Этот печальный рассказ подходил под шаблон любовной драмы из тех, что крутят на телевидении, вышибая слезу из домохозяек и пожилых женщин. Александра терпеть не могла подобные проекты, и слезы на глазах у нее сейчас не появились, но жалость и сочувствие к Елесеевым ворвались в сердце как-то сами собой. Детектив надеялась, что после попытки самоубийства женщина осталась жива. Надеялась, что Ирина, которая не приехала на похороны родной матери, навестит неродную, но так ее любящую Анну Андреевну. Ей стало интересно, что теперь будет с Пассажировой, с кем она останется и как ее новую роль примет общество. Она выключила ноутбук, взяла пачку чистой бумаги, цветные маркеры, без которых практически не могла работать, и начала записывать все, что узнала. Глава 13 На утро Диана не чувствовала себя ни грязной, ни развратной. Женщина испытывала сожаление: почему Роме не хватало фантазии на что-то большее, чем на секс в кровати и в машине? Они действительно вполне могли бы жить долго и счастливо, если бы он хотя бы чуть-чуть был более… Какой? Непредсказуемый? Властный? Загадочный? Или просто сумасшедший? Ночью, когда ее все же одолел тяжелый и неспокойный сон, Игорь прислал сообщение. Он просил ее снова поиграть в игру. Молчание означало согласие. Но она спала и прочитала сообщение утром! И лучше бы не читала. Его слова пугали. Действительно пугали: Игорь просил ее рассказать что-нибудь интимное из ее жизни с Ромой. Это на него было не похоже. Она хотела написать: ...«Вообще-то теперь моя очередь!» И уже набрала текст, готова была поругаться, а потом удалила и молча уставилась в окно. Рома о подобном ее никогда не попросил бы. Это было совершенно неэротично - это было мерзко. Поэтому она и думала теперь о Роме. О том, что с ним не было шквала эмоций, грозящих опрокинуть тебя в бездну или вовсе стереть твое «я» с Земли, зато было спокойно. С ним была уверенность в завтрашнем дне и в собственной жизни. С Игорем такого не было. Никогда. Он с детства был ураганом: делал, что хотел, жил, как хотел. Любил, как хотел. Ее это вполне устраивало, потому что она и сама была такой, но поняла это лишь теперь, когда совершено так много непоправимых ошибок, что и сосчитать нельзя. Диана скучала по Роме, скучала по Игорю, и, выбирая между ними двумя, несмотря ни на что, выбрала бы второго, но… снова это «но». Они с Игорем так давно не виделись; до сих пор не общались по телефону, а она уже полностью в его власти! И самое страшное, что это доставляло ей удовольствие. Без этого ее жизнь была скучна и однообразна. А в памяти почему-то все равно возникал Рома. Он будто ее о чем-то хотел предупредить. А может всего-навсего ревновал? Сегодня он снова явился во сне, перед самым пробуждением. На нем был бежевый деловой костюм и какие-то безразмерные ботинки, галстук почему-то был противного серого цвета, и по его поверхности гуляли разноцветные динозавры. Ничего подобного в гардеробе мужчины не было, но во сне этот безвкусный галстук казался вполне подходящим образу. Рома вел ее на какой-то пустырь, а потом грустно улыбнулся и исчез, не оставив после себя ничего: ни легкой дымки, ни тени. Возможно, из-за этого внутри и засело чувство сожаления: она не успела побыть с ним настоящей, не успела его полюбить, хоть и пыталась. На протяжении года выискивала в нем плюсы, искала те фрагменты души, которые бы, как в мозаике, совпали с ее, но так ничего и не нашла. Ей бы надо сидеть и оплакивать его - такого хорошего, доброго, верного - а она, думая о нем, представляла, что именно из их личной жизни может понравится Игорю. Она сумасшедшая?! Да, наверно. И Игорь такой же. Поэтому у нее с Ромой все так и закончилось. К этому все и шло. Нет, не к убийству, конечно! К расставанию. Говорят, противоположности притягиваются, но, видимо, не в ее случае. Она могла быть счастлива