наши инстинкты выбирают не добрых и хороших людей, а тех, с кем получатся дети получше. Это всего лишь химия и биология. Мы реагируем на запах, на тело, на голос. И тут подключается мозг, величайший иллюзионист. Он крупными мазками пририсовывает кандидату ум, честность, щедрость и прочие качества, которых у человека, может, и вовсе нету. И мы сначала страстно влюбляемся, а потом жестко разочаровываемся. И ведь никто, кроме биологии, не виноват. Посмотрите на Вику – она была уверена, что вы изменитесь, станете тем человеком, которого она хотела бы видеть. А вы не стали. В итоге – злость и обида. Закономерный итог. – И что же делать? – Ничего. Я выбрала – ничего не делать. Больше не поддамся на уловки инстинктов, не желающих быть атавизмами. – Значит, любви не существует? – Точно. Глобальное надувательство вселенского масштаба. Адам молчал, не зная, что ответить. В целом ничего нового Ася не сказала – он и сам был горазд читать лекции на тему реликтового отдела мозга, отвечающего за выживание. Но сейчас слушать эти прописные истины было неприятно. Как будто атеисту приходилось внимать христианским догматам. – И вообще, – Ася спихнула его голову со своих колен, – где наш ребенок? Ева сидела в игровой за низеньким столиком и сосредоточенно собирала кубики с буквами. «Папа», – было написано в верхнем ряду и «Ася» – в нижнем. – Ты знаешь буквы? – удивился Адам. – Конечно, – задрала нос Ева. – Мы учимся, – пояснила Ася. Она наклонилась и поцеловала девочку в макушку. Адам увидел, что у нее снова слезы блестят на глазах. В общем, ему тоже было не по себе. Потому что на столе не хватало главного слова, которое первым пишет любой ребенок в мире. Но это же не значит, что его няня будет рыдать без остановки еще семь месяцев кряду? Сидя в своем кабинете, Адам наблюдал в окно за тем, как Ева с крошечной лейкой разгуливает по саду. Щенок Васька носилась от нее к Асе. Надо будет установить систему орошения. Ася с таким яростным видом листала что-то в телефоне, что даже интересно стало. Он встал и вышел на улицу. – Что? – спросил, склонившись над Асиным ухом. – Кто-то написал плохой комментарий к новой главе «Карающих штанов»? Она раздраженно дернула плечом. – Этих подготовительных курсов сотни! Как я должна выбрать самые лучшие для Евы? И ведь, главное, отзывы везде такие противоречивые. Боже, это просто невыносимо! – Так что действительно случилось? – повторил он. Ася вздохнула. Помялась. И протянула ему телефон. – Вот. Селфи. Этот ее бестолковый Олег с какой-то женщиной в обнимку. Подпись «Кто здесь ждет второго малыша?». – И почему вы так беситесь? – Адам вернул ей телефон. – Потому что оказалось, что это его пятый ребенок! – она сердито стянула с себя кофту. – Фух, жарко. Адам поежился. День был пасмурным и холодным. – В смысле – пятый? – Как выяснилось, первая дочь родилась, когда этот гиперосеменитель учился в университете. Сейчас она живет на Кипре и считает отцом своего отчима. Еще один ребенок рожден в первом браке. Плюс ребенок от второй жены. Моя козявка – четвертый. А этот, из инстаграма, получается пятым. Он что, решил перенаселить планету? Адам расхохотался. – А беситесь-то вы почему? – Да потому что он с такой гордостью перечислял все свое потомство, что хоть сейчас вешай его портрет на доску почета. Выставка достижений народного хозяйства, блин! Я не хочу, чтобы мой ребенок был чьим-то достижением, – Ася сердито взлохматила волосы. – Да ладно вам, – он снова накинул кофту на ее плечи. – Какое нам до всего этого дело? Хрен с ним. – Правда? – Ася задрала к нему голову. Она чем-то была сейчас похожа на Еву. – Ладно. Давайте уже выберем ребенку подготовишку, первое сентября на носу. – Хрен, хреновый, хреновина, – завопила Ева. Она, как всегда, тонко реагировала на бранные слова. – Господи, как я зла! Ася, которая только проснулась, была совершенно не готова к вторжению Виктории. Адам повез Еву на танцы, и у нее в кои-то веки было свободное время. Личное пространство! Но нет. Нет никакого покоя, когда на первом этаже целый офис сотрудников и некоторые из них беззастенчиво шастают наверх, чтобы выпить чая и пожаловаться на руководство. – Я хочу наорать на него каждую минуту! Вы не представляете, сколько сил мне требуется, чтобы оставаться спокойной. Скажите мне, он хотя бы немного страдает? – Плачет каждую ночь в подушку, – кивнула Ася, – наволочек не напасешься. – Вам смешно, – Виктория привычно залезла в холодильник и достала с нижней полки грейпфрут. – Конечно, вы живете тут без забот, вошли в доверие к девочке, и теперь Адам ходит вокруг вас на цыпочках. Десять утра, а вы только встаете. – Коварство мое не знает границ, – самодовольно согласилась с ней Ася. – Но вас должно утешать то, что Адаму сейчас вообще не до женщин. У него переоценка семейных ценностей. Это долгий процесс, направленный внутрь себя.