– Воды, сока? Молчишь? Тебе надо попить. Скоро мы уедем отсюда. Дорога долгая, так что лучше попей сейчас, а то мало ли в пробку попадем. Ты, кстати, догадалась, почему мы сейчас в доме Ромы? Нет реакции. – Тогда я тебе объясню, хочу, чтобы ты почувствовала свою вину, ощутила ее в полной мере. Это ведь ты убила его. Он был бы жив, если бы не познакомился с тобой. Что у вас здесь общего? Одни эти столбики или его отец разрешил еще внести какой вклад в любовное гнездышко развратных Елесеевых? Нет, не подумай, твой Рома был не таким, он совсем тебе не подходил, но любил, а вот остальные члены и недочлены его семьи такие же как ты – лживые и на любовь не способные. А ты, маленькая Диана, способна на настоящую искреннюю любовь? Игорька ты любила? Снова слезы? Подумай о мужчинах, чьи жизни искалечила, а я пойду, подготовлюсь к отъезду, – уже на выходе развернулся и добавил: – И попрощайся с этим милым домиком: скоро он станет пеплом. Прода от 11.10.2018, 08:56 Глава 25 Дом, где жила Диана Бурцева, оказался неплохой современной многоэтажкой со слабой защитой: ни ворот, работающих от ключа домофона, ни консьержей. В здание оказалось попасть довольно легко: пугливые жильцы открывали сразу же, услышав «Это полиция. Поступил вызов о нападении в 405 квартире, но там не отвечают. Откройте». Главное было звонить в максимально дальнюю от названной квартиры, чтобы соседи не оказались ближайшими друзьями или попросту не побежали сами уточнять ситуацию, а ведь бывали и такие случаи еще тогда, когда Селиверстова действительно работала в полиции. На этот раз открыли только со второй попытки, но все же доброжелательный писк домофона пропустил внутрь. Проникнуть в квартиру тоже оказалось задачей выполнимой: умение вскрывать дверные замки, которому ее научил знакомый, пришлось как раз кстати. К сожалению, в жизни детектива и такие малопривлекательные умения были необходимостью. Последствий со стороны Управления она не боялась, так как Дмитрий Алексеевич был предупрежден, да и не было другого выхода. Надежда на то, что копия ключей есть у Романа растаяла, едва Александра позвонила Ирине. Та с раздражением заявила, что Рома с «этой» встречался практически все время на своей квартире и жаловался, что «эта» не дает ключей, а значит по-прежнему не готова к серьезным отношениям. Напомнила Пассажирова и о том, что Рома собирался сделать «этой» предложение, и в очередной раз высказалась крайне негативно и по этому поводу, и по поводу несправедливости, что обрушилась на нее саму. Она хотела пожаловаться на Елесеевых и начала обвинять в случившемся детектива, но Селиверстова, поблагодарив за информацию, вмиг оборвала связь. И вот теперь она ковырялась в замке, надеясь, что никто из соседей не поднимет тревогу: все же лишние объяснения правоохранительным органам не входили в ее планы. Повезло. Никто не вышел, никого не вызвали, и Александра, захлопнув дверь, наконец оказалась в квартире. Приглушенно-розовые тона успокаивали, но немного напоминали о девчачьих грезах: принцах на белом коне и прочей возрастной ерунде, однако уюта это не отменяло. Детектив улыбнулась и немного постояла в коридоре, восстанавливая образ Дианы. Представляя, как та жила, что делала, что чувствовала. Интуиция подсказывала, что, даже обитая в одиночестве, женщина не стала бы держать письма на виду, и чтобы понять где именно она их хранит необходимо было проникнуться миром Бурцевой. Селиверстова сняла сапоги, пальто и убрала все в шкаф, напоминающий пузатого гиганта. Вещей оказалось много, и несмотря на то, что у самой Александры гардероб был огромен, поскольку необходимость иметь все цвета и оттенки и как можно более широкий диапазон фасонов сформировалась еще на первом курсе института – обилие представленных вещей все же удивило. На вешалках красовались пальто и полушубки, плащи, кардиганы, легкие парки, куртки, тренчкоты, затесался и бомбер в горошек. Рассматривая все это великолепие, Селиверстова пришла к выводу, что и ей нужно прикупить парочку новых вещей. Она вытащила тренчкот травяного цвета и долго его рассматривала, пытаясь понять почему верхняя одежда Дианы более чем симпатичная, тогда как платье на фото выглядело совершенно безвкусно. Рассматривая содержимое шкафа, она все больше