Стены снова вспыхнули ослепительно белым молочным туманом. Белый – цвет песка, что лежит на пляжах западных провинций, белый – цвет тумана, что укрывает виноградники в низинах, белый – цвет оперения ночной охотницы совы. Нас ослепило белое сияние. Что бы там ни говорил Этьен, в Крисе текла кровь Оуэнов. Через миг режущая глаза белизна отступила, гостиная окрасилась в цвет молока. Эти стены, как и выломанные из них камни, откликались на силу крови. Силу крови десятерых, что когда-то принесли здесь вассальную клятву. Откликался весь зал, каждая из стен как часть единого целого. Белый – цвет Оуэнов, алый – цвет Астеров. Над головой барона тоже была надпись: «Я вижу в темноте». Во всяком случае, должно было быть написано это, потому что витиеватые буквы старого языка я помнила весьма смутно. – Вы забываетесь, мистер Корт, – процедил Крис, схватился за рапиру и… встретившись взглядом с князем, нехотя разжал руку. – Правильное решение, молодой человек. Род Оуэнов меня не разочаровал, – сказал государь. Южанин оскалился, но промолчал. Оскорбление было тонким, и нанес его человек, которого вряд ли можно вызвать на дуэль или подкараулить за замком Ордена. Дверь в зал открылась, и один из лакеев, церемонно поклонившись, объявил: – Солнце встало двадцать три минуты назад, дирижабль Академикума заходит на посадку. Мы переглянулись. Не знаю, как остальные, а я почувствовала облегчение. – Ну что, кто-то хочет остаться в Запретном городе? – В голосе князя слышалась ирония. – Милорду стоит только приказать, – склонила голову герцогиня. Я могла бы поклясться, что Затворник закатил глаза, хотя из-за маски не была в этом уверена. Слишком уж неподобающе подобное для государя. – Убирайтесь отсюда, – скомандовал он. И мы убрались. Этьен выскочил из дверей первым, за ним вышел Крис. Герцогиня, сделав еще пару приседаний, исчезла в коридоре. Я уже переступила порог, когда меня догнал тихий, но отчетливый приказ: – Задержитесь, леди Астер. Всего три слова, но их тяжесть легла мне на плечи. Я обернулась. Дворецкий стоял у кофейного столика и демонстративно смотрел в сторону, лакей невозмутимо держал дверь открытой, а ко мне направлялся князь. – Покажите руку, – потребовал он. Насмешливость, еще минуту назад присутствовавшая в его голосе, исчезла. Я подняла ладонь, молясь богиням, чтобы она не дрожала. Но Девы остались глухи, кисть ходила ходуном, совсем как в тот раз, когда я впервые осознанно собрала зерна изменений. Государь коснулся моих пальцев, заставил разжать кулак. Боль легкой птицей пробежалась по суставам и свила гнездо в центре ладони. – Хм… – Он дотронулся до припухшей кожи, и на ней тотчас проступили три яркие точки. – Значит, мне не показалось. Обещание богиням? Когда вы успели? – Сразу после праздника Рождения Дев. – И чего наобещали? – Милорд, я не думаю… не могу… – Не хотите говорить – не говорите. Вы собираетесь выполнить обет? – Он посмотрел мне в лицо, а я поразилась, какими светлыми стали его глаза, почти прозрачными. – А как иначе? Все будет, как прикажут Девы. – Я опустила взгляд. – Что-то не слышу в вашем голосе энтузиазма. – Князь накрыл мою руку своей. Интимный жест, неприличный. На воспаленную кожу тут же пролилась прохлада, и я выдохнула от облегчения. А потом едва не закричала, судорожно вырвав ладонь из его руки. – Милорд, что вы делаете? Так нельзя, эта магия запрещена! За это отлучают от силы и надевают рабский ошейник! – Я попятилась, с ужасом глядя на Затворника. Князь нарушил завет богинь? Невозможно! Может, я еще сплю и это просто кошмар? – Кому? Вам? Или мне? – Кажется, вопрос его даже развеселил. – Не переживайте, леди Астер, все, что происходит в зале стихий, – остается в зале стихий. Если, конечно, вы не сдадите меня совету Академикума! – Не… Нет. – Жаль. – Снова разочарование в голосе. – Это было бы забавно. – Я могу идти, ми…милорд? – Я знал того, кто нарушил данную богиням клятву, – произнес он, заставив меня замереть в замешательстве. – Вы шутите, милорд? – спросила я и вдруг поняла, что очень хочу зажать уши и убежать. Чтобы не слышать того, что он сейчас скажет. Не знать, как можно нарушить обет. Потому что если я это узнаю… Не удержусь на краю, шагну в бездну. И хорошо, если одна, а не с отцом и братом, за жизнь которых расплатилась. – Отнюдь. Самое интересное, что вы тоже его знаете. Того, кто перед лицом богинь поклялся хранить эти земли, а потом предал своего сюзерена. Первый Змей – ваш предок. Предал и даже смог заплатить назначенную цену. Князь не сказал ничего нового, о предательстве Змея знали все. Но никто никогда не рассказывал мне эту