только с тем, кто такой же, как она. Во всем. Перебирая в памяти интимные фрагменты, Диана все больше приходила к выводу, что сексуальная жизнь с Ромой была невероятно пресной и однообразной. Игорь ждал чего-то пикантного, а все, что она могла вспомнить - это то, когда предложила своему замечательному мужчине провести кубиками льда вдоль ее тела, но тот отказался. Рома не любил подобных экспериментов и подобное предложение ему казалось подсмотренным из дешевого фильма. Он шутил, что в следующий раз попросит, чтобы она надела школьную форму. Он-то говорил не всерьез, а Диана была совсем не против такой игры. Не рассказывать же Игорю про смешные Ромины трусы с апельсинами, в конце-то концов? Но сообщить было совершенно нечего, а любимый ждал. И к тому же это было ее задание. Ни разу в их игре она ничего не отменяла, не считая того давнего случая с его однокурсником. Не хотелось выходить из игры именно сейчас, и поэтому, немного подумав, она написала: – ...В машине, на заднем сиденье, рано утром, на выезде из пригорода. – ...Вас кто-то видел? – ...Нет. Диана и сама понимала, что такую деталь нельзя назвать пикантной или хоть немного волнующей, но у них с Ромой действительно ничего не было и от этого как-то стало стыдно. Но не за себя, а за Рому. Игорь мог подумать, что у того совсем не было фантазии, и, несмотря на то, что так и было, ей почему-то отчаянно хотелось, чтобы он об этом не знал. Непонятные мысли, абсолютно нелогичные. Из их трясины выдернул звук нового сообщения: – ...Продолжим игру? Идей у нее не было совсем. Играть резко расхотелось, а вот поговорить наоборот и даже очень и она набрала на телефоне следующее предложение: – ...Хочу услышать твой голос. ...Я соскучилась. – ...Еще не время. ...Потерпи, Ди. ...Лучше скажи, Ира больше тебя не беспокоила? – ...Нет. ...После… похорон мы не общались. ...А почему ты вдруг о ней вспомнил? – ...Больше никто не должен тревожить мою Ди. Ответ был неожиданным, а сама фраза звучала слегка непривычно и как-то настораживающе, но с Игорем всегда было так: он как кривое зеркало, в котором искажался любой образ. Она не стала задумываться над тем, что именно в этих простых словах ее смутило и написала: – ...Все хорошо. ...Не волнуйся. Затем взглянула на дисплей мобильника и добавила: – ...Ну ладно. ...Побегу на работу. ...До вечера. ...Целую. *** Трудовой день в фирме шел как обычно. Сначала Диана гладила блузку и поэтому опоздала, но ненамного: как всегда на шесть минут. Потом стояла у автомата и наслаждалась горячим кофе, одновременно глядя в окно на парковку и посматривая на настенные часы, стучала по клавиатуре компьютера и отвечала на звонки, а после двенадцати показывала квартиры. Сегодня, закончив со своими клиентами, коих было не так много как хотелось бы, она подменяла коллегу, попавшую в больницу с перитонитом, и работала по ее району. Место было удачное - окруженное благородными парками и небольшой речкой: лучший вариант для семей, но перед ней уже десять минут была не влюбленная пара с карапузом, а не очень привлекательный мужчина лет пятидесяти. Он был в хорошей спортивной форме и в целом выглядел неплохо, пускай и посредственно. Смущали его глаза: вроде и обыкновенные серые, но взгляд: он буквально раздевал, и от этого она ощущала дискомфорт. Конечно, Диана знала, что нравится мужчинам и, причем, многим. Она это заметила еще в те времена, когда грудь едва начала подавать признаки жизни из-под футболок, которые приходилось надевать на физкультуру - между прочим ее самый нелюбимый предмет гардероба, ритуально сожженный после окончания школы. Диана никогда особо этим не пользовалась, но отлично знала, что привлекательна, да что там, многие парни считали ее красивой! Игорь так вообще называл ее ярчайшей звездочкой в городе и говорил, что ее красоту затмить не могут ни луна, ни солнце - банальные слова, но зато какие красивые. Диана любила слушать комплименты, особенно от него. Рома до такого и додуматься не мог или не хотел: он ни раз говорил, что «слова и дела друг другу не друзья». Может и так, но мужское внимание всегда приятно. Только вот от этого покупателя внимания совсем не хотелось, тем более такого пристального. Диана ему рассказывает о прелести встроенной видеосвязи в домофоне, а он будто и не слышит: смотрит так, что кажется, будто она перед ним голая, но ведь это абсолютно не так! Безусловно, она могла бы надеть и юбку не такую короткую и облегающую, и блузку с меньшим вырезом, а по-хорошему вообще должна носить траур. В конце концов, умер не посторонний ей человек! Но черный цвет Диана не любила и считала, что от долгого ношения траура никому лучше не станет, а вот возможность депрессии повышается. И разве она не была в черном на похоронах? Все как положено, разве нет? И все же легкий укол совести ощущался. Будь она в черном, а не в призывном темно-красном, пускай и привычном для рабочих будней, не пришлось бы столкнуться с этим взглядом, а так хоть вечно в пол смотри - неловко. В гостиной ничего не изменилось: покупатель продолжал пожирать ее глазами, будто бы собираясь купить не квартиру, а саму Диану. Он уже минуты две стоял, опершись о косяк, сложив руки на груди, и рассматривал ее фигуру, мысленно прицениваясь. Диана невольно оттянула вниз юбку, зная, что действие бесполезное. Длина зафиксировалась на пять сантиметров выше колен и меняться не собиралась. Мужчина стоял в той же позе. Диана неуверенным движением перекинула косу назад и повернулась к балкону, рассуждая о прелестях открывающегося вида. Такая квартира ей и самой нравилась. Возможно, если бы они с Ромой поженились, то она бы предложила ему этот вариант. Если бы… Боже, она и не догадывалась, что он собирался сделать предложение! Может, успей он произнести нужные слова, жизнь сложилась бы по-другому, и ей удалось избавиться от навязчивого безумства по имени Игорь. Она жила спокойной жизнью и по вечерам выходила на этот чудесный большой балкон, садилась на диванчик и любовалась и этой журчащей речкой, и верхушками деревьев. Хотелось бы, чтобы все сложилось так, точнее она очень старалась себя убедить в том, что этого хотела, но одно лишь упоминание об имени ее первой любви, как сердце не говорило, кричало: «Дура ты дура, без Игоря ты счастлива никогда не будешь! И ты это знаешь». Да, она знала, но, если не получилось отблагодарить Рому по заслугам при жизни, то она сделает это хотя бы сейчас, таким вот странным образом: в мечтах, пусть и лживых. И может ее совесть наконец-то успокоится. Уже пора. Самокопание помогло отвлечься от недвусмысленных взглядов покупателя, и, проходя в следующую комнату, которая вполне могла бы быть детской, Диана чувствовала себя уже не красивой игрушкой, на которую вешают ценник, а женщиной, полностью растворившейся в мечтах. Она не представляла, а буквально видела цвет обоев: нежный салатовый с белыми разводами - универсальный и для мальчика, и для девочки. Ни с Ромой, ни с Игорем они о детях не говорили, но она точно знала, что Рома детей хотел и как минимум двоих: девочек-двойняшек. Он никогда не говорил напрямую, но часто рассказывал о своей прабабке, у которой были как две капли похожие дочки. Диана над этим вопросом и не задумывалась. Детей она конечно хотела, но… Всегда было какое-то обременительное «но». И после случая в юности, когда человечек, который жил внутри тебя вдруг раз и замер навсегда - размышлять на эту тему было не так-то легко. Нет, она пыталась представить, какие от Ромы будут дети и очень надеялась, что они не будут как его сестра, потому как, несмотря на то, что Ира была единственным человеком из его семьи, с которым она была знакома, та не казалась ей доброй, а в детях должно