задавалась этим вопросом и из-за возникшей странности, образ Дианы расплывался. Внизу гардероба располагалась стопка аккуратно сложенных коробок с обувью. Детектив заглянула и туда: верхняя скрывала от посторонних глаз осенние туфли медового цвета на тонкой шпильке, следующая – темно-лиловые босоножки с серебристыми застежками. Ниже располагались ботфорты-чулки приятного персикового оттенка. Под ними не менее симпатичные сапоги жгучего черного цвета – они вполне могли бы считаться классическими, если бы не наличие золотых вставок в форме роз вдоль молнии и полупрозрачных каблуков. Александра задумалась: обувь была явно недешевой, качественной, а некоторые модели и вовсе редкими. По рассказам той же Ирины, Бурцева работала риэлтором в престижной фирме. Женщина пользовалась корпоративным такси, и база клиентов состояла в основном из бизнесменов – позволить себе хорошие вещи она вполне могла, но платье с фотографии сбивало с толку. Складывалось впечатление, будто кто-то нарочно надел на нее ужасный наряд. Кто-то, у кого были проблемы со вкусом, и Селиверстова отлично понимала, кто бы это мог быть. Полюбовавшись открытыми белыми босоножками с ажурным узором по бокам, она сложила коробки на место, закрыла шкаф и направилась в гостиную. Не терпелось подтвердить собственные догадки. В комнате перед взором предстал большой зеркальный шкаф, а его содержимое оказалось именно таким, каким она и предполагала: море вешалок с абсолютно безвкусными, кричащими расцветками вперемешку с блеклыми и неинтересными нарядами. Единственное, что среди этого кошмара можно было носить – это юбки, пиджаки и блузки, но Александра не сомневалась, такие вещи Диана выбирала исключительно как рабочий вариант. Она нашла то самое платье с фотографии и долго рассматривала узор, щупала ткань, изучала покров и запах: тонкий аромат духов словно отпечатался на материи. Затем, поглаживая пальцами шелковый халат с китайским узором, детектив живо представила вещи Романа Елесеева: разноцветные рубашки, одна другой ярче и вспомнила свое удивление, обнаружив парочку классических белых. Теперь она не сомневалась – Бурцева имела хороший вкус, но по какой-то причине одежду ей выбирал именно Елесеев. Детектив повесила платье обратно и обратила внимание на отдельную верхнюю полку, оккупированную всевозможными палантинами, шарфами, платками. У нее этого добра было раза в три меньше. Рассмотрев и их, детектив лишь убедилась в правильности своих выводов. Образ Дианы снова становился четче. Александра подошла к окну и принялась рассуждать. ...Итак, женщина с хорошим вкусом и вполне самодостаточная, но, несмотря на это, позволяющая Елесееву указывать на то, в чем ходить. ...Вроде и глупость, так, незначительная деталь. ...Но, во-первых, я не могу представить Романа с его диснеевскими плакатами в роли этакого господина, говорящего что да как делать, и, во-вторых, сама Диана мне не представляется такой уж тихоней. ...Чтобы носить некоторую из представленной обуви надо иметь смелость, а смелая женщина никогда не станет послушной овечкой. ...Предположим, Бурцева любила Романа и поэтому была готова и мириться с его вкусом, и уступать в вопросах внешнего вида, но… большое «но»! ...Ни одна женщина не согласится выглядеть нелепо, только если она не то что любит, а бешено любит! ...Неистово. ...Допустим так и было: Диана и Рома имели прекрасные отношения, страстные чувства, другими словами, идеальная пара и снова возникает «но». ...Почему же тогда Бурцева не решалась дать любимому дубликат ключей? ...Чего боялась, если так сильно любила? ...Не доверяла до конца? ...Возможно, да и были они вместе всего год – срок, как мне кажется, незначительный и все-таки это ли было главной причиной? Вопрос повис в воздухе. Селиверстова медленно прошлась по квартире. Как она и ожидала, писем на видном месте не было и тут заметила забытый на кровати мобильник – он лежал рядом с подушкой и сливался с розовым цветом покрывала. Вот это удача! Она бросилась к находке и начала судорожно снимать блокировку. К ее разочарованию, аккумулятора хватило ровно на то, чтобы высветить красивый вечерний пейзаж: телефон звякнул, и экран погас. Зарядка нашлась на столике у нетбука, а ведь там тоже могла оказаться интересная информация! Александра поставила телефон на зарядку, включила компьютер и без зазрения совести начала рыться на почте Дианы. Спам, спам, снова спам и несколько писем, помеченных «тебе». Детектив ни секунды не сомневалась, что это от Собирателя и принялась читать. *** Личная переписка с интимными подробностями – совсем не то, с чем привыкла работать Селиверстова, и сейчас она ощущала себя вором, крадущим личные фрагменты из жизни сразу двоих людей. Но если ее ощущения были вызваны элементарными правилами этикета, вбитыми с детства в голову: «Нельзя влезать в личную жизнь другого человека! Нельзя копаться в чужом белье!», то Собиратель делал это без какого-либо угрызения совести и осознанно. Он не просто играл роль Игоря Осокина, он будто перевоплотился в него и знал такие вещи, которые посторонним не известны. По большей части содержание было неинформативным: Диана рассказывала, что делала, как дела на работе, где была, что ела, даже что надевала! Он давал советы по поводу того, куда сходить: предлагал интересные спектакли, выставки и иные мероприятия, потом они делились впечатлениями. Еще вспоминали детство – совместные игры, в том числе и интимные, развлечения, любимые блюда, книги. По сути ничего полезного, ни намека на смерть Елесеева. Ни зацепки на планы самого Собирателя. Но именно из этих разрозненных фактов понемногу формировался полноценный образ Дианы. ...Итак, что получается. Диана Бурцева не была такой уж уверенной в себе. ...На работе скучала, менять место не собиралась, однако, из личных воспоминаний понятно, что такая романтичная натура, как Диана никогда не хотела работать в сфере недвижимости. ...Объяснение элементарно: попытка жить другой жизнью, быть самодостаточной и отринуться от настоящего «я», а это настоящее «я» заключалось в Игоре Осокине. ...Теперь о ее неуверенности в себе: шла на поводу у возлюбленного, делала все, что скажет, ходила туда, куда скажет, и пусть вкус у Осокина действительно был неплохой - постановка «Сильвы» изумительна, но где же собственное мнение?! ...Ни разу в переписке Диана не поставила под сомнение ни одно его слово, ни один указ, а ведь он именно что указывал. ...Особенно отчетливо это прослеживается в их игре «Я выбираю…» ...Глупая, несуразная и длящаяся еще с раннего детства. ...Можно было бы предположить, что он ее заставлял играть во все эти эротические бредни, и тогда все было бы более-менее понятно, но нет! ...Не заставлял! ...Она начинала игру, именно она! ...Что это: дань традиции или абсолютное подавление воли? Она взглянула на экран телефона, с удовольствием отметив, что тот готов к работе, а поскольку некоторых элементов для полной характеристики Бурцевой все еще не хватало, начала жадно выискивать нужные сведения в мобильном. И по мере того, как змейка сообщений в вотсапе становилась все короче и короче – перед мысленным взором наконец сложился нужный пазл. Александра пробежалась глазами по личным сообщениям, скинула предполагаемый номер Собирателя знакомым в полиции, а потом руки сами собой схватились за голову. Последующая информация была крайне неожиданной. Крайне страшной. ...Совместная тайна! ...Кто бы мог подумать, что ревностно брошенная Пассажировой фраза об убийстве, окажется правдой! "А если я скажу, что Дмитрий Алексеевич рассказал, мне о том, что эта парочка кого-то убила, тогда что?" ...Диана и Игорь действительно были замешаны в преступлении. ...В шестнадцать лет они скинули несчастную соседку в реку. ...Шестнадцать! Факт был до такой степени жуткий, что не поддавался никакому пониманию. Как такое возможно?! Почему они не вызвали скорую, не позвали на помощь? И вспомнились действия Игоря, о которых Диана сама же и напоминала в сообщениях: она была очень напугана, он тоже испугался и решил поскорее избавиться от тела. Александра снова и снова перечитывала невероятное признание, и ее кожа постепенно покрывалась мурашками. – А если, если ее найдут? – спрашивала Диана. – Вдруг кто-то видел, как мы… это сделали? – Будем надеяться, что никто не видел, потому что иначе… А дальше было написано о том, как они боялись попасть в колонию, как не хотели издевательств сокамерников, понимая, что не выживут. Горя не перенесут и их родители и трупов станет еще больше. И еще они дали обоюдную клятву, что никогда и никому о случившемся не расскажут и закрепили слова кровью. ...