историю так… Так странно и неправильно. Правитель говорил очевидные вещи, но в его устах они обретали совсем иной смысл. Государь просто поставил мне в пример поступок Первого Змея. Захотелось убежать. Захотелось остаться и послушать дальше. – Идите, леди Астер, – произнес князь. – Вы еще не готовы. Ни задавать вопросы, ни слышать ответы. И я не просто пошла, а выбежала из зала стихий, а потом и из Первого форта. Едва не сбила с ног целительницу, которая следила, чтобы тащившие Мэрдока лакеи не растревожили раны. Наверное, на моем лице было написано что-то тревожное, заставившее Цисси оглянуться на форт, на темную фигуру, что стояла в проеме. Лицо девушки изменилось. Не было ни восхищения, ни тепла, ничего, что присуще влюбленным. На ее лице не осталось ничего, кроме ярости. Яркой, как огонь Астеров. Где-то ты ошиблась, герцогиня. Потому что, глядя на князя, Цецилия Оройе не испытывала ничего, кроме ненависти. – Дирижабль! – закричала Дженнет, едва не подпрыгнув на месте, когда воздушное судно пришвартовалось к мачте за Первым фортом. К мачте князя. Крис обернулся и посмотрел на темную фигуру в проеме. Я попыталась улыбнуться, попыталась обрадоваться вместе со всеми, но в голове повторялась одна и та же фраза. Она прокручивалась раз за разом, словно записанная на валик шарманки: «Я умею предавать. Я умею предавать. Я умею?» Билет 4 Позорные столбы. История появления, виды и применение – …Изначально Летающий Остров был задуман как эвакуационное судно на случай, если Тиэра преодолеет Разлом и раздавит магическую Аэру. Структура нечирийской стали настолько плотна, что практически не поддается разрушению… – стоя около учительского стола, Гэли зачитывала эссе. – А с чего вдруг Тиэра должна раздавить Аэру, если обе половинки Эры одинаковые и раньше вполне мирно существовали как единое целое? – шепотом спросил Оли, перегнувшись через пустой стол Мэрдока. Хоторн до сих пор находился в доме целителей в Трейди. Я пару раз даже подумывала справиться о его здоровье, но в последний момент всегда малодушничала, хотя и задавалась вопросом: «Почему? Это всего лишь вежливость». И все равно пасовала, утешаясь тем, что, случись непоправимое, нас бы давно известили. Раньше было проще. Раньше – это до заключения брачного контракта. Раньше – это до обета богиням. Но, наверное, я лукавила. Раньше я бы тоже не пошла. Леди, навещающая молодого человека в доме целителей, несомненно, вызвала бы вопросы. Как и невеста, не навещающая раненого жениха. Не уверена, что хотела отвечать на них. Сейчас я была благодарна нормам этикета. Никто не знал, что мы с Мэрдоком помолвлены. Никто не требовал от меня поездки в Трейди, никто не ждал, что я буду дежурить у палаты больного. Никто не предполагал, что я буду переживать, как тогда в Запретном городе… Запретный город – странное место, он толкает нас на странные поступки. – Не знаю, – отозвался Коррин. – Может, потому что на ней много железа? – Так не из воздуха же они его взяли. Залежи железной руды были всегд… ай! – Оли получил подзатыльник от проходившего между рядами магистра Ансельма и снова повернулся к Гэли, сделав вид, что внимательно слушает. – …Но впоследствии для Острова придумали иное применение. Например, в пятьсот пятьдесят первом году от образования Разлома временным советом магов… – Гэли подняла голову от листка и спросила: – Про временный совет магов рассказывать? – Обойдутся, – буркнул магистр. – Так вот. – Гэли перевернула страницу, на которой рассказывалось о временном магическом правительстве эпохи первой смуты, а потом еще одну и еще. Смута на Аэре длилась несколько десятилетий. – В пятьсот пятьдесят первом году была предпринята первая попытка преодолеть Разлом… – Как? – привстала Рут. – Мы предприняли попытку проникнуть на Тиэру? – Мы – нет, – отрезал магистр. – А вот предки были не в пример смелее. – Но на Тиэре остались враги! Враги богинь! – выкрикнула Алисия Эсток. – Может быть, и так, – пожал плечами милорд Ансельм. – Но тогда зачем… – Мерьем не договорила, Дженнет очень выразительно фыркнула. – А кто говорит о врагах богинь? – удивился магистр. – Вы чем слушаете? Была предпринята попытка преодолеть Разлом. Разлом, леди Эсток. А не высадиться на Тиэре. Продолжайте, мисс Миэр. – Но эта попытка закончилась неудачей, – снова зашелестела бумагами Гэли. – Остров вернулся к Вратам демонов в целости и сохранности спустя два дня. В живых из первой экспедиции осталось лишь девять человек, из них: пять магов, четыре рыцаря и ни одной жрицы. – Не так уж плохо, – пробормотала Мэри. – Не так, – согласился Ансельм Игри. – А намного хуже.