быть добро. Как же без этого! Признаться, она и плохой ее не считала, но вот озлобленной - да, а после похорон тем более. На том месте, где она сейчас стояла могла бы быть кроватка с кокосовым матрасиком и бортиками такого же цвета, как обои, и маленькой подушечкой или двумя – на смену. Над деревянными рейками - мобиль с забавными разноцветными зверушками: длинноухими зайчиками, веселыми слониками, большеглазыми жирафиками и такими же мишками. Играла бы классическая музыка, например, «Ода радости» Бетховена или «Ноктюрн» Шопена, и младенец бы сладко посапывал под спокойную мелодию, причмокивая сосочкой и подложив малюсенький кулачок под щечку. С Ромой такую ситуацию она представляла легко: вот он возвращается из компании отца, целует ее перед входом на кухню, а потом они вместе садятся ужинать его любимым овощным салатом и курицей. Себе она бы приготовила грудку, а ему бедрышки - Рома предпочитал есть мясо на кости. Запили бы обед соком или домашним компотом вприкуску с какой-нибудь не приторной выпечкой. Потом пошли в детскую и по очереди носили свое драгоценное дитя на ручках: рассказывали сказки и пели колыбельные, щекотали малюсенькие пяточки и целовали в прелестные пальчики. По выходным семейные прогулки по парку вдоль той же речки, что серебрится за окном, а по праздникам походы в ресторан «Летучий Голландец» и можно все в ту же «Террасу» с уютным камином и живой музыкой. Иногда, в теплую погоду - пикник недалеко от дома: бутерброды с телятиной, свежие овощи, зелень, соленый крекер или соломка и тот же домашний компот в большом термосе. С Ромой мечтать о подобном было легко, но с Игорем… Диана красочно и без каких-либо затруднений представляла их совместные ночи: всегда жаркие, безумные. Разные. Беседы с утра до ночи, походы в театры, на выставки и поцелуи в неположенном месте. Неположенном для нормальных людей, но они-то были особенными. Она могла представить любые безумства: рафтинг по быстрым рекам, лазание по самым опасным скалам, зорбинг с крутых склонов, прыжки с парашютом, плавание с акулами и хождение по канату над пропастью - запросто! Они способны на все. Вместе. Единственной мыслью, которая ни коим образом не вязалась с Игорем, была повседневная жизнь. Да, сразу после гибели ее родителей они начали жить вместе, но эта была жизнь в отрыв. Рутина не для него и не для нее. Жить скучно они точно не смогут, а с ребенком жизнь может и не скучная, но однообразная, и вряд ли они долго смогут вот так: без приключений, без страстей. Игорь точно не сможет. Да и ладно! Они будут вместе, как раньше, как в детстве - это главное. А грусть заунывной песнью все же зазвучала в душе, но быстро смолкла. Диана взглянула на покупателя, о котором и вовсе забыла, обратила внимание на то, что его взгляд наконец-то сосредоточился на экране мобильного и направилась к входной двери. Она показала и рассказала, все, что должна была, и теперь выбор оставался за этим мужчиной. Кстати, он снова смотрел на нее: пристально и вожделенно. Диана во второй раз сделала попытку оттянуть юбку и повернула ключ в замке. По ее мнению, покупатель должен был согласиться на покупку, но, к ее разочарованию, тот наконец произнес свои первые слова, и эти слова были отказом. Они попрощались, и Диана направилась к служебному автомобилю. Сделка не удалась, но это не повод расстраиваться. По крайней мере, ей не придется больше встречаться с этим похотливым стариком. Она уже подходила к машине, когда решила обернуться. Мужчина стоял, засунув руки в карманы, и неотрывно смотрел в ее сторону. Будто и не смотрел вовсе, а следил. Диана видела, как он провожал взглядом отъезжающий «Ситроен». Не отвернулся он и в тот момент, когда автомобиль начал поворачивать за угол. «Неприятный тип», – подумала Диана и, чтобы отвлечься от мыслей об этом странном человеке, написала Игорю: