– Да, – Вика протянула ей дольку грейпфрута. – Ему точно сейчас не до женщин. Но вы же мне скажете, если кто-то появится? – Ну откуда ей взяться, сами подумайте, – Ася отломила половинку тоста и отдала Вике. – Вся жизнь вертится вокруг ребенка. – Не знаю. Поймает его какая-нибудь мамочка в этой детской студии. Может, мне начать самой возить девочку на занятия? – Может, если вы для начала запомните, как зовут девочку. – Разумеется, я помню, что ее зовут Вера! – Не понимаю, – Ася налила ей мятно-лимонной воды, – как Адам смог вас отпустить. Вы такая внимательная подруга. – Он еще пожалеет. – Абсолютно. В пятницу вечером Адам с потрясением наблюдал за тем, как Ася расстается со своими пижамными штанами и приглаживает вечно лохматые волосы. Она даже где-то раздобыла косметичку и уселась за макияж, высунув от усердия язык. Ева рисовала, не проявляя особого интереса к происходящему, но Адам мог бы поклясться, что она была внимательнее, чем обычно. Прежде Ася не уходила по вечерам из дома. Но Вика была права, он не мог привязать свою няню веревками к своей дочери. Невозможно, чтобы взрослый человек все свое время проводил с маленькой девочкой. Так ведь недолго и спятить. Поэтому Адам молчал, изо всех сил придерживая ехидные комментарии по поводу таких тщательных приготовлений. Но в тот момент, когда Ася надела на одно ухо длинную моносерьгу, а на другое – объемный кафф, его терпение лопнуло. Открытая спина платья обнажала кончик осинового кола на ее спине. Ася не была человеком, который носит темные и сдержанные цвета, поэтому платье было густого цвета небесной синевы, что в сочетании с алыми колготками могло бы выглядеть нелепо, но почему-то не выглядело. Она была классной – со своей асимметричной стрижкой, и разными сережками, и серебряными кольцами на больших пальцах голых рук без маникюра. В своем ярком наряде и со стрелками на веках. С татуировками и круглыми плечами. Невозмутимостью и иронией. Полными бедрами и абсолютным равнодушием к этой полноте. Неведомая сила заставила Адама встать и положить ладони на ее плечи. Губы сводило от желания прикоснуться к теплой открытой коже. Ася посмотрела на него в зеркальное отражение. Улыбнулась. – Не волнуйтесь вы так, – сказала она, – вы с Евой точно сможете продержаться несколько часов. Я с ней об этом разговаривала, она готова. Я буду на телефоне. Обещаю вам ни на минуту его не выпускать из рук. – Конечно, – ответил Адам едва слышно. – Приятного вечера. Она похлопала его по ладони. – Пост сдал, – встала и направилась в игровую. – Детка, – раздался ее голос, – позаботишься о своем папе немного? Я вернусь до того, как моя карета превратится в тыкву. Адам, как привязанный, последовал за ней, остановился на пороге. Ева молча кивнула, не отрывая взгляда от рисунка. – Эй, – Ася обхватила ее щеки ладонями. Долго смотрела в сумрачное, замкнутое лицо. Вздохнула. – Ладно, – она встала и направилась к гардеробной. – Молчите, – зашипела на Адама, как будто он хоть что-то сказал. – Я знаю, что я сейчас не права. Я знаю, что нам с Евой надо научиться держать расстояние. Я знаю, что это все патологично. Но я подумаю об этом завтра. Детка, – она повернулась к его дочери с двумя маленькими платьями в руках. – Красное или зеленое? – Красное, – без колебаний ответила Ева. – Тогда собирайся. Мы идем в ресторан. Девочка вскочила с такой поспешностью, что опрокинула стаканчик с водой, но даже не обратила на это внимания. Адам попытался тронуть Асю за руку, но наткнулся на столь свирепый взгляд, что только спросил: – А я? – Вот ведь, – в сердцах выпалила она. – Что за взгляд! С вашими ресницами нельзя смотреть на ни в чем не повинных людей таким трепетным взглядом. У меня от вашей красоты дух захватывает, – она еще немного покопошилась в гардеробе и яростно швырнула в него галстуком. Глава 25 – Мальчиком, бегущим резво, Я предстала Вам. Вы посмеивались трезво Злым моим словам: Шепот Аси мягкий, наполненный нежностью и смыслом. В комнате темно, и Адам лежит, зарывшись лицом в кудрявые волосы дочери. «Шалость – жизнь мне, имя – шалость. Смейся, кто не глуп!» И не видели усталость Побледневших губ. Адам обнимает Еву, и Ася обнимает ее тоже, если чуть-чуть подвинуть ладонь, он мог бы прикоснуться к ее пальцам. – Вас притягивали луны Двух огромных глаз. — Слишком розовой и юной Я была для Вас! Ева дышит ровно и тихо, но Адам чувствует, что она еще не спит. Наверное, ею тоже овладела магия этого шепота, и слов, и самой Аси. – Тающая легче снега, Я была – как сталь. Мячик, прыгнувший с разбега Прямо на рояль. Среди бесчисленного множества фантазий, сказок и слов, в которых Ася теряется сама и в которых запутывает их с Евой, кажется, что она и сама придуманный персонаж. Что таких, как она, не бывает. Что она вот-вот исчезнет, превратится в буквы. – Скрип песка под зубом, или Стали по стеклу… — Только Вы не уловили Грозную стрелу Легких слов моих, и нежность