Тут мне скрывать нечего. — Доверенное лицо моего отца, графа Вайрьо. Господин Мойрниц, армейский капитан в отставке. Сейчас он находится в Кёйреле. Дознаватель заинтересованно хмыкает и переводит взгляд на «Лоун», сейчас прислонённый к стене. — В своём обычном виде, это оружие стоит не так дорого. Но вот с таким набором рун на стволе — весьма немало. Откуда у доверенного лица бедного северного графа, такая сумма? Изображаю полное непонимание ситуации. — Об этом лучше спросить его самого, господин Меннэль. Или «бедного северного графа». Он, наверняка обрадуется подобной формулировке. Судя по чуть изменившемуся лицу Йорса, тот сам понимает, что перегнул палку. А если действительно надумает разузнать что-то у капитана — Мойрниц выкрутится. На крайний случай, у него есть возможность связи с ректором. Несколько секунд мужчина стоит на месте, как будто к чему-то прислушиваясь. Потом озвучивает вердикт. — Мои коллеги сообщают, что студенты, бывшие на занятии подтверждают ваши слова — студент второго курса сам открыл дверь и вломился внутрь, после чего…и началась вся эта история. Спустя секунду он усмехается, добавляя ещё небольшую порцию информации. — У него были защитные руны от контроля разума. А ваша граната парализовала человека, за счёт вывода из строя функционала мозга. Защита отчасти сработала, но привела к вспышке неконтролируемого страха, сродни наведённой панике. Он не понимал, что делает, когда ворвался на занятие. Но вы действовали в рамках правил университета, защищаясь от нападения, пусть и превентивным ударом. Более того — помогли разобраться с возникшей угрозой. Поэтому, вынужден отпустить вас, начислив двадцать баллов личного рейтинга за помощь служащими и преподавателям Хёница. Отвернувшись, намного тише добавляет. — Жаль, тебя нельзя допросить с проникновением в разум или клятвой. Бормочет и что-то ещё, но разобрать слова у меня уже не получается. А вот первая фраза, явно предназначалась для моих ушей. Либо, дознаватель не слишком хорошо контролирует свои эмоции, что кажется мне куда менее вероятным. Как только Йорс отходит в сторону, его место занимает Ральф, на лице которого смешанные чувства. Секунд десять разглядывает меня, после чего начинает говорить. — Вы одолели троих второкурсников и помогли университету справиться с монстром, вылезшим из лаборатории, дав Хенрику шанс выжить. Это хорошо. При этом вы пустили в ход рунические гранаты и сами привели к ситуации, которая возможно будет стоить жизни преподавателю или студенту. А то и им обоим. Это плохо. На секунду замолчав, взрывается. — Хёниц — это не поле битвы. Нельзя взрывать всё, что вам захочется, а потом гоняться за студентами с ружьём в руках! Айрин с возмущённым лицом шагает вперёд, становясь рядом со мной и вмешивается в беседу. — Но они же готовились напасть первыми! Втроём! На первокурсника. Куратор нашего курса шумно вздыхает и я осторожно вворачиваю фразу. — К тому же это не запрещено правилами. Они напали и получили ответ. Или вы бы предпочли, чтобы у них всё получилось, а я оклемавшись, был вынужден выслеживать каждого по отдельности, чтобы прикончить? Он молча смотрит на меня, изучая глазами и видимо раздумывая, что делать. Наконец прерывает затянувшуюся паузу. — Формально вы правы. За успешную схватку с тремя студентами второго курса, выдаю вам тридцать баллов личного рейтинга. И вычитаю сорок за создание ситуации, угрожающей жизни одного из преподавателей Хёница. Не очень приятно, но это всего лишь баллы, на которые мне пока глубоко наплевать. Тонфой, снова впавший в меланхолию, лениво интересуется. — Он действительно может погибнуть? Этот ваш Хенрик. Лицо Ральфа снова озаряется яростью и он резко разворачивается к Кансу. Но сбавляет обороты, поняв, что напротив него стоит сын «хёрдиса». — То, что вылезло из этой комнаты, можно назвать подобием «живокаменного голема», которые использовались в Войне трёх императоров. Только этот был создан на основе мага, а не обычного солдата. Студента, чья психика полыхала от приступа мощного страха. Судя по докладу целителей, в итоге получилось нечто, похожее на «пожирателей разума», только в толстой каменной броне. И он успел начать поглощение сознания бедного Хенрика. Пока неизвестно, получится ли сохранить ему жизнь! Канс, допивает вино в своём бокале и чуть заинтересовавшись, спрашивает. — Если вы всё знаете об этих тварях, почему Хенрик не смог защититься? Сбоку мне хорошо видно, как кривится наш куратор. — Потому что… Это не ваше дело, яйца рицеров! Отправляйтесь по своим делам! Выпалив последние фразы, парень разворачивается и быстрым шагом удаляется, скрывшись в одном из коридоров. Проводив его взглядом, Тонфой пожимает плечами и посмотрев на пустой бокал, поворачивается к нам. — Теперь мы можем пойти выпить? Интерлюдия 3 — Таким образом наш контакт в Хёнице, с высокой долей вероятности мёртв. Что самое интересное — по некоторым данным, в его убийстве принял прямое участие тот самый юноша, который нас интересует. Плотный мужчина в костюме тройке поднимает руку с сигарой и спустя секунду выпускает облако ароматного дыма, заволакивающего пространство над столом, за которым сегодня собрались трое аристократов. Один из них — худощавый парень в щёгольском камзоле, недовольно морщит лицо и откидывается в кресле, отстраняясь от дыма. — Маркиз, при всём уважении, вы не могли бы затушить сигару? Что касается вашего человека в Хёнице — вы уверены, что его убил именно тот, кто нам нужен? Хозяин кабинета, которого он назвал маркизом, ухмыляется. — Я же не прошу выгнать из кабинета вашу «массажистку», когда посещаю ваш родовой замок? Хотя отвлекает она куда больше, чем табачный дым. Интересующий нас юноша, не то чтобы убил преподавателя сам, но точно создал обстоятельства, которые к этому привели. Третий участник небольшого собрания, уловив атмосферу начинающейся ссоры, спешит её предотвратить. — Думаете, он сделал это намеренно? Вычислил и ликвидировал нашего агента? С отсутствующей памятью? Худощавый аристократ, продолжающий разглядывать хозяина кабинета, кривит губы. — Напомните, почему мы так уверены, что это на самом деле принц? Только на основании скупых косвенных данных? У нас до сих пор нет точного подтверждения, что это на самом деле Кирнес Эйгор. Возможно, мы просто тратим своё время и ресурсы, впустую. Хозяин кабинета выпускает ещё один клуб дыма и усмехается. — Господин Релье, мы же обсуждали это много раз. Он прибыл в Хёниц под видом бастарда графа Вайрьо, но при этом выехал на поезде из столицы. Его сопровождающий — некий капитан Мойрниц, якобы офицер седьмого корпуса, в отставке. Мы проверили оба этих факта — у графа нашлось сразу семь незаконных детей. Более того — есть и женщина, которая сейчас играет роль матери Орноса. Вот только никто кроме самого графа и его прислуги не может подтвердить, что у неё действительно был ребёнок. Мои люди не нашли ни одного постороннего человека, который видел бы его. Что согласитесь, весьма странно. Отложив сигару, берёт в руку бокал хирса и продолжает. — Мойрниц же, по документам действительно числился в седьмом корпусе. Но там, опять же, не нашлось никого, кто бы видел его в лицо. Ничего не напоминает? Кто-то на ходу создавал легенду, задействовав графа, который был сослуживцем регента и связан с ним прямой вассальной присягой. А Орнос Вайрьо по своему телосложению — один в один, как Кирнес. Лицо, понятное дело, ему изменили — это дело несложное. Но перебрасывать разум в новое тело не стали. Щёголь делает глоток из своего бокала и слегка наклоняет голову набок. — Позвольте напомнить, всё это началось с одной единственной утечки из дворца — слуха о том, что Кирнес Эйгор выжил и потерял память. Источник которой, достоверно неизвестен. Да, совпадений много, но мы с вами можем подгонять факты под удобную для себя теорию. Будет очень обидно узнать, что на самом деле это сын северного графа, который нам совсем ни к чему. Маркиз со стуком опускает бокал хирса на стол и чуть наклоняется вперёд, явно готовясь сказать что-то резкое. Его опережает третий мужчина. — Господа, хватит! На земли Оттефера и Скорса введены войска. Страна на грани новой гражданской войны. И если она начнётся, а у нас с вами не окажется козыря в рукаве, то виноваты в этом будем исключительно мы сами. Релье — ты можешь на время забыть о своём презрении ко всем, кто ниже тебя по титулу? Маркиз Ценхор — единственный, кто располагает агентурой в Хёнице. В этом он преуспел намного больше нас. Как и в построении своей агентурной сети на территории империи. Не будь её — никто и не заподозрил бы наследника престола в скромном северном бастарде. Аристократ, облачённый в изысканный камзол недовольно хмурится. — Право, вы меня обижаете Герноф. Я одинаково презираю и ненавижу всех людей, невзирая на их титулы. Но вы правы — на время нашего союза мне придётся сдерживаться. И если вас это утешит, знайте, что вы оба входите в число тех, кто не вызывает у меня желания немедленно начать убивать. Ценхор расплывается в деланной улыбке. — Приятно знать, Экл. Примите к сведению, что всех остальных, ваша персона тоже не слишком радует — тут ваши чувства по отношению к иным людям, полностью взаимны. Но хёрдис Кеннот прав — у нас нет времени на пустые препирательства. У вас двоих есть свои армии и вассалы. У меня же — информация, собираемая из всех уголков Норкрума. Заполучив наследника престола, мы с вами можем оказаться на самой вершине — не думаю, что стоит упускать такую возможность из-за наших скверных характеров. Релье молча ухмыляется и согласно наклонив голову, приподнимает свой бокал. А Кеннот, с облегчением выдохнув, переводит обсуждение в конструктивное русло. — Основной вопрос — что теперь делать? Юноша заперт в стенах Хёница, а наш единственный агент влияния мёртв, либо надолго выбыл из игры. Маркиз, у вас есть какие-то предположения? Единственный, не относящийся к высшей аристократии империи, участник встречи, снова берётся за сигару. Правда на этот раз, выпускает дым чуть в сторону от кресла в котором сидит Релье. — У меня всегда есть план «Б», Герноф. Мы ускорим проведение осеннего бала, где и получим то, что нам нужно. Лицо Релье становится слегка заинтересованным. — И как мы это сделаем? Таким правом обладает лишь особа императорской семьи женского пола, которая в этом году выбрана жребием. Владелец кабинета, в котором собрались члены небольшой аристократической партии, откидывается на спинку кресла, с сигарой в зубах, выглядя крайне довольным собой. — Всё верно. Сейчас это — Морна Эйгор, дочь регента. Которая мне… кое-чем обязана. Последняя фраза заставляет его собеседников на несколько секунд замолчать. Первым, тишину нарушает Кеннот. — Тогда давайте обсудим детали.