– Не надо, – пролепетала она, – мне нравится, что твои губы нежные, а щетина покалывает. Это приятно. И отошла на несколько шагов, словно опасаясь, что он набросится на нее снова. Он мог бы, пожалуй. От таких слов любой бы потерял рассудок. Но Адам остался неподвижным. В конце концов, он только что уцелел во время землетрясения. Ему нужна была передышка перед новым сражением. – Признайся честно, ты подкупил свою дочь? – спросила Ася подозрительно. – Подговорил ее оставить нас одних? – Ева гениальный ребенок, – очень спокойно ответил Адам. Она недоверчиво покачала головой. – Пойду проверю этого гениального ребенка, – сказала она. – Не ходи за мной. Мне надо… – Не придумывай, – Адам ухватил ее за руку и потащил к кровати. – Я могу себя контролировать лучше всех в мире. – Все-таки молодость – такой ужасный возраст, – жаловалась она, следуя за ним. – Ты просто творишь всякую фигню и не думаешь о последствиях. Делаешь, что тебе в голову взбрело. Никакой ответственности. – Я очень ответственный, – заверил Адам, укладывая ее в постель. – Как можно было взять и на ровном месте так усложнить нам жизнь! Эмоции – это самое страшное орудие человечества. – Конечно, – он стянул с нее носки и накрыл одеялом. Ася сразу повернулась к его стороне кровати. – Ты выглядишь неприлично самодовольным, – осудила она. – Скромнее же надо быть. Адам лег рядом, оставив довольно приличную проплешину между ними. – Пообещай мне, – попросил он серьезно, – что мы никогда не поругаемся всерьез. В любом случае. Даже если ты разобьешь мне сердце. – Нельзя разбить то, чего нет. Это подростковая блажь. Она пройдет через неделю. Тебя перехлестнули эмоции из-за того, что ты переиграл в семью. Но ты просто не знаешь… что если я разгонюсь, то остановлюсь, лишь врезавшись в стену. Поэтому не искушай меня. Завтра даже можешь сделать вид, что ничего не случилось. Пока… Адам не дал ей договорить. – Просто спи, – попросил он, – от твоих предостережений у меня то и дело умирает парочка нейронов. Я думаю, что состарюсь раньше тебя. Она хмыкнула и послушно закрыла глаза. – Ах да. Завтра я иду в кино с твоей бывшей, – вспомнила она. – Буду заверять ее, что тебе и дела нет до других женщин. Ооо, какое попадалово! И она запустила в него подушкой. Адам отдал ей свою. В кино? Ася с Викой? Что за нелепость. Глава 32 Уткнувшись носом в кудряшки Евы, Ася втянула в себя ее запах и улыбнулась. В той сонной темноте, в которой она еще пребывала, утро было теплым и пахло любовью. Но было что-то еще. Тревога. Адам. Поцелуи. Он сказал, что она нравится ему. Сердце тяжело ударило в набат, и гул прокатился по всему телу. Все это закончится катастрофой. Титаник уже покинул порт. Аннушка разлила масло. Ася снова влюбилась. Это Адаму она могла говорить, что угодно, но сама с ощущением неминуемой катастрофы узнавала все признаки. Что она вообще ему вчера наговорила? Как смогла заснуть после такого? У нее не было против Адама ни единого шанса. Против этих длинных ресниц, бросающих тень на смуглую кожу, этих черных глаз, чувственных губ, а самое главное – бесконечного терпения и доброты. Только в юности обожаешь плохих парней. С возрастом начинаешь тянуться к чему-то теплому и безопасному. Расслабилась. Прохлопала тот момент, когда декоративный плюшевый котик выпустил вполне настоящие когти. Она не будет сейчас думать о складках на своей талии и слишком полных бедрах или морщинах. Адам все это уже видел во многих ракурсах. И все равно его накрыла эта странная блажь. В конечном итоге человек ничего не может сделать со своим возрастом, но если он еще ничего и не хочет делать и с собственным весом тоже, а его все равно целуют, то дело здесь вовсе не во внешности. Но вот о чем следовало действительно задуматься – о собственных закидонах. Ни к чему обрушивать на бедного мальчика потоки своей неуравновешенности. Возможно, впервые в жизни ей хотелось не защитить себя от мужчины, а защитить мужчину от себя. – Вы с Евой очень странная парочка, – раздался шепот Адама за ее спиной, – ты, прежде чем заснуть, четыре раза сбегала в детскую, чтобы полюбоваться, как она спит. А она пришла в твои объятия под утро. Попугаи-неразлучники. Ася вздрогнула, ощутив, как его палец повторяет очертания осинового кола между ее лопаток. Легкое и беспощадное прикосновение, заявляющее о том, что он и не думает делать вид, что забыл про вчерашнее. А намерен двигаться вперед. – Хочешь, я сам отвезу сегодня Еву на танцы? – спросил Адам. И в этом «ты» было столько стелющегося по венам эротизма, словно они сменили не форму обращения друг к другу, а вступили в стадию волнующей прелюдии. Возможно, так оно и было. – Нет, – ответила Ася тихо, – я хочу, чтобы ты поехал с нами, а потом позавтракал со мной. Мне нужно кое-что сказать. – Не хочу, – быстро отказался Адам, и это удивило ее. Ася, наконец, стянула маску с глаз и повернулась в нему. Она вдруг поняла, что он никогда прежде ни в чем ей не отказывал. Такое вообще возможно? – Не хочешь? – Ты начнешь меня отговаривать и переубеждать. Не хочу. – Я просто обрисую некоторые перспективы. – Не хочу. – Снова! Снова! – Ева дернула ногой. – Почему вы все время болтаете? Тут, между прочим, ребенок спит! Взъерошенная, сердитая, она рывком села и уставилась глазами-пуговками на взрослых. – Как дети малые! Козявка, тебя они тоже разбудили? – и она перевесилась через Асю, чтобы прижать ухо к ее животу. – Она говорит, что не хочет, чтобы я сегодня шла на танцы.