Теперь понятно, откуда такое желание убежать от прошлого, изменить себя. ...Откуда все это послушание, совершенное подавление воли. ...Игорь был не просто мужчиной, от любви к которому она буквально сходила с ума, и не только ее зависимостью, неотъемлемой частью собственного «я» - он был соучастником. Детектив поплелась на кухню, залпом опустошила стакан воды и тяжело опустилась на стул возле компьютера. Вся эта история изначально была жуткой, а теперь становилась и вовсе омерзительной. Она не понимала Диану, не понимала Игоря, не понимала Романа. Сейчас бы маркеры и бумагу: разложить все по полочкам, сопоставить, выделить, но уехать домой она пока не могла: письма еще так и не были найдены, а в том, что в них кроется последняя подсказка, она уже не сомневалась. ...Диана не боялась Игоря, иначе вела бы себя по-другому, значит была уверена, что тот об их тайне не проболтается, испытывала угрызения совести. ...Надеюсь, настоящий Осокин тоже хотя бы вину свою ощущал. ...Убить соседскую девочку! ...Жить в страхе, понимая, что тебя могут найти. ...Понимая, что к этому причастен не один ты, но и твоя любимая… ...А ведь шестнадцать лет – это еще не такой взрослый возраст, разум еще в полудреме. ...Но все равно это преступление. ...Началось с несчастного случая, а закончилось трагедией. ...По сути, Диана всю жизнь несла на себе крест убийцы и всегда это понимала. ...Вина глубокая, всепоглощающая и такая же неотъемлемая, как и все другие воспоминания, связанные с мальчиком, которого она любила с детства и стала тем самым катализатором всех изменений. ...Именно из-за желания стереть то, что было невозможно, она когда-то рассталась с Игорем, сменила фамилию, внешность, переехала в Петербург, устроилась на работу, которая прельщала только хорошими деньгами и, в конце концов, попыталась забыться в объятиях Романа Елесеева. ...Диана хотела стать другой и шла на поводу бизнесмена: одевалась как он хотел, подавляла собственные желания. ...Существовала с ним рядом, надеясь на нормальную жизнь. ...Но потом вернулся Игорь. Закрыв глаза, Александра отчетливо увидела Диану и буквально прочувствовала все те эмоции, что той пришлось испытать. Она по-прежнему считала влюбленных убийцами, но теперь их любовь казалась не менее трагичной, чем произошедшее с соседской девчонкой – рыжеволосой Лизой. Ей самой не доводилось ни терять голову от любви, ни становиться послушной, безвольной марионеткой в чьих-то объятиях. Она не была столь романтичной и не представляла, как можно согласиться бросить все и поехать за кем-то на другой конец света. Не представляла, как можно убить и молчать об этом, тем самым оберегая близкого человека. К несчастью или к счастью, подобные переживания ее не коснулись, однако не помешали почувствовать отчаяние, живущее в сердце Дианы - преступно верной и такой романтичной. Романтичной… И тут, словно по щелчку в голове возникла дверца. Детектив нашла подходящий ключик и была готова открыть. Неожиданно все, абсолютно все встало на свои места. Она поняла, где хранит письма Диана, и бросилась к кровати. ...Ну конечно! ...Конечно! ...Как я сразу об этом не догадалась? ...Где станет держать влюбленная женщина дорогие сердцу вещи? ...Когда становится такой беззащитной, что позволяет окунуться себе в воспоминания, пускай и болезненные? Не обращая внимания на мнущееся покрывало, Селиверстова перебирала подушки, и под той, что лежала ближе всего к стене наконец нашла то, что искала. Два конверта: белый и бежевый, оба помятые и слегка потрепанные. Было заметно, что в руки их брали часто, содержимое перечитывали неоднократно. С неровно бьющимся сердцем Александра вскрыла один из них и вслух зачитала: ...Уверен, по Нему ты не станешь скучать так же сильно как по Мне. ...Вы не подходили друг другу. ...Ты и сама понимаешь, что тебе нужен я, а мне нужна ты. ...И я сумею тебя убедить в совершенной ошибке. ...Тогда, восемь лет назад, ты решила исчезнуть из моей жизни. ...И у тебя это получилось. ...Ты даже не представляешь, насколько тяжело мне было без твоей улыбки, смеха, без наших невероятных приключений и смертельных шалостей. ...Уверен, ты тоже скучаешь.