Я направилась в бар, вгоняя в столбняк многочисленных встреченных мною граждан. На их лицах читалось изумление пополам с печалью. В баре сидели человек пять мужчин, пили кофе, должно быть, тоже чего-то ждали. Все дружно по­вернули головы в мою сторону, затем так же дружно отвели взгляд и далее смотреть на меня опасались. Я тоже заказала чашку кофе и просидела с ней пол­часа до звонка Ритки. Дед таращился в окно, сунув руки в карманы брюк, обычно так он готовился к неприятному раз­говору. Услышав, как хлопнула дверь, он не обернулся, я молча пристроилась на краешке кресла. Прошло минут пять, мы играли в молчанку, если у Деда есть на это время, я не возражаю, у меня самой его сколько угодно. Сообразив, что я никуда не спешу, он повернулся и смерил меня недовольным взглядом. Я смиренно потупилась. – С чем пришла? – без намека на любезность спросил он. “С миром, отец мой, с миром”, – дурашливо ответила я, правда, мысленно. – Кое-что прояснить. Вчера, когда ты вдруг по­звонил, я решила, что ты обо мне заботишься. Те­перь думаю, может, о себе? – Что ты имеешь в виду? – нахмурился он. – Я имею в виду, что ты хорошо знал убиенную. Я ожидала, что он, по обыкновению, начнет юлить, но он удивил меня. – Ну, знал, – сказал он просто. – Ага, – кивнула я, малость не подготовленная к такому ответу. – Она случайно не могла скончать­ся по этой причине? – не осталась я в долгу, уж коли мы говорили сегодня начистоту. Он взглянул на меня так, что захотелось залезть под стол, но я поборола в себе это желание и с при­дурковатым видом продолжала разглядывать своего друга. Вообще-то я готовилась к тому, что он вы­швырнет меня из кабинета, но старый змей спутал все мои карты. Он устроился в кресле напротив, взял меня за руку и задушевно спросил: – Скажи, почему тебе так хочется вцепиться мне в горло? Против воли я вдруг почувствовала себя преда­телем, виноватой-то уж точно, только вот в чем? – На самом деле нет, – ответила я сдержан­но. – Я просто хотела жить себе спокойно, ни во что не вмешиваясь. А сейчас хочу знать: стоит ли искать убийцу? – А что, менты уже вовсе ни на что не годны? – Как только всплывет твое имя, они ослепнут и оглохнут. Пока у них единственный подозревае­мый – я. Очень похоже, что другого не будет. Один умный человек предлагал мне сидеть тихо, починять примус и уверял, что дело спустят на тормозах. – Умный человек – это Лялин, что ли? – спро­сил Дед. – Ага, – не стала я отпираться. – Я тоже считаю, что тебе ни к чему вмеши­ваться в расследование. Пусть менты работают. Но, зная твой характер… ты уже готова всех собак на меня навешать, поэтому я говорю тебе: найди убий­цу, Детка. Я распоряжусь, чтобы тебе оказывали по­мощь. Хотя вряд ли ты в ней нуждаешься. Ну что, снова в бой? – В его голосе послышалась насмеш­ка, что мне, по понятным причинам, не понрави­лось. – Ты в самом деле этого хочешь? – усомни­лась я. – Забавно, что ты об этом спрашиваешь, – ух­мыльнулся Дед. – Ведь тебе на это наплевать. Разве нет? – Нет, – начала злиться я, – мне не наплевать. Очень бы не хотелось в очередной раз оказаться пеш­кой в чужой игре. Дед поморщился, потом с достоинством отве­тил: – Я не имею ни малейшего отношения к этому убийству. Ни малейшего. Более того, не желаю за­бивать этим голову, и так дел по горло. У тебя неприятностей не будет, даже если ты единственный подозреваемый, тут Лялин прав. Я тебя люблю и не премину воспользоваться своим положением, и меня не интересует, что по этому поводу решат другие. – Звучит убедительно, – вздохнула я. – Звучит? – нахмурился Дед. – Найди убийцу, Детка, – сказал он таким тоном, точно дарил шубу с царского плеча. По идее, надо было бы подняться, послать все к черту, и Деда в первую очередь, уйти отсюда и жить долго и счастливо, но уж очень меня задел его тон, оттого я точно приклеилась к стулу. – Хорошо, – кивнула я с улыбкой, – но тогда тебе придется ответить на несколько вопросов. – Пожалуйста, – согласился он, хотя вопросы совсем не жаловал. – Как долго длился ваш роман? – Месяца три, три с половиной. – Как она восприняла свою отставку? – Как женщины воспринимают отставку? Ре­шила, что я мерзавец. Наверное, так и есть. – Что-то ты очень критичен к себе сегодня, – насторожилась я. – Мы виделись от силы раз шесть. Познакомились на приеме, ее кто-то представил, даже не пом­ню кто. Девица оказалась на редкость предприим­чивой. В общем, инициатива исходила от нее. – Я думаю, девушка хорошо знала о твоих сла­бостях. – Возможно, – не стал спорить Дед, чем вы­звал у меня беспокойство, уж очень эта покладис­тость на него не походила. – Продолжать знакомст­во, с моей точки зрения, было ни к чему, но ей этого хотелось, а мне как-то неловко было отшить ее сра­зу. Дважды я приглашал ее на дачу, пару раз ужина­ли вместе, вот и все. Я надеялся, что все само собой сойдет на нет, но она вновь проявила настойчи­вость. – Тебе это не понравилось? – Конечно, нет. Я совершенно определенно дал ей понять, что не вижу продолжения этой истории. – А она ее видела? – Наверное, – пожал плечами Дед. – Как? Как она это видела? – пояснила я, по­наблюдав за физиономией Деда, на которой отчет­ливо читалось непонимание. – Ее фантазии меня не интересовали, – нако­нец ответил он. – Но она ими делилась? – не унималась я. – Что ты имеешь в виду? – К примеру, она не говорила, что хочет выйти за тебя замуж? – Да это смешно, – хохотнул Дед. – Человек моего возраста и положения не станет жениться на девчонке двадцати с небольшим лет. – Действительно ни к чему, у тебя этих девчо­нок как грязи, а жена – это обременительно. – Попридержи свои замечания при себе, – все-таки не выдержал Дед, а я поспешила извиниться. – Это твоя точка зрения, – продолжила я, – но у нее была своя. Так она заговаривала о том, чтобы связать с тобой свою судьбу? Или нет? Дед оценивающе смотрел на меня, явно что-то прикидывая. – Да, – наконец сказал он, а я вновь спросила: – Чтобы предложить тебе такое, надо иметь туз в рукаве. Он у нее был? – Хочешь сказать, она меня шантажировала? – нахмурился Дед. – Она тебя шантажировала? – поторопилась узнать я. – Конечно, нет. Говорю, мы встречались раз пять-шесть. Чем она могла меня шантажировать? Рассказать, что я трахнул ее в какой-то подсобке на приеме? И я с перепугу женюсь на ней? Если так, то она просто дура. Я вдруг ни к месту подумала, что Дед у нас еще ого-го. Не каждый в его возрасте отважится на та­кое, запала не хватит, а Дед запросто. Молод душой, за что любим сторонниками и уважаем врагами. Ес­ли Анна рассчитывала напугать его этим, то она в самом деле дура. Правда, остается еще кое-что. – А она не могла быть беременной? – Нет, – ответил Дед с каменным лицом. – То есть она с тобой об этом не заговаривала? – Слушай, мне шестьдесят лет, я уже давным-давно не глупый мальчик. И если я говорю нет, зна­чит, нет. Теперь я не сомневалась, Анна наверняка вы­ставила этот аргумент и была уверена, что сможет убедить Деда, по крайней мере старалась убедить в этом себя, оттого и на яхте настойчиво твердила: “Он на мне женится”. Дурочка, редкая дурочка, тут Дед прав. Он недовольно сверлил меня взглядом, а в моей сумке зазвонил мобильный. Я забыла его выклю­чить, хотя знала: Дед терпеть не мог, когда нас пре­рывали. Я попробовала не обращать внимания на телефон, Дед поморщился и сказал: – Ответь. Звонил Вешняков. – Извини, я занята, – торопливо сказала я. – У меня новость, – заявил он. – Не интересу­ешься данными вскрытия? – Если можно, коротко, – косясь на Деда, по­просила я.