Губы были искусаны снаружи и внутри. А щека… Она отекла. А я и не приложила льда к ней. Мое состояние походило на зомби. Я просто ушла в комнату простояв перед этим у закрывшейся входной двери какое-то время. Наша жизнь состоит из ошибок и глупостей. Но сама жизнь никакая ни глупость. А мы ломаем ее себе, другим… ради забавы и мести. Что случилось с нами? Я не узнавала себя и его тоже… Мы переродились в других Лиду и Влада и эти двое были мне отвратительны. Он ударил меня… Это ли цена? Или это лишь начало? Начало конца? Правда в том, что я ударила его поступком, а он своей рукой прошелся по мне, но задел всю. Сейчас я даже не знала, кто виноват больше. И есть ли та самая линия, чтобы соотнести наши проценты вины? Я подошла к окну и посмотрела на этот не умолкающий мир и была одинока в нем как миллиарды людей вместе со мной. Они стояли в этот момент дня, или ночи и смотрели куда-то, испытывая боль… Тогда так ли одинока я среди них всех? Голова болела и мне хотелось разом снять эту боль, но найти ее локализацию сейчас было невозможным. Таблетка принялась делать это за меня, а я села обратно в кресло и вновь уснула после тысячи «зачем» и «почему». Но когда открыла веки в следующий раз, Влад сидел напротив меня и сложив руки в замок, облокотился на них подбородком. Он смотрел на меня задумчиво. Молча. Просто смотрел. Расплескивая злость и обиду вокруг себя, топя в них меня. – Влад… – шепнула, чтобы не разбудить дочку. Но как только с моих губ слетело его имя, он будто очнулся и резко встал. Взглянув в последний раз, вышел за дверь и не вернулся. Я же осталась на месте боясь пошевелиться или вдохнуть кислород, наполненный его ароматом вперемежку с алкоголем. Глава 11 Утром болело тело, голова, щека, сердце. Я была идолом боли, и она плясала вокруг меня, жаля в разные точки. Мой ад только-только раскрыл свои объятия, а я уже больше не могла. Не могла встать с постели, выйти из комнаты, увидеть мужа. Но мне пришлось это сделать. Поэтапно. На кухню пробиралась как воровка в собственном доме. Я не знала, спит ли муж, или уже ушел, или ждет меня где-нибудь за углом, чтобы снова ударить. После воспоминаний щека будто покраснела. К ней прилила вся кровь и она стала горячей. На кухне не было никого. Я быстро сварила кашу дочери, Владу яичницу пожарила, а сама, не испытывая аппетита, решила выпить только кофе. Утренний душ впервые за долгое время меня не привлекал. Поэтому войдя в ванную, я сразу же принялась чистить зубы. И как только схватилась за нее, вошел Влад. Я замерла, и только вода шумела, которую я открыла смочить зубную щетку. Он прошел мимо меня. Скинул одежду оставшись голым и вошел в душ. Я наблюдала за ним через зеркало. Ждала. Не знаю, чего именно, но я ждала. Правда, когда он начал мыться, я поняла, что меня для него не существует. Нам нужно поговорить, я полагаю… Но как это сделать и когда. Я терялась даже мысленно от такой перспективы. Нас ждет развод. Это я точно знала и боялась. За завтраком стояла тишина. Муж что-то листал в телефоне, сев на свое привычное место, напротив меня за небольшим кухонным столом. Между нами сидела дочка и очень неразборчиво что-то говорила. Когда она делала это быстро, ее речь становилась очень плохой. Нам сказали, что есть небольшие осложнения с этим. Но в садике с ней работают логопеды. Я погладила ее по спине и попыталась успокоить. – Все хорошо, солнышко. Попробуй еще раз сказать. Она кивнула и повторила. Вышло немного лучше, но когда я посмотрела на Влада, он пристально наблюдал за нами. И этот взгляд… я никогда не могла его разобрать и понять. Он доел свой завтрак и встав почти