У Селиванова были ещё какие-то дела в нашем посёлке, но за две недели до отъезда он сорвался и улетел за границу. Сказал, что у него умер отец, меня, конечно, с собой не взял. Я ждала. Я отвечала на каждый его звонок, на каждое сообщение. Он не пропадал с радаров, только всё оттягивал время нашей встречи, говорил, что не может вернуться, есть какие-то проблемы после смерти отца. Роды начались немного раньше срока, и после суток мучений меня прооперировали. А Руслан пропал. Больше не звонил и не писал, словно испарился. Я думала, что с ним случилась беда, но очень скоро поняла, что ошиблась. Он просто заблокировал меня везде, где только мог. Я даже не смогла сообщить Руслану о том, что нашей дочки не стало. Спасибо тёте, она всё время была со мной рядом. Поддерживала, не давала сойти с ума. Через полгода депрессии, толком не придя в себя, я собрала вещи и уехала. Из пышной цветущей красавицы превратилась в тощую затравленную щепку. Меня даже в посёлке узнавать перестали, настолько я изменилась внешне. Но мне было абсолютно плевать на то, как я выгляжу, и что обо мне думают окружающие. С тех пор я живу с дырой в сердце. Зияющей, незатягивающейся раной. Кажется, я стала более хладнокровной и циничной, особенно, в отношении мужчин. Да и взрослых людей в целом. На детей это правило не распространяется, перед ними я по-прежнему безоружна. Но те, кто не знал меня раньше, не видят перемен, считают, что у меня просто сложный характер. Родственники просили не бросать их, ведь им так нужна была моя помощь. Дядя и тётя воспитывают сирот и брошенных детей, и я им помогала, сколько себя помню. Но после смерти ребёнка я малодушно сбежала. Понимала, что не смогу забыть, но хотела хоть немного стереть из памяти воспоминания нашей любви и своего горя. А в родном посёлке мне всё напоминало об этом. Не знала, в каком городе живёт Руслан, иначе ни за что не приехала бы сюда. Кажется, я стою с закрытыми глазами дольше, чем следует. В холле становится тихо. Ушли, значит. Оглядываюсь по сторонам, убеждаясь в своей догадке. Нет, я не уйду. Я останусь, я пройду практику в «РусТуре» и стану высококлассным специалистом. Я не позволю Селиванову сломать мою жизнь ещё раз. Цокот каблуков прерывает мои мысли. – Добрый день, – здоровается миловидная блондинка. Она присаживается за стол администратора, и я уверенным шагом иду к ней. Показываю свои документы, обрисовываю ситуацию вкратце. Стараюсь сосредоточиться на словах будущей сотрудницы, но из головы всё никак не выходит образ Руслана в обнимку с дочкой. И ещё это её «мама», выворачивающее мою душу и рвущее раненое материнское сердце. Кто её мать? Интересно, Руслан с ней был знаком до меня? Или познакомился после? – Евгения? – отвлекает от тяжёлых мыслей тихий голос. – Пройдёмте, я отведу вас к нашему менеджеру по рекламе. Поднимаюсь вслед за администратором и иду вглубь здания. Здесь всё такое современное, а ещё очень яркое. На стенах – бесконечные морские пейзажи с одной стороны, с другой – горные снежные вершины. Реклама путешествий во всей своей красе. – Слышала, что Вадик очень не хотел, чтобы к нему приставляли практикантку, – рассказывает мне девушка. – Ну, то есть, его приставляли к практикантке, – тихонько хихикает. Стучится в одну из дверей. Они здесь все одинаковые, только табличками отличаются. После короткого и важного «войдите!» открывает дверь и пропускает меня вперёд. Представляюсь, отдаю ведущему менеджеру рекламы свои документы. Жду указаний. – Евгения Кудряшова? – уточняет непонятно зачем. С трудом сдерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза. Ну, чего ты на меня уставился? Красивая? Знаю. На маму похожа, она была невероятной красавицей, я всего лишь её жалкая копия. Ещё и выгляжу дёшево: на дорогую одежду и брендовую косметику не заработала. Пока что. Но этот Вадим всё равно едва слюной не захлёбывается, разглядывая мои обтянутые плотной тканью бёдра. Поднимает свои бесстыжие глаза выше, ещё, ещё… Да это не в какие ворота. – Евгения Евгеньевна, – отвечаю громче и резче, чем следует. Спасибо Селиванову, которого я так некстати сейчас вспоминаю – он преподнёс мне замечательный урок в своё время, благодаря которому я не растекаюсь лужицей от внимания противоположного пола. Напротив, меня раздражают эти красноречивые взгляды. – Что же, Милана, свободна, – кивает администратору, и та исчезает за дверью. Записываю на подкорке её имя. Пригодится. Девушка представлялась, но я мимо ушей пропустила. – Евгения, – смакует моё имя, – начнём? С трудом выдавливаю из себя вежливую скупую улыбку. Просто потому, что хочу пройти практику. Просто потому, что хочу здесь работать. На удивление, оставшееся время Вадим ведёт себя достаточно прилично. Показывает мне агентство, рассказывает о проектах, которые планирует запустить босс в новом сезоне. Для каждого нужна мощная рекламная кампания, и наша задача совместными усилиями сделать так, чтобы Руслан Романович был доволен. Руслан… Как представлю, что он где-то радом, так готова сорваться с места и бежать без оглядки. Ненавижу его, ненавижу. Но из турагентства не уйду. Я не могу отказаться от практики. И не хочу. А ещё перед глазами стоит образ его дочки. Мия… Такое красивое имя. И злиться на неё за то, что её мать, возможно, лишила меня любимого мужчины, невозможно. Малышка ведь ни в чём не виновата. А улыбка у неё точь-в-точь как у Руслана. Такая же открытая и обезоруживающая. – Женя? – Вадим щёлкает пальцами перед моим лицом. – Будешь работать со мной в кабинете. Парень хищно улыбается, но мне настолько безразлично его внимание, что я даже не нахожу в себе силы злиться. Пусть хоть зафантазируется – плевать. Сейчас главное Селиванову на глаза не попадаться. Конечно, я сильно изменилась с момента нашей последней встречи. Мало того, что похудела, ещё и отрастила длинные волосы, которые после операции стали значительно темнее. Из светло-русой девчонки я стала практически шатенкой. И остаётся призрачная надежда на то, что при встрече Руслан меня не узнает. Раз уж для него я была всего лишь мимолётным эпизодом, вряд ли он запомнил каждую деталь моей внешности. Глава 3 Глава 3 Руслан – Да, мам, Мия со мной, в офисе, – цежу сквозь зубы, недовольный тем, что приходится отчитываться. Терпеть не могу, когда кто-то пытается меня контролировать. Это целиком и полностью моя прерогатива – держать всё под строжайшим контролем. Впрочем, в моей жизни только один человечек, которому всё сходит с рук. Это моя трёхлетняя дочка Мия. Маленькое солнышко, сладкая конфетка, милая хитренькая принцесса. С каждым днём она всё больше становится похожа на свою мать. Девушку, ради которой я готов был мир с ног на голову перевернуть, но увы… Не оценила. Не срослось. Прогоняю прочь неприятные мысли, и, прощаясь с мамой, опускаю трубку. Странно, отчего я вообще вдруг вспомнил про Еву? Вытравил ведь эту заразу и из головы, и из сердца. Открываю рабочую почту, проверяю отчёты менеджеров по продажам. На носу начало сезона, всё должно быть в лучшем виде. – Милана, – зову по коммутатору администратора, – Вадика ко мне. Быстро. Девушка хоть и недавно работает в агентстве, но приказы выполняет чётко, без лишних вопросов. Менеджер по рекламе появляется в моём кабинете буквально через пару минут. Шустрый парень, ещё бы работал в том же темпе, цены б ему не было. – Рекламная кампания для презентации экзотических туров готова? – спрашиваю без лишних расшаркиваний. Я вообще с подчинёнными не церемонюсь. В конце концов, я плачу всем довольно приличные деньги. – Руслан Романович, – шелестит Вадик. Глазки маленькие в пол опускает, руками теребит короткие русые волосы. Как барышня, честное слово. – Вадик! – прикрикиваю, напоминая подчинённому о том, что терпеть не могу, когда кто-то мямлит. – Если ты не собираешься работать, то можешь быть свободен прямо сейчас! – Руслан Романович, Руслан Романович, – частит Ерохин, нервно подпрыгивая на месте. – Вы не так меня поняли. Ухмыляюсь. Потому что вмиг догадываюсь, почему парень так себя ведёт. Не хочет мой менеджер по рекламе работать. А зарплату получать хочет. Что ж, придётся искать другого. – Завтра не покажешь готовые варианты – уволю, – чеканю холодно и взмахом руки приказываю парню покинуть мой кабинет. Не то, чтобы я люблю разбрасываться ценными кадрами или без разбора рубить головы. Но некоторые реально напрашиваются. Чувствую, что мне необходима очередная порция эмоций. Мой личный заряд позитива, мой допинг. Моя Мия.