– Красивая! – сказал он, похлопав Джонни по плечу. – Какого года? – Новая. Всегда хотел, – Джонни тяжело вздохнул и рассмеялся. – Всегда хотел выплачивать за нее кредит длиною в жизнь. – Я не понимаю, как ты собираешься вести машину? Ты же пьян! Тебя посадят, если остановят, Джонни. Джек, скажи ему, – укоризненно воскликнула Эстер, надеясь на благоразумие мужа. – Все будет хорошо. Это меньшее из зол, поверь мне, – усмехнулся Джек. – Отлично, если мы разобьемся, мои родители вам этого не простят, – заявила девушка и откинулась на сиденье. Ее угрозу Джонни проигнорировал и, включив музыку погромче, тронулся с места. Джонни гнал как сумасшедший по узким улицам Лос-Анджелеса. Подобное всегда страшно наблюдать со стороны, но еще ужаснее находиться в это время в машине. Даже Джек напрягся, когда Джонни чуть не устроил аварию, проехав на красный свет: он чудом успел увернуться от машины, движущейся справа по перекрестку, и не издал при этом ни звука. Для Джонни это было привычной ситуацией. Эстер сильно вжалась в сиденье и пристегнула ремень безопасности. Спустя пятнадцать минут молчаливых терзаний Эстер Джонни неожиданно сбавил скорость и стал внимательно вглядываться в дома, объединенные одним забором из рельефной проволоки. Она была порвана в некоторых местах. Фонари на улице светили бледно, а некоторые мигали, как в фильмах ужасов. Дома смотрелись небрежно и неухоженно в давящей темноте – краска на панелях заплешивела и поросла плесенью. Несколько куцых пальм росли в деревянных кадках, в которые прохожие выбрасывали мусор. Обстановка убогая, ничего не скажешь. – Здесь, – сказал Джонни Джеку, видимо, отлично понимающему, куда они приехали. – Что здесь? Где мы находимся? Это место выглядит пугающе, – с тревогой сказала Эстер. – Тебе не о чем беспокоиться, – заверил ее Джек. Но, заметив, что Эстер действительно насторожилась, обернулся к ней и погладил по коленке. – Ничего страшного. Просто ненадолго заглянем к другу Джонни. Купим кокаина и поедем в клуб. – Кокаина? – удивленно спросила Эстер. До этого она видела кокаин только в фильмах и плохо представляла себе, какой эффект он может оказывать на людей. – Я не знала, что ты этим балуешься. – Очень редко, почти никогда, – отшутился Джек. Джонни усмехнулся. – На, надень. На улице холодно, – сказал он, снимая с себя джинсовую рубашку, и протянул ее Эстер. – Спасибо! От рубашки пахло еле уловимым ароматом парфюма Джонни. Древесно-дымный с горчинкой, смешивающийся с запахом свежести и зеленого чая. Эстер постаралась запомнить его. – Пошли, – сказал Джек и первым вышел из машины. В дверь Джонни постучал решительно и привычно. Через мгновение ее открыл афроамериканец – мужчина неопределенного возраста с угловатой внешностью. Черты его чрезмерно худого лица были словно вырезаны из дерева, так он больше походил на статуэтку языческого бога, чем на живого человека. – Хей, бро, давно не виделись, – сказал он заторможенно, обращаясь к Джонни. – Не так уж и давно, – низким голосом отозвался тот. Дайрон – так звали драгдилера – отступил на шаг, пропуская гостей в дом: – Заходите. У меня наверняка есть то, что вам нужно. В доме было на удивление светло и приятно. Эстер не так представляла себе жилище наркоторговцев, да и, по-честному, вообще не представляла подобное, но ожидала увидеть нечто другое. Например, голые стены, изрисованные маркерами, одинокий матрас в центре гостиной, грязь, хлам и беспорядок. Ее представления строились на героиновых историях и были ограничены стереотипами. Мало того, на диване перед телевизором сидели две красивые блондинки и смеялись над глупой рождественской комедией. Дайрон подошел к одной из них и представил гостям: – Это Эрика, моя жена, – сказал он. Блондинка со светлыми глазами и треугольным лицом отвлеклась от фильма и поздоровалась. Ее взгляд излучал дружелюбие. – А это Энни, ее подруга. Веселая, стерва. Скоро доведет меня, – сказал Дайрон, смерив ее строгим взглядом. – Не будем отвлекать девочек, идем на кухню, – он махнул гостям рукой, приглашая их следовать за собой. Джонни приветственно подмигнул Энни и поспешно присоединился к остальным. – Джонни, ты что как неродной? – развязно спросил Дайрон. Его взгляд был мутным, но все же уверенным. – Как жена, как дети? – У меня нет детей, бро, – ответил Джонни, подавляя улыбку. На что Дайрон, прерываемый кашлем, глухо рассмеялся. – Какая нахуй разница, по большому счету. Всех, кто приходит в мой дом, объединяет одно: желание жить. Хотя бы немного, но жить по-настоящему. А все остальное неважно, правда ведь, Джонни? – риторически спросил он, отходя от компании в сторону. Дайрон пошел за товаром и оставил гостей на некоторое время в одиночестве. – Нравится? Философ своего рода, – сказал Джонни, опережая друзей. – Всегда думает о смысле жизни, мучается экзистенциальными вопросами – не в пример многим. Джек и Эстер неопределенно переглянулись, но не успели взглядом ничего друг другу сказать. В арку, соединяющую кухню с коридором, вошел Дайрон с небольшим пакетиком белого порошка в руке. – Пробовать будешь? – спросил он у Джонни. – Пробовать нет, но по дорожке сделаем сейчас. Сколько здесь? – Два грамма, – отозвался Дайрон и высыпал содержимое пакетика прямо на стол. Он разделил линии лезвием бритвы на три небольшие полоски и, отойдя от стола, предложил гостям попробовать товар. – Я заплачу налом, – сказал Джонни и, наклонившись к столешнице, вдохнул первую линию. Потом Джек проделал то же самое. Когда очередь дошла до Эстер, она немного замялась. – Главное, сделать это резко, – посоветовал Джек. Он протянул ей стодолларовую купюру. – Вставляешь трубочку в дышащую ноздрю и вдыхаешь. Эстер, любопытная до всего дурного, думала недолго. Она почувствовала едкий запах ацетона и небольшую горечь в горле. – Кокс должен так пахнуть? – спросила Эстер, недоверчиво оглядываясь на мужчин. Дайрон ответил совершенно серьезно: – Если он пахнет потными яйцами, то нет. Он пахнет потными яйцами? Эстер удивленно приподняла брови, а Джонни и Дайрон рассмеялись каждый на свой лад. Смех Джонни был приятным и переливчатым, как водопад, а смех Дайрона – сухим и бесцветным, как пустыня. – Бро, вот бабки, – сказал Джонни, протягивая Дайрону несколько смятых купюр. – Друзья приехали на неделю, хочу показать им все достопримечательности Лос-Анджелеса. – И начал ты, конечно, с меня? – иронично подметил Дайрон. – Кстати, – опомнился Джонни, – я же их не представил тебе! Джек и Эстер – его жена. Дайрон криво улыбнулся паре, обнажая ряд исключительно ровных и белых зубов. – Очень рад, – миролюбиво сказал он. – Приходите, если понадобится моя помощь. Джонни похлопал его по плечу и пошел к выходу. Энни, несколько минут назад спокойно сидевшая на диване, теперь горько рыдала, а Эрика старалась ее успокоить, нежно поглаживая по спине. – Что, блядь, опять случилось? – вмешался резко посерьезневший Дайрон. Он встряхнул расстроенную девушку за плечи, а потом взял ее за подбородок и потянул вверх, чтобы посмотреть в глаза. Джонни, будучи завсегдатаем этого дома, прекрасно знал, как ему нужно поступить в сложившейся ситуации. Он, скорчив гримасу сожаления, открыл входную дверь и уже с порога крикнул напоследок: – Дайрон, мы пошли. Я тебе позвоню. После этого Джонни поспешно закрыл за собой дверь. – Что с ней случилось? – спросила ничего не успевшая сообразить Эстер. – Не обращай внимания. У нее частые эмоциональные срывы. Когда они случаются, Энни пытается что-нибудь сделать с собой или окружающими. Недавно она угрожала Дайрону позвонить копам и раскрыть его деятельность, после этого их отношения испортились, – пояснил на ходу Джонни. Эстер глупо рассмеялась и потрогала свое лицо. – У меня лицо немеет, – подавляя смех, сказала она. – Это нормально. Все пройдет, – снисходительно отозвался Джонни, вспоминая свое первое знакомство с кокаином. Ситуация тогда приключилась страшная. Ему было около четырнадцати, когда они с друзьями, уже изрядно пьяные, возвращались домой на рассвете после тусовки и случайно напали на странного мужчину. Он, в плаще, как у эксгибициониста, ковбойской шляпе и узких черных очках, стоял на тротуаре и как будто ждал кого-то. – Майк, Олби, приготовьтесь! Сейчас мы увидим член! – покатился от смеха Джонни. Он был так пьян, что ему все казалось забавным. Незнакомец даже бровью не повел. Майка и Олби это только распалило. В молодости, когда гормоны играют рок, юнцы могут выпустить пар двумя способами: либо хорошенько подраться, либо заняться сексом, и второго Майку и Олби сегодня не досталось. Они жаждали нарваться на неприятности. – Какого ты здесь встал?! – спросил Майк, раздуваясь вширь, как яростный петух. Он вытянул шею, раскинул руки, чтобы казаться грозным, и так, на шарнирах, подскочил к незнакомцу. Тот только не рассмеялся в ответ. – Воу, воу, полегче, сынок, – ответил мужчина без особых эмоций.