Боже! Я не могла поверить, что слышу это. Я не ревновала. Это даже не обсуждается. У меня были иные эмоции. И связаны они были с чем-то граничащим с моральными принципами. – И не подумаю. Ты… Что ты себе позволяешь? – Стой, – он вдруг выпрямился и отошел дальше. – Черт, она замужем, что ли? – Нет. Она в разводе. Но ее номер я тебе не дам. На этом закончили. – Если ревнуешь, так и скажи, – его самодовольная улыбка вывела из себя. Именно поэтому я не могла поверить в чистоту его поступка и того, как он спокойно меня отпустил. Хотел задобрить, мерзавец. – Уверена, ты бы хотел, чтобы это было именно так. Он рассмеялся, как делал это постоянно запрокинув голову и ушел в кабинет. Остаток рабочего дня прошел в привычном режиме, хотя я все ждала нового выпада, но его так и не произошло. Пока ехала домой, мне позвонила сама подруга и я не выдержала, решив рассказать о просьбе начальника. – Пф, так и знала, что он попросит номер. Кобелина. Не переживай, я ему потреплю мозги. – О, ну на этот счет не волнуйся. Я ему его не дала. Еще чего? – Ты ревнуешь? – Что? И не думала. Боже, Арина. Ну ты сказала. – А почему тогда не дала? – В смысле? Это же… – я даже не нашла что ответить ей сразу. – Разве я могла? – Ну если ты не планируешь продолжать с ним дальше спать, то не вижу ничего такого в том, чтобы дать ему мой номер, Лид. – Ладно, – отчего-то ее легкость меня зацепила. И мне вспомнился вопрос, который я так и не задала ей, точнее, на который она мне не ответила сразу. – Арин, могу я спросить? – Конечно. – Почему ты перестала приходить в нашу общую компанию, когда начался твой развод с мужем? – Лид, там нет особой тайны. Я, наверное, просто не хотела, чтобы ты расстроилась из-за Влада. Да и насчет остальных. – В каком смысле? – у меня похолодели пальцы, в ожидании ответа. – Все в компании знали, кроме тебя, ну и меня, разумеется, что муж мне изменяет. И никто не сказал. – Боже, – мне вдруг стало горько за нее и очень больно. – Мне так жаль, Ариш. – Знаю. Ладно, я пойду работать. Еще одна клиентка скоро придет. Пока. – Пока. Звонок оборвался, а я задумалась над тем, что только что услышала. Почему никто не сказал ей? Почему не знала я, если знали они? Но все мысли ушли на задний план, когда я встретила мое солнышко и мы вместе пошли выбирать подарок. Поздним вечером, я все же отправила номер телефона подруги Льву. Пятницу отработала как обычно. Попрощалась с боссом, надеясь, что никогда его больше не увижу. Получила в этот же день полный расчет и со спокойной душой поехала домой. В субботу мы отправились на день рождения, подарив Тиме поезд, который выбрала Лера. Праздник вышел идеальным. Дочка была переполнена эмоциями. А когда нас встретил Влад, вообще обезумела от счастья, и сил в ней стало еще больше, чем раньше. Мы погуляли все вместе. Купили кое-что в торговом центре в дорогу и вернулись домой. А в воскресенье после обеда все вместе на машине выехали в санаторий. Влад был молчалив и часто смотрел на Леру, которая спала почти всю дорогу, которая заняла два с половиной часа. – Думаешь, это поможет? – спросил он в пути. – У нас очень сильная дочь, Влад. Умная и понятливая, схватывающая все на лету. Поэтому мое мнение – да, обязательно поможет. Он кивнул и его скулы стали жестче выражены, что говорило о том, что он сильно сжал челюсти. – Что бы между нами ни происходило Влад, тебе стоит поработать над тем, чтобы перестать себя винить. Лера нуждается в отце не меньше, чем в матери. Ты должен это понимать, отталкивая ее каждый раз. – Я стараюсь. – Знаю, но уходишь в несознанку слишком часто. Это стало привычкой. Плохой привычкой. Приехав, нас сразу разместили в своем домике. Я была удивлена тем, что на территории, я бы сказала комплекса, было многолюдно. Много детей и родителей, прогуливающихся по тропинкам. Также работников. Прощаться было тяжело именно Лере. Она взяла Влада за руку и решив, что мы останемся тут все вместе, потянула обратно к домику. – Папа. Пойдем. Наш дом. Мне хотелось, как обычно помочь. Но я решила дать ему эту возможность, даже когда он посмотрел на меня, ища то, что обычно находил. – Лер, я поеду, – сев на корточки, начал он неуверенно. Он боялся даже обнять ее, потому что не хотел навредить. – Это место отдыха, для мам и дочерей. – Правда? – она заулыбалась и была приятно удивлена, что он нашел такие слова. – Да. Тут нет пап. Только мамы и дети. – Ладно, – она ответила с грустью, и все же он успокоил ее. – Но я приеду. Хорошо? – Да. Да. Да, – она запрыгала и бросилась ему на шею, что Влад, потеряв равновесие сел на выложенную плиткой дорожку. И все это было ничем, по сравнению с его лицом, когда она сомкнула свои ручки вокруг его шеи, а он сделал то же самое в ответ. Я моментально заревела и отвернулась, потому что… Потому что это было невероятно трогательно и важно. Для всех нас. А потом он сказал пока и быстро ушел за ворота. Наверное, потому что был в таком же состоянии, как и я. Влад любит свою дочь. Я это знаю. А он боится, что его любовь может ее ранить, хотя каждый раз все получается иначе. Его любовь ее лечит. Именно она. Глава 30 Влад Я слышал крик дочери. Он был такой громкий, что я был уверен, она рядом. И она в беде. Но в глазах был лишь мрак. Глухая темнота и ничего больше. Руки шарили в пустоте, но это ничего не приносило, никаких результатов. – Лера, – крикнул, но звук голоса утонул в темноте, так же, как и попытка сделать шаг. И тут я понял, что это просто сон. Но он не отпускал меня до тех пор, пока я не схватился за волосы и не стал кричать в эту пугающую пустоту. Которая заполнялась моим криком, а тьма стала отступать. Как если бы туман разгоняли огромным вентилятором размером с турбину самолета. Дыхание восстановилось, и я открыл глаза. Мое сердце болело, а горло пересохло. Тело же, свело сплошной судорогой, потому что я напряг мышцы слишком сильно. – Черт, – выругался и встал, кое-как разминая руки и ноги. – Проклятый сон. На часах было почти двенадцать, и я надеялся, что Лида не спит, потому что я собирался набрать ее, когда смочу горло водой, за которой отправился на кухню. Они уже два дня были в санатории с дочерью, и я, как никогда ощущал себя бестолковым мешком дерьма. Впрочем, последние три года, это чувство со мной сроднилось слишком сильно. Гудки в тишине квартиры казались слишком громкими. А еще длинными.