убил своими словами. – Собирайтесь, только поскорей, я вас отвезу. – Нас? – слово удалось сказать на выдохе, иначе бы подавилась своим кофе. Он не ответил. Он просто посмотрел на меня гневным взглядом и вышел. В голове, пока я одевалась сама и дочь, было куча мыслей того, что сделает Влад. В первом варианте он отвозит дочь, а меня убивает по дороге в лес. Там он прячет мое тело и едет дальше на работу. Во втором, он везет нас после сада в загс, и мы подаем заявление на развод. Вот тут я была склонна верить. И даже думала взять документы. В третьем, он отвозит меня на вокзал, покупает билет в Магадан или на Чукотку и запрещает когда-либо возвращаться в город. Этот нескончаемый поток бреда лился и страшил все сильней. Я закончила на десятом, где он привязал меня в лесу к дереву и оставил там, когда мы подъехали к садику. Оставляя дочь, мне даже попрощаться захотелось напоследок, но откинув весь бред, я переодела Леру и оставила ее на добрых воспитателей. Шаг за шагом я шла обратно и была даже готова к «шутке», когда берешься за ручку дверцы, а машина резко едет вперед. Но, очевидно, этим утром было не до смеха никому. Я села на пассажирское сидение и боялась потреблять кислород больше нужного. Даже голова кружилась от редкого дыхания, руки стали ледяными, как, бывало, всякий раз от страха, а подмышки вспотели. Он вез меня на работу впервые. До декрета мы условились, что нам в разные стороны и нет смысла одному из нас опаздывать, ведь иначе, чтобы успеть каждому пришлось вставать в пять утра. Пока меня отвезет, пока сам доедет. Я не обижалась. Мне было удобно с комфортом либо в такси, либо в маршрутке читать или слушать музыку. Потом, собственно, сам декрет. И вот я еду с мужем впервые спустя три с половиной месяца работы. Смотреть на него, или пытаться заговорить, казалось убийством. Но почему-то я думала, что он ждет именно этого. Однако, в таких случаях люди ждут оправданий. Какое я могла произнести? Это вышло случайно? Извини, я просто поехала в отель? Все не то. В итоге я решилась и, скосив глаза, посмотрела на его профиль. Я любила Влада не только за то каким он мне виделся. Все его положительные качества. Все присутствовало в нем в меру, и я не беру последние годы нашего брака. Но еще, я любила его внешность. До чего же он был горяч и сексуален. Одни его губы чего стоили. Когда я впервые его увидела, я подумала о том, что, наверное, целоваться с ним одно удовольствие. Так и вышло. Неопытная вовсе ни в чем, я с ним одним узнала все о наслаждении и искусстве поцелуев. У него идеальный профиль. На который я вновь глянула. Глаза увлажнились, а я разозлилась на него. Потому что все разрушилось не вчера. А задолго до того дня. И первым выступил именно муж. Когда оставил меня одну, даже когда был рядом. Отвернулась и быстро стерла слезу. Не хватало еще, чтобы потек макияж или всхлипнуть внезапно. До моего офиса оставалось пара кварталов, и на очередном светофоре я ощутила, как Влад на меня смотрит, а затем увидела в окно, что права. Он смотрел. Руки затряслись, и я стала нервно поправлять узкую юбку. – Нервничаешь, Лида? – раздался как гром его голос ,в абсолютной тишине, что я вздрогнула от неожиданности. Мне стала ненавистна эта дрожь и страх. Чего я боялась сейчас больше всего? Ответственности за поступок? Ответов? Вопросов? Последствий… Должна признать, что, когда я согласилась пойти в тот номер, я не думала, что Влад об этом узнает. Опустила ладони на трикотажную ткань и сделала успокаивающий вдох. На выдохе повернула голову и ответила: – Нет. Он заглянул в глаза и кивнув чему-то своему в мыслях и продолжил вести машину.