– Ты уедешь со мной? – спрашиваю у девушки, утопая в её карамельном взгляде. Мы сидим на берегу моря, совершенно одни. Вдыхаем солёный воздух, наслаждаемся мимолётными брызгами, которые приносит ветер. Впервые со мной такое: влюбился, как сумасшедший. – Если родня отпустит! – смеётся весело. Сжимает мою руку крепче, проводит коготками по грубой коже. Улыбается. Только мне. Не девушка, а сплошной заряд позитива. Касаюсь пальцами короткой русой пряди и откидываю её в сторону. Притягиваю Еву к себе, целую. Жадно, сладко, без тормозов. Я должен забрать её с собой, потому что жизни без этого маленького весёлого огонька теперь не мыслю. Люблю до безумия, как одержимый. И ответственность чувствую, ведь стал первым у девчонки. Совратил бессовестно, хоть она и не была против. Главное, чтобы она не передумала, а с роднёй её я как-нибудь договорюсь. Короткий стук в дверь возвращает в реальность, я едва ли не подпрыгиваю в кресле. – Войдите, – произношу на улыбке. Тут же гашу её, принимая образ строгого босса. Чтобы будущая подчинённая не обольщалась по поводу своей значимости. Даже самому не нравится, как меня повело от какого-то несчастного проекта. Я же ещё даже его создательницу не видел, а уже в полном восторге от неё. На пороге появляется большое пластиковое ведро, тяжело опускается на пол. Вода из него небольшими порциями выплёскивается наружу. – Не понял, – хмурю брови, приподнимаюсь. – Степановна? Вслед за ведром заходит уборщица. Она работает в турагентстве с самого его основания. А до этого трудилась в фирме моего отца, пока последний не уехал из России. И почему-то эта женщина, если не сказать, бабушка, упорно не хочет мыть пол современными приспособлениями. – Степановна, ну ты чего тут устроила? – подхожу к старушке. – Опять сырость разводишь. В офисе всё предусмотрено для качественной и современной ежедневной уборки. А по выходным фирма нанимает специальную клининговую службу, так что носиться с вёдрами и шваброй совершенно ни к чему. – Уборку, – скрепит в ответ. Я давно готов отправить её на пенсию и даже платить пособие за верную службу нашей семье на протяжении стольких лет. Но эта упрямая старуха ни в какую не хочет сидеть дома, поэтому приходится каждый раз нервничать, когда она затевает уборку. При этом одной рукой придерживает швабру, а второй – свою неразгибающуюся спину. Забираю у неё инвентарь и усаживаю на диван. Мы не родственники по крови, но у меня к этой женщине самые тёплые и искренние чувства. Ведь я знаю её с детства. – Рассказывай, голубчик, – с хитрецой заглядывает мне в глаза, – с мамкой Миечки помирился, да? Вот умеет же, без предварительной подготовки, сразу в лоб, что думает. Во рту мгновенно пересыхает, а сердце совершает кульбит. Я только в страшном сне могу себе представить, что мирюсь с матерью моей принцессы. Её и матерью назвать нельзя, так, кукушка. Никогда не подпущу её к своей малышке, даже если рискнёт появиться на горизонте. – Нет, а с чего вдруг? – отстраняюсь. Мне не нравится, что Степановна тему моей бывшей подняла. Она её никогда не видела, но всегда с теплом говорит о матери Мии. Она же ей жизнь дала, а я, такой неблагодарный, не ценю этого. Ценю, но… – Так с чего такие вопросы, Степановна? – повторяю вопрос. – Мия сказала, довольная бегала по офису и всем рассказывала, что видела маму. Тааак… Зря я не стал выяснять вчера у Мии, кого она в приёмной повстречала. Няньке поверил! Чувствую, всё не так, как мне показалось на первый взгляд. Только думаю пойти к дочке, она сама вместе с Кариной появляется в кабинете. – Папуля, – обвивает мою шею тёплыми ласковыми ручками. Моя кровинушка. – Папа, а мама вчела иглала со мной! – выдаёт восторженно. Вчера вечером я немного задержался, Мия уснула прямо в игровой. И кроме горе-няньки рядом со своей дочерью я никого не видел. А сегодня её собирала моя мать, которая очень кстати приехала в гости с утра. Может Мия не успела мне рассказать о чём-то? Или опять всё придумала? Я даже не знаю что хуже – живая женщина, которую Мия решила называть мамой. Или воспалённое детское воображение, которое не сулит ничего доброго в будущем. – Карина, – даже по имени няньку называю. Надеюсь, сегодня она не станет увиливать, и если знает что-то, расскажет обязательно. Могу переброситься парой слов с нянькой, пока Мия отвлекается на уборщицу. Степановна всегда знает, как найти подход к моей девочке. Будь она немного моложе, лучшей бы няни и искать не пришлось. Но женщина уже в довольно преклонных летах, и доверить ей ребёнка я не могу. – Эм, – начинает заламывать руки. Ещё одна. А ведь ей я тоже угрожал вчера увольнением, но также, как в ситуации с рекламщиком, замену найти непросто. – О ком говорит моя дочь? – шиплю на девушку и смотрю на неё, не моргая. Дрожит и носом шмыгать начинает. Рано, я ещё даже голос не повышал. – Там девушка, Женя, кажется. Она новенькая, во-от… – заикается. – Это про неё Мия говорит, – последнюю фразу договаривает едва ли не шёпотом. – Папуля, – моя малышка оказывается рядом, берёт меня за руку и тянет к столу. – Я тут налисовала. Иду посмотреть на рисунок дочери, успев лишь бросить напоследок няньке: – Мы не договорили! Никуда не денется и расскажет мне, где и при каких обстоятельствах Мия познакомилась с этой новенькой, о которой я ни сном, ни духом. Не станет же ребёнок незнакомого человека называть мамой. Или станет? – Смотли, это ты, – Мия маленьким пальчиком тыкает в рисунок, лежащий на моём столе. – А это я и мама. Глава 6 Глава 6 – Расскажи, как у тебя там, в этом турагентстве, есть красавчики? – спрашивает Эля, мечтательно подпирая кулачком подбородок. Она лежит на своей кровати и не сводит с меня взгляда, пока я ковыряюсь в шкафу в поисках классических брюк. Помню, что на верхнюю полку их положила, но в упор не вижу нужную вещь. – Жень, ну, ты чего там копаешься? Вчера ничего не рассказала, и сегодня молчишь, – продолжает соседка по комнате. – Вчера, а точнее сегодня, ты заявилась в два часа ночи. Я спала уже, – бросаю мрачно. Придётся вчерашнюю юбку надевать. Не очень люблю юбки и платья, вчера надела только ради первого рабочего дня. Но видимо, придётся терпеть на своих коленках плотоядный взгляд Ерохина ещё и сегодня. – Ты брюки мои не видела? – без всякой надежды спрашиваю у Эльки. Она в своих вещах толком разобраться не может, куда ей за моими следить. Ну, а вдруг? – Как не видела – видела, – переводит взгляд на свои ногти. Гладит пальцами пластины с гелевым покрытием, рассматривает свежий маникюр. – Классно получилось, да? – Элечка, мне срочно нужны брюки, я и так опаздываю, – складываю руки в умоляющем жесте.