– Вы с ума сошли?! – Скажите, у вас есть аллергия на арахис? И не врите. – Допустим, но в кексе не должно быть арахиса, там изюм… – А ваш друг знает про аллергию? – Естественно! Александра наклонилась и на глазах удивленной женщины выудила из сдобы жареный орешек: – Тогда считайте, что я спасла вас от смерти. Глава 8 Кекс уже не выглядел таким привлекательным, и Ирина молча делала один маленький глоток вина за другим. – Вы так опьянеете, – заметила Александра, блуждая по кухне. Она рассматривала обстановку, отмечая современный дизайн, приятный для глаз зеленый цвет и в целом неплохой вкус дизайнера. – Я, я не понимаю, – растерянно пробормотала женщина, – они не любят сладкое! Как этот кекс тут вообще оказался?! – Для начала я предлагаю перестать лгать, – детектив провела пальцами по гладкой блестящей поверхности столешницы. – Вы прекращаете свою игру, а я свою. Ирина молчала. – Хорошо, – и с этими словами Селиверстова прошла в комнату, отмечая, что камер нет не только по периметру, но и ни в одном из помещений, а через секунду ее голос разнесся по всему дому: – Похоже, ваш друг носит черные стринги с кружевом! Или все же не друг? Вы собираетесь продолжать игру? Молчите? Тогда вам, наверно, и не слишком интересно кто оставил в холодильнике кекс! Ну что ж, вероятно, и тот факт, что он предназначался именно вам тоже не слишком вас волнует! Александра вернулась на кухню: – Поговорим откровенно или будете ждать, когда вас снова попытаются убить? – Это глупо, – тихо произнесла Ирина, – кому это нужно? Вы ошибаетесь. Я уверена в этом. – Вероятно тому, кто знает, что вы бываете в любовном гнездышке Виктора Владимировича Елесеева, – спокойно ответила детектив. – Отца? – Вы продолжаете играть свою роль? – Александра расположилась в таком же плетеном кресле напротив. – Хорошо. Тогда я сама все вам расскажу. – Я вам все сказала, – женщина скрестила руки на груди. Детектив открыла сумочку и вытащила из кармашка фотографию: – Узнаете этого мужчину, может женщину? Или возможно девочку? Ирина плотно сжала губы и отрицательно покачала головой. – А вы невероятно похожи, – улыбнулась Селиверстова и ткнула пальцем в лицо ребенка. – Безусловно, Ира Пассажирова повзрослела, изменила цвет волос, прическу, но вот глаза, форма носа, бровей остались прежними. Подбородок тот же, овал лица, даже форма ушей! Они всегда у вас были чуть-чуть оттопырены, неправда ли? Молчите. А этот мужчина: у него и у девочки поразительное сходство не только во внешности, но и в строении тела. Вы посмотрите на эти покатые плечи! На мать девочка конечно похожа меньше: цветом волос и глаз. Ах, да, еще родинками чуть выше правого запястья - они составляют такой ровный, красивый треугольник. – У меня нет никаких родинок. – Конечно, – улыбнулась Александра, – сейчас они скрыты под рукавом платья, но в спортзале ваши руки были открыты или может мне показалось? Тогда можете приподнять рукав и на этом мы закончим. – Это не доказательство, – буркнула Ирина. – У всех есть родинки. Это совпадение. – Довольно странное, – снова улыбнулась детектив, – но возможное. И раз я ошиблась, и вы не родственники, может объясните, почему решили, что ваша другая семья из Сертолово? Я ничего подобного не говорила. Женщина оцепенела, но быстро взяла себя в руки, вмиг опустошила бокал, поставила на стол и ответила: – Понятия не имею, о чем вы. Александра вздохнула. Собственно, ее мало волновала судьба сидящей перед ней лгуньи, но было искренне жаль несчастного отца, и поэтому она снова полезла в сумочку: – Видите этот маленький приборчик. Он называется диктофон и был включен с самого начала - с того момента, как я вошла в спортзал. – Но у вас не было ничего в руках. Я точно помню: вы были без сумочки!