– Ого, – сказала Ася, оглядываясь по сторонам. – Любите готовить? – Готовка меня успокаивает, – пояснил Адам, ныряя в холодильник. – Что мы хотим на обед? – Какой-нибудь суп, – пожала она плечами, – говорят, что суп надо есть ежедневно. Она постучала пальцем по висящим в ряд блестящим сковородкам – от крохотной к огромной. У Аси совсем не было маникюра, и Адаму с непривычки показалось, что в этом есть что-то неприличное. Он миллион лет не видел женщин с голыми ногтями. – Мне же теперь надо правильно питаться, да? – рассеянно произнесла она, сдвигая густые и даже немного лохматые брови. – Вы удивительно спокойны для женщины, узнавшей с утра о своем материнстве, – заметил Адам, приглядываясь к ней. Вторая татуировка обнаружилась на ее левой ноге. Змейкой непонятных символов она обхватывала щиколотку. Интересно, где была третья. – Мне кажется, я просто еще не до конца осознала, – призналась Ася. Он кинул ей яблоко, но она вместо того, чтобы слопать самой, аккуратно почистила его, порезала на дольки и отнесла детям. Больше всего ему нравилось в ней, что она не задала ни единого вопроса о матери Евы или о причинах, по которым они с дочерью оказались в столь плачевном состоянии. Пока Адам готовил обед, Ася оттащила детей от телевизора и отправилась разглядывать их с Евой территорию. Две просторные комнаты с чудовищными панорамными окнами вместо стен. Первая была игровой, наверное, потому что здесь горами были навалены игрушки, многие в коробках. Как будто Адам скупал все подряд в панике. Димдим тихо охнул и нырнул в развалы невиданного богатства. Второй комнатой оказалась спальня – огромная кровать и платяной шкаф. Кровать была завалена плюшевыми медведями разных размеров. Открыв шкаф, Ася увидела на его дне мятую одежду, как будто кто-то пытался создать себе гнездышко. – О, детка, – она опустилась на колени перед следовавшей за ней по пятам Евой, – ты здесь прячешься? Тебя тоже пугают эти окна? Ева смотрела на нее своими бездонными черными глазами и молчала. Ася обняла ее и прижала к себе. – Все будет хорошо, – пообещала она, – вот увидишь, как нам весело будет вместе. Я тебя не оставлю одну в этом музее. С Евой на руках она вернулась на кухню. – Нам надо купить занавески, – сказала она, – если это, конечно, не противоречит вашим принципам дизайна интерьера. Какая здесь высота потолков? Адам поднес к ее губам ложку с супом. – Нормально посолено? – Нормально. Ой, даже вкусно. Он засмеялся ее удивлению, и это было очень приятное зрелище. Красивый, молодой и вежливый. Мужчины восточного типа всегда казались Асе опасными, темпераментными, непредсказуемыми. Но Адам не внушал ей никакого трепета. Он был слишком декоративным. Мягким. Спокойным. Бесплатное приложение к Еве. Довольно высокий, узкие бедра, широкие плечи. Наверняка любитель качалки. Может, он даже бегает – гадость какая! – по утрам. – Зовите вашего племянника на обед, – сказал он, все еще улыбаясь. – Завтра съездим с вами в торговый центр за этими портьерами, без которых вы жить не можете. – Ева, позови Димдима, – попросила Ася, отпуская девочку на пол. Та посмотрела на нее вопросительно, потом развернулась и побежала в свою комнату. – Это не мне нужны портьеры, – сказала Ася, – это ваша дочь спит в шкафу, потому что ее пугает собственная спальня. Адам даже застыл от потрясения с половником в руках. – Как – в шкафу? – переспросил он, охрипнув. – Так, в шкафу. Соорудила там себе кроватку из одежды. Не знали? – Конечно, не знал, – совершенно расстроенный, он взъерошил свои волосы, – я ужасный отец, меня надо лишить родительских прав. Понимаете, я укладывал ее в кроватку, целовал и уходил к себе. – И не заглядывали больше к ней? – Я же думал, она спит. Адам выглядел таким несчастным и удрученным, что Ася не удержалась и потрепала его по плечу, как лабрадора. – Все наладится, – заверила она его. После обеда Ася с детьми ушла спать, и, стоя возле окна своей спальни, Адам долго смотрел в окна спальни напротив. Ему было тревожно и стыдно. Напрасно Лена так беззаботно сбросила на него Еву, вряд ли он справится с этим отцовством. Возможно, придется звать на помощь маму, а это будет слишком унизительно. Или жениться на Вике. Спустя пару часов, окончательно измаявшись от своих переживаний, Адам решительно прошел через гостиную с твердым намерением разбудить Еву, чтобы стать самым лучшим отцом в мире. Они спали втроем на одной кровати – Ася посередине, а дети по сторонам. Ева почти целиком вскарабкалась на свою няню, ее волосы вспотели, а ладошки цепко сжимали футболку с синей будкой. У Аси на глазах была повязка с единорогами, и она мирно посапывала, потому что лежала на спине. Подойдя ближе, Адам осторожно сел на кровати, приглядываясь к символам на ее щиколотке. «Expecto Patronum». Чертовщина какая-то. Может, она сектантка? Ася вдруг дернула ногой. – Доброе утро, – сонно сказала она и стянула повязку с глаз. Сладко потянулась, дети недовольно заворочались. Больше всего Ася была похожа сейчас на румяную пышную булочку, которую только что вынули из печи. – Я хотел спросить, что вы хотите на ужин, – сказал Адам с неким смущением. – Ужинайте один, – разрешила Ася. – Мы с Евой прогуляемся. Нам надо вернуть Димдима домой. – Домой? – Ну вы же не думали, что он тоже будет с нами жить. – Я готов, – воскликнул Димдим. Ева беспокойно захныкала, когда Ася села на кровати. Няня успокаивающе погладила спутанные кудряшки. – Заодно поужинаем у моей сестры. Хотите, мы и вам чего-нибудь принесем? – Не хочу. Я пойду с вами. Ася с недоумением почесала за ухом. Сдвинутая на макушку единороговая повязка и лохматые волосы ей удивительным образом шли. – Для чего это вам? – Во-первых, ради еды. Во-вторых, я все еще немного опасаюсь отпускать с вами Еву одну. Вдруг вы злодейка. – Exterminate! Exterminate! – вдруг механическим голосом проскрипел Димдим. – Подожди его уничтожать, – засмеялась Ася. – Согласись, что возможен такой вариант. Я действительно могла притвориться доброй няней, чтобы похитить и съесть такую славную девочку, – и она расцеловала еще не проснувшуюся Еву. Не открывая глаз, его дочь захихикала. – В-третьих, – продолжал Адам, не позволяя этим сумасшедшим сбить себя с толку. – Мне скучно. – О, этот ужин кого угодно развеселит, – хмыкнула Ася. – Я как раз собираюсь объявить семье о том, что стану матерью-